Баянаул – Чимкент. История откочевщика

Моя жизнь

Я – казах и горжусь тем, что казахом рожден.

Клич мой будет отныне: – Алаш! – имя славных отцов.

Я наследник обычаев предков, ведь я – казах.

Мне ли скрывать, что в жилах моих батырская кровь?!

Султанмахмут Торайгыров

Семейные хроники. Детство, отрочество и юность в Баянауле

Описание казахов Баянаула Шоканом Уалихановым

«Аргын, родоначальник большого обширного рода аргын. Он имел нескольких жен, от старшей, байбише, родился только один Мейрам. Потомки Мейрама известны под общим названием «байбише балалары», то есть старшей жены сыновья, славные в преданиях народа своим богатством, силою, ответственностью, неукротимостью.

Потомки других жен, не отличавшиеся качествами мейрамцев, называются «момын» – смирные.

Киргизы Баян-Аульского округа имеют гордость происходить от неукротимого Мейрама.

У Мейрама было два сына: Куандык и Суюндык. От первого произошли роды алтайский, артыкский, токинский, а от второго произошли роды айдабульскийии каржасский, составляющие с басентеинским родом одну из волостей Баян-Аульского округа».

Начну-ка я, пожалуй, историю своей жизни с самого начала. Она началась у меня с рождения, более шестидесяти лет тому назад, в знаменитом для всех казахов Баянауле, что находится в Павлодарской области. Географически это северо-восток Казахстана, когда-то существовавшей Казахской союзной республики, национальной периферии «Союза нерушимого республик свободных» – СССР. Мои славные предки, деды и бабушки с обеих сторон, были представителями автохтонных местных коренных родов большого аргынского племени. Регион Великой степи – Сарыарка простирается на многие сотни километров от Западной Сибири на севере до Туранской низменности на юге и протянулась более, чем на тысячу километров от Тарбагатая на востоке до Тургайского плато на западе. Районный центр Баянаул был настоящим оазисом, состоящим из четырех прекрасных озер в окружении невысоких гор, самая высокая из которых имела высоту тысяча метров над уровнем моря и называлась Акбеттау. А вокруг этого великолепия гористо-лесной природы, где лесостепь перемежалась с невысокими горами-мелкосопочниками, до горизонта раскинулось безбрежное пространство степи, напоминающее океан. И ученые утверждают, что вся территория нашей республики миллионы лет тому назад являлась просто морским пространством. Так что, географически являясь степняками, баянаульцы, однако, росли едва ли не как настоящие горцы, с детства приучившись лазать и бегать по причудливым слоистым скалам, окружающим наш поселок городского типа. Скалы были вокруг нас, а мы росли среди скал. Наши домики располагались между скалами, наши дорожки напоминали тропинки, пролегающие в небольших уютных ущельях, пересекающих редкие плоскогорья. Каменистые улицы аула причудливо извивались между гранитными пригорками, то взбираясь вверх, то сбегая к низу. Баянские горы по-научному называются Казахским мелкосопочником. Для жителей бескрайней степи они представлялись настоящими высокими горами, горделиво вздымающимися над плоскостью степных просторов. На лесистых вершинах, поросших соснами, покоились тучи, клубился туман. Поселок Баянаул располагается на рельефной местности с каменистой почвой. Кругом, куда ни глянь, из поверхности земли росли скалистые образования, на которых, цепко укоренившись в щелях и складках, упрямо росли небольшие сосенки, березки и кустарник. Скалы, тысячелетние гранитные образования, были похожи на усталых древних людей, прикорнувших, усевшись на корточки, улегшись на бок и устроившихся на вечный покой после многовекового скитания. Детство наше проходило в удивительной по красоте местности, уютном лесистом оазисе под небом гор среди степей.

Я из аргынского рода Каржас ветви Сатылган-Есенаман, который издревле являлся автохтоном Баянаульского района. Наш родной аул – это бывший совхоз Баянаульский, отделение Октябрьское, ныне имеет старое название Жангыз каин. Аул расположился в уютном урочище недалеко от озера Сабындыколь в южном направлении. Рядом дорога на Караганду.

Сыновья Мейрама

Кто не знает Мейрама из рода аргын.

Аргамак, что вышел из Жуза Орта.

Сладкий источник, родивший Кадыра,

Народа казахского Золотая Орда.

Словно львы пятеро Мейрама сыновья,

Не сравнится с ними никто никогда.

Скакуны-победители рядом стоят.

Народ их именами гордится всегда.

Суюндык, ты – украшение народа.

Шлем, защищающий темя Сарыарки!

Отец батыров, победивших врага.

Ты, вольно, свободно росший всегда.

Взявший врага в тринадцать батыр Баян,

Выдающийся сын народа, батыр Ноян.

Они вернули казахам степь Сарыарка,

Эти полководцы, прославленные на века.

Прадед наш, Толенбек, имел трех сыновей, которых звали Досберген, Есжан и Альжан, и одну дочь. Своего родного деда, папиного отца Есжана, я не видел. Он умер в тридцатом году, в то время, когда отцу был один год отроду. Отец рассказывал, что Есжан ата был зажиточным скотоводом, и тому было доказательство: факт наличия у него половины косяка лошадей (жарты үйір) и редкого сельхозинвентаря – сенокосилки. Однако после коллективизации и массового обобществления скота у частных хозяев, дед мой смекнул, что с советской властью невозможно спорить и тихо-мирно отдал свой скот в колхоз, став рядовым табунщиком. И вот однажды, ненастной весной, во время бурана, подотчетный табун лошадей, сильно напугавшись неистовой снежной бури, пропал в степи. Есжан ата верхом вышел в степь на поиски сбежавших колхозных лошадей. Несколько дней проведя в упорных поисках, дед, наконец-таки, разыскал табун где-то близ Павлодара в тугаях и пригнал его домой. Однако он сильно простудился в степи и слег. После непродолжительной лихорадки Есжан ата покинул этот бренный мир, оставив безутешную бабушку с четырьмя детьми. Отец был самым младшим в семье – кенже. У него был старший брат Сагидолла и две старшие сестры – Калима и Сагида. Старший брат Сагидолла, опора и надежда семьи, был очень красивым и талантливым парнем. После учебы в ШКМ (школе колхозной молодежи) в поселке Баянаул, он начал карьеру советского госслужащего. Вскоре Сагидоллу направили на службу в отдаленный Краснокутский район на севере Павлодарской области председателем поселкового совета. Он уезжает в место назначения и забирает с собой мать Ракыш-Рахиля аже вместе с сестрами, а также младшего брата – моего отца Сабита.

Однако судьба готовила семье на новом месте проживания еще большие испытания. Случилась трагедия. Не прошло и года пребывания в Краснокутском районе, как внезапно у Сагидоллы открывается туберкулез, и он скоропостижно умирает. Ракыш аже с дочерьми и малолетним младшим сыном остается одна в далеком чужом краю. Видимо, в те первые годы становления власти Советов не было принято заботиться о семье умерших работников, и моя бабушка с отцом оказались в отчаянном положении, далеко от родного аула. Отец неоднократно вспоминал, как в этот роковой час появился родич из Баянаула, дядя Сарсекей на подводе, и забрал бедствующих родственников обратно домой. Этот случай отец всегда приводил в пример, как показатель истинно родственной помощи в трудный час близкого человека-радетеля. Больше заботиться о бедной осиротевшей семье было некому во всем родном Баянауле. Словом, после скоропостижной кончины кормильца – старшего сына в чужом краю, Ракыш аже с детьми вернулась в родной Баянаул. От Сагидоллы осталась малютка – дочь, еще грудной ребенок в то время, и вдова-келін27. Ракыш аже выпрашивает отпрыска, единственное дитя старшего сына, у келин и забирает ее с собой в дальний путь на родину, в Баянаул. Дорога домой была по тем временам очень долгой, семья ехала на телеге несколько дней по степи. Отец вспоминает, что останавливались по пути на пикетах на ночлег и отдых. В дороге малышка, дочурка Сагидоллы, умирает, не вынеся тягот странствия без материнского тепла.

Сохранились одна фотография Сагидоллы ага. На портретном фотоснимке видно, какой это был красивый, благородный человек с чистым, светлым лицом и ясным, спокойным взглядом. Таких казахов можно было увидеть на групповых фотографиях деятелей партии Алаш Орда.

Времена эти, предвоенные времена колхозного строительства, были полны горечи и безмерных страданий для советского народа. Отец вспоминает, как надрывались они с матерью на заготовке дров на зиму, косили сено для домашней скотины. Больше всего меня поразило признание отца о том, как однажды бабушка, вконец отчаявшись от безнадежной борьбы за существование, пеняла самому Аллаху, грозя равнодушным небесам: «Ты почему отнял у меня мужа, лишил меня опоры? Нет тебя там!» – восклицала несчастная вдова. Также одним из ярких воспоминаний отца о тех голодных, беспросветных годах было то, что однажды близкий родич Абдрахман ага, придя к вдове Ракыш апа, посетовал на тяготы колхозной жизни, сказав при этом: «Хорошо покойному Есжану! Ведь он не мыкает горя, как мы». Живые завидовали мертвым. На что бедная Ракыш апа, очень сильно расстроившись, сказала: «Как ты мог такое сказать мне, несчастной вдове?!» Никто из близких родичей особо не помогал осиротевшей семье покойного Есжана. Это все отец помнил и рассказал совсем недавно. Очевидно, что после коллективизации, обоществления скота, приведшего к массовому голодомору, казахи вконец были раздавлены большевиками и молча выживали каждый поодиночке… Это были страшные тридцатые годы, когда большевистская власть уморила больше половины нашего народа.

Есжан ата и Ракыш аже прожили недолгую и тяжелую жизнь, в которой было больше горести и печалей, чем радости и удовлетворения. От деда Есжана не осталось ни одной фотографии. Только невеселые рассказы нашего отца.

Вскорости пришла Вторая мировая война, накрывшая всю страну Советов своим черным покрывалом горя и страданий, многократно усугубиви без того нелегкую судьбу советских сельчан. Забирали на далекую чужую Великую Отечественную войну всех молодых, здоровых парней и мужчин в ауле. Ушли на фронт и оба зятя Есжановых, мужья старших сестер отца – Мазан Мусин, супруг Сагиды апа, и Кылышбек Абдыкаримов, муж Калимы апа. Также ушли на войну папин брат Альжанов Каиржан ага и дядюшка Макажан ага с отцом и двумя старшими братьями. Первый оказался счастливчиком, который, пройдя сквозь горнило двух войн, вернулся цел и невредим, с орденами и медалями. А второй ушел безвозвратно, как и сотни тысяч наших отцов и братьев. Каиржану повезло – он получил тяжелое ранение в бою под Курском-Орлом, где он командовал ротой пулеметчиков. Таким же счастливчиком оказался Макажан ага, который после тяжелого ранения в 1944 году возвратился в Баянаул. О героизме солдат в той кровавой битве Каиржан ага написал прекрасное стихотворение «Майданнан хат»..28

Мама вспоминает

Суровые военные годы

Дома у отца была ручная каменная мельница – қолдиірмен. Этот архаичный бытовой прибор свидетельствовал о крайней убогости жизни того времени. Ведь на дворе был двадцатый век, когда в странах Европы и Америке торжествовал научно-технический прогресс. А наши баянаульцы крутили тяжеленные каменные жернова, пытаясь намолоть грубую муку для хлеба насущного. В поселке была большая мельница прямо рядом с озером Сабындыколь, чей остов стоит на старом месте по сию пору. Но там было не протолкнуться из-за большой очереди, ведь она, во-первых, молола муку для государства. Кроме того, у дядюшки Сарсекея, знаменитого мастера-балташы, имелась собственная современная механическая мельница, куда и ходили со своим зерном аульчане. За услуги по помолу пшеницы Сарсекей ага брал натурой свой определенный процент (наверное, в пределах десятой части).

Дома у нашей мамы имелся, кроме қолдиірмена, еще и ручной сепаратор для получения сливок из свежего молока. Это тоже была большая редкость в тогдашнем нищем ауле. Соседи приносили свое молоко для переработки на сепараторе. За это мама наша Салима апа брала свои десять процентов за услугу.

Матушка сама ткала коврики, то есть паласы – алаша, потому что надо было что-то стелить на пол. Слава богу, что тогда женщины знали и умели валять кошмы- киіз из овечьей шерсти. Стригли овечью шерсть и катали кошмы. Я видела, как две-три женщины-соседки, собравшись в одном доме, занимались этим интересным и трудоемким процессом.

Также мама пряла пряжу из той же овечьей шерсти, для чего у нее было ручное веретено. А я вязала из этой пряжи носки, чулки, шарфы и рукавицы для фронта и для самих себя. Также по государственному плану все семьи, как и наша, шили полушубки-тон для воинов из обработанных кустарным способом шкур. Еще я вязала крючком беретки из козьего пуха для себя и сестер. Все девушки Баянаула тогда щеголяли в таких беретках. В школьные годы у меня и остальных четырех сестер- Тендик, Еркин, Розы и Зои была на всех одна зимняя меховая куртка. Мы ее умудрялись носить поочередно, по какому-то немыслимому графику.

Так, в каждом доме была своеобразная мини-мастерская по кустарному производству одежды и обуви. Полуголодный, нищий народ сам себя кормил, обшивал-одевал и, главное, денно-нощно трудился, выполняя план по снабжению фронта продуктами сельскохозяйственного производства. Из казахского аула власть выжимала все ресурсы до капли, не оставляя почти ничего, лишь бы не протянули ноги. Как сказал Калмукан Исабаев в книге «Карабала»: «В Баянауле не было никакой колесной техники, ни тракторов – все ушло на фронт». Универсальным транспортом служила телега-арба на конной тяге, которые вручную делали мастеровые-балташы Баянаульского промкомбината. Это в середине ХХ века, когда в Европе и Америке простые труженики передвигались на личных автомобилях. Даже вилы в Баянауле производили из березовых ветвей!

Таким образом, народ одевался во все самодельное из домотканых материалов. Сапожек женских никаких и в помине не было, и мы все зимой ходили в валенках. Эти валенки катали в пимокатном цехе местного промкомбината, который и обувал всех сельчан. А жены и дочери местной элиты носили так называемые «чесанки», более плотные и красивые валенки на каблучках. Я очень им завидовала.

Мои дядья – братья отца Ныгмет и Рахмет – жили в колхозе Кызыл аскер. Колхозники были вовсе бесправными людьми, как крепостные рабы при царизме. Им не выдавали паспорт, и они не могли покинуть колхоз. Мой папа вызволил их из неволи и перевез в райцентр Баянаул.

Однажды я спросила маму: «А где твое богатое приданое?». Вопрос резонный, так как она была из состоятельной семьи известного Хабиболла ходжы. А в военные годы дома на полу лежал единственный сырмак – белый войлочный ковер с красочными узорами. И тогда мама поведала мне, что в страшный Голодомор тридцатых годов она собрала все свои фамильные драгоценности: золотые и серебряные ювелирные украшения (кольца, серьги и браслеты), и все это отдала Кани ага – папиному младшему брату. Кани ага отправился в Павлодар и там на базаре обменял их на дойную корову. И эта корова, рассказала мне мама, спасла, выкормила вас всех, моих детей, в голодные годы.

Когда наш папа Сайпи ага заболел рожистым воспалением лица, к нам приходили и лечили его на дому доктор Сулейменов Аргын Арынович, и фельдшер Лиза, этническая немка, интернированная из Поволжья. Бабушка угощала ее айраном, который она выпивала с огромным удовольствием. Для нее эта чашка айрана была, наверное, как пища богов.

Позже Аргын Арынович встретился мне в Алматинском медицинском институте в качестве преподавателя хирургии. Он работал на кафедре хирургии, которую возглавлял знаменитый доктор Сызганов – корифей казахской хирургии, который читал лекции. На лекции Сызганова сбегались студенты со всего института и я приходила на лекцию пораньше, чтобы занять место в аудитории.

В школе нам преподавал физику еще один фольксдойч Оскар Павлович Бидлингмайер. Интернированные поволжские немцы вначале были расселены по домам местных баянаульцев. Был немец Готман, который жил тем, что изготавливал и продавал березовые веники-метлы. Я помню своего одноклассника по имени Ганс, который проживал в доме у сапожника-етікші Акбергена. Супруга Акбергена называла Ганса Кяаном. Ганс был отличником по физике и математике. Если я не могла решить домашнее задание по физике, то вместе с подружками – Катей Ержановой и Риммой Салбакировой шла к нему, и он помогал с решением. Если же и Ганс не мог решить задачу, то мы всей гурьбой шли к самому преподавателю Оскару Павловичу домой. Он радостно встречал своих настырных учеников и разъяснял решение. В результате я так усвоила физику, что сдала вступительный экзамен в медицинский институт на отлично.

После института я приехала на работу в Баянаульскую поликлинику врачом. Однажды на прием пришел этот самый Ганс и обратился ко мне по имени-отчеству: Вера Сайпиевна. Я удивленно спросила его: «Ганс, почему ты обращаешься ко мне так официально? Как тебе не стыдно! Ведь мы с тобой одноклассники. Коля Гостищев при встрече кричит мне через улицу: «Эй, Вера! Здорово!». На что Ганс ответил: «Ведь Вы- врач… а я- кто?..» Оказывается, этих немцев советская власть не допускала учиться в институте. Я была шокирована такой информацией, так как пребывала в наивном неведении о положении «неблагонадежных» ссыльных немцев. Вот так товарищ Сталин поломал судьбы людей!.. Молодец Хрущев Никита: когда он встал у власти, первым делом расстрелял Берию и разоблачил культ личности Сталина. За это ему огромное спасибо!

Однако баянаульские немцы развивали подсобное домашнее хозяйство и своим упорным трудом достигли экономического благосостояния. Моя мама говаривала, глядя на горделивую походку бывшей полуголодной фельдшерицы Лизы: «Ты погляди-ка на нее- какая она важная стала!».

Супруга Аргына Арыновича работала фельдшером. Я всегда любовалась ею, такая она была красавица. Брат Аргына Сулейменова по имени Коныр учился в школе с нашим отцом. После окончания школы я встретила его в Алма-ате. Он стал ухаживать за мной. Однако, приехавший из Баянаула учиться в Алма-Ату дядя Уахит, родич моего будущего мужа Сабита, отвадил Коныра, сказав ему, что у меня есть жених – его брат, который служил в армии. Таким образом, бдительный родственник отца отваживал от меня ухажеров.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Родная земля, родина

2

Стыдно будет

3

Водка была на столе?

4

А тебе дали сказать слово – пожелание сказал?

5

Все мы заложники у бога

6

Мальчик из рода Есенаман рождается балташы-краснодеревщиком

7

Отчий дом

8

Таволга

9

Небесный бог-создатель, творец (др.-греч.)

10

Злой демон в образе женщины с медными когтями

11

Каменная гора (анг.)

12

Малая скала

13

Большая скала

14

Широкая степь

15

Производили (шахтерский термин)

16

Засранец и ссыкло

17

Мусульманская община

18

Крах «Большого Туркестана»

19

Тонкая глотка, Хрупкая голова, Бедра-тростиночки

20

Лягушка, лягушка, лягушка-квакушка, почему голова твоя плоская?

21

Маленький белый голубь мира летает над страной (нем.)

22

Я- казах!

23

Дума учащегося

24

Слово дедов наших – источник мудрости

25

Кувшин

26

Владыка

27

Невестка

28

Письмо с фронта