Заложница обстоятельств

Носитель этого славного имени напрягся и выругался тихонько. Тут вновь послышался женский голос, который звал его по имени, и я поняла, что голос этот мне знаком. А когда в проходе между стеллажами мелькнула и тут же исчезла фигура Раисы Александровны, осознала, что слова Лауры были если не правдой, то где-то рядом.

– Я же сказал ей жать в машине. – пробурчал он почти шепотом – Ладно, сегодня поверю тебе. – уже более расслабленно и четко проговорил он мне – Но я хочу компенсацию!

Блеснули его глаза и довольная улыбка. Он схватил меня за талию одной рукой, а второй за голову, и не спрашивая разрешения поцеловал. От такой наглости я совсем растерялась и первые пару секунд широко открытыми глазам смотрела на его лицо. Затем пришло осознание происходящего, и я попыталась вырваться из его объятий, но он лишь прижимал меня крепче, нагло вторгаясь языком в мой рот. От этого страстного и грубого поцелуя внизу живота начало сжимать, и приятное тепло растекалось выше по телу. Он не отпускал меня пока голос Раисы Александровны раздражено не прокричал его имя вновь. Как вор, украдкой оглянулся, и вновь повернулся ко мне. Прислонился лбом к моему, и с прикрытыми глазами промолвил:

– Будь хорошей девочкой и иди домой. Ночью одной опасно. – резко развернулся и ушел.

А я стояла на трясущихся ногах и подпирала стену, чтобы не упасть. Его наглое поведение, и эти неожиданные поцелуи выводят меня из привычного баланса. И самое страшное, что мне это нравиться. Как бы сильно я не убеждала себя, что мне некогда крутить шашни с парнями, но именно этот наглый подонок мне нравиться. Вот только гордость не позволит ему в этом признаться. Да и зачем? Ведь неспроста же он был здесь с Климовой. Не просто так она его искала. У меня в груди сжалось сердце от неожиданного чувства ревности. Хотя какое я имею право ревновать? Одна случайная ночь и его непонятные заявления еще ничего не значат. Если он действительно спит с Климовой ради карьеры, то со мной хочет просто развлечься. Нашел себе забавную смазливую игрушку и развлекается за мой счет.

Не люблю строить предположения лишь по внешним умозаключениям, поэтому одергиваю себя, беру корзинку и иду к кассе. На предкассе беру плитку черного шоколада и иду рассчитываться. Как послушная девочка (как он меня назвал), никуда не сворачивая, быстро вернулась в комнату. В голове было слишком много мыслей и все связанны с ним. И почему он так зацепил меня? Наглый, самовлюбленный, упертый баран. Который даже не пытается меня услышать. Но его сильные теплые руки все еще обжигают мое тело.

Хорошо, что Лаура сегодня гуляет, и вернется не скоро. Беру стакан, наливаю вино до краев, и сажусь на подоконник. Для комнатки размером три на три метра, окно занимает почти всю стену. Старые деревянные рамы давно прохудились, стекло треснуло и зимой из него сильно дует. Но сейчас, когда ночи еще теплые, широкий подоконник становиться моим убежищем. Еще год назад, когда я только заселилась к Лауре, то первым делом облюбовала его.

Выключила в комнате свет, чтобы с улицы меня не было видно, подложила подушку под спину и придалась невеселым мыслям. Сегодняшний день был слишком переполнен Максимом. Я, раз за разом, вспоминала его прикосновения и поцелуи, и тут же делала глоток из своей тары, чтобы отогнать наваждение. Но это не помогало.

Лаура вернулась далеко за полночь, раскрасневшаяся, немного помятая но очень довольная. Пошатываясь, она вошла в комнату и попыталась тихо закрыть дверь, не включая свет. Но наша старушка была слишком капризной, чтобы тихо поддаться неуверенной руке моей соседки, а потому Лаура шепотом ругалась, и дергала за ручку, пытаясь ее закрыть.

– Не утруждайся, я не сплю. – слегка охмелевшим голосом говорю ей, отодвинув рукой штору.

От неожиданности моя соседка встрепенулась и неудачно наступила на ногу, от чего чуть не повалилась на дверь ванной комнаты.

– Фу! Напугала! – выдохнула она и погладила себя по груди – Чего сидишь без света?

Она, как следует, хлопнула дверью, и та закрылась. При этом на весь коридор разлетелось гулкое эхо, которое услышали все, кто не спал в это время.

– Да так, меланхолю… – витиевато выразилась я.

– С чего бы это? – она принялась снимать туфли – Утром злилась, теперь в печали… Неужто из-за Макса?

Когда надоевшая обувь осталась у входа, моя соседка присела на свою кровать и уставилась пытливым взглядом, ожидая подробностей. И так уж вышло, что и у меня было настроение «поговорить», а точнее поплакаться.

– Оказывается он у меня теперь преподавать будет. Сегодня узнала эту приятную новость. – мысли путались – И я ему нормально так говорю, давай забудем то, что случилось вчера. А самое обидное, что я не помню, что там вчера было. И знаешь что?

– Что?

Лаура тоже была под шафэ, а потому с пониманием кивал на все мои несвязные речи.

– Он отказал! Видите ли я в его вкусе. А сам с Климовой в магазины катается. Главное меня целует, а потом к ней бежит…

– А я тебе говорила, что он подонок! – нравоучительно подняв палец к верху, говорит она мне – И про Климову я тебе тоже говорила.

– Говорила… – разочарованно подтверждаю ее слова и слезаю со своего насеста. Любимое место свое дело сделало и мне пора спать. Веки потяжелели и я начала зевать. Не спеша переползла на кровать, которая стояла недалеко от подоконника, и обняла подушку.

– И что будешь делать? – спрашивает меня Лаура и тоже не раздеваясь ложиться на свою кровать.

– Ничего! Мне все еще некогда… – глаза сами закрывались, но я вспомнила про Антона и усилием воли заставила их открыться – К тебе Леший заходил, помощи хотел…

– Антон? Опять тете Оле на глаза пьяный попался? – тяжело вздохнув, спросила она.

– Хуже, пьяный с розами приперся к вахтерше…

Лаура даже привстала на руках и уставилась на меня.

– Только не говори, что клумбу ободрал?

– Не говорю, но ободрал…

– Идиот! – на выдохе выдала она свое заключение и легла спать.

И я провалилась в сон. Тревожный и неприятный сон, в котором меня разрывали на части, а я бессильно кричала и даже отбиваться не могла.

Глава 3

Утром голова раскалывалась. Все-таки бутылка вина в одно горло это много. Хотя, подозреваю, что то, как напрягались мои мозги в тот вечер, чтобы понять действия Максима и найти логику в его словах, сильнее повлияло на мою голову, нежели вино.

Как ни странно, моя соседка бодрая, как ни в чем не бывало, напевала любимую песню себе под нос и готовила завтрак. Что б вы могли представить всю сложность моего положение, немного опишу наше жилище. Вдоль стены по правую руку от входа располагался шкаф, а точнее конструкция из двух шкафов и полочек между ними. А небольшое пространство, метр длинной и сорок сантиметров шириной, заполнял самодельный стол. Это и была наша кухня. Внизу на полочке стояли кастрюли и сковородки, под ними на полу, в ящике, хранились овощи. Ну а на самом столе стояла электро плитка. Оставшееся пространство мы использовали как рабочую поверхность. В общем, Лаура стояла около входной двери и виляла бедрами в такт напеваемой мелодии. На плитке что-то кипело в кастрюле, а на столе она как раз шинковала овощи. В маленьком пространстве (три на три метра), запах быстро заполнял комнату и не скоро ее покидал. Даже если открыть небольшую форточку или даже все окно, сквозняка не будет. Так как окна нашей комнаты выходили в закрытый дворик. С одной стороны это было удобно, так как зимой в окно не так сильно задувало, как ребятам в противоположном крыле. А с другой – летом тут было очень душно.

Первым делом я распахнула окно по шире и буквально вывалилась в него, чтобы сделать пару глотков свежего воздуха. Но кто-то на нижних этажах тоже готовил, а потому запахи вязкие и вызывающие приступы тошноты, казалось, окружали отовсюду.

Недолго думая иду, умываюсь и ухожу к Жорику. Отличный парень, живет в соседнем крыле на верхнем этаже. В это время года в его комнате свежо, так как окно и дверь всегда открыты.

Мы познакомились, когда мне нужно было пересдать статистку. Муторный и непонятный для меня предмет. Для пересдачи я посещала библиотеку каждый день и должна была выписывать информацию вручную, так как нужные мне книги на руки не выдавали. Но студенческая смекалка меня и мою сокурсницу подбила на то, чтобы вынести книги в сумках на некоторое время тайком. Для виду мы оставили еще кипу всяких вещей на столах и, вроде как, вышли пообедать. Многие так делали и потому подозрений мы не вызвали. А в соседнем корпусе был компьютерный клуб где делали ксерокопии. Разделили общую сумму напополам и отксерокопировали все необходимое. Жорик, как раз работал в том клубе. Пока он делал свою работу мы разговорились и оказалось, что он как раз заканчивает пятый курс в этом году, и ко всему прочему, живет на два этажа выше чем я. После этого я еще много раз заходила к нему в поисках информации для рефератов, которую искал на просторах бескрайнего интернета, за что денег он с меня не брал. Всегда отшучивался «пивным долгом». Но должной быть я не люблю, потому после сессии купила два литра темного, снеков и рыбу и завалилась к нему в гости. В итоге за добавкой пива бегал его сосед первокурсник, который сидел с нами. После этого я стала завсегдатаем у Жорика в гостях. Иногда даже приходила поесть, так как собственные средства к существованию заканчивались. Он никогда мне не отказывал, смеясь, называл меня «братаном».

Я постучалась в открытую дверь и, не дожидаясь внятного ответа, заглянула по привычке в комнату.

– Жорик, ты тут?

Внутри никого не было. Странно, он комнату открытой оставляет только, когда сам в ней находится. А тут на тебе – пусто. Его жилище почти ничем не отличалось от моего, с одним лишь нюансом – здесь стояла двухэтажная кровать (а не две отдельные, как у нас с Лаурой), что очень экономило пространство. А на столе у окна стояли компьютер и принтер. Вот прямо так заходи и бери.

Я поморщилась от досады и хотела идти дальше, как услышала шорох за дверью ванной комнаты. Не успела выйти, как она открылась, и показался мой ненаглядный братан.

– О, Сонь, привет! – поздоровался он, поправляя шорты.

– Привет! – у меня на лице непроизвольно появилась улыбка – К тебе на коврик поваляться можно?

– Поваляться? – он улыбнулся в ответ – Это всегда пожалуйста!

Он махнул рукой, приглашая войти внутрь и немного прикрыл дверь, чтобы случайные прохожие меньше заглядывали, но и так чтобы сохранить приятный бодрящий сквознячок. Его окно выходило на наш университетский стадион, за которым начинался парк. Как я говорила ранее, летом и в начале осени тут была благодать.

«Поваляться на коврике» – означало в буквальном смысле полежать на ковре. Просто с первых наших посиделок я стаскивала на пол подушку и валялась на небольшом пушистом ковре. Я даже сама его ему стирала, так как парням на это не хватало не то, что сил, а скорее смекали. Любимая фраза его соседа – и так сойдет!

– Чего это ты к коврику в гости в такую рань пришла? – спросил Жорик, и принялся заваривать кофе.

– Лаура кашеварит, а меня от этих ароматов выворачивает. А у коврика в гостях свежо и свежо…

Жрик хмыкнул. Поставил рядом со мной на пол чашку, а сам сел на кровать.

– Отмечала начало учебного года? – он явно пытался меня этим подколоть, но я на такие шутки уже давно уже не реагирую.