Пайнуорд: Место под соснами. «Берегись секретов этого леса…»

Я сорвалась с места, пробежала мимо раскрывшей рот директора Филлипс и выскочила из дверей спортзала.

ВЗЛОМЩИЦЫ

Хлопнув дверьми спортзала, я побежала прямиком к парковке. Голова затуманилась и в то же время сотня мыслей роилась в голове. Потом, уже сидя в машине, я убеждала саму себя немного успокоиться, но слова Лукаса дотошно крутились в бешеной пляске, вызывая головокружение.

«Готов поспорить, она не рассказывала тебе все свои секреты».

Как я могла не узнать его сразу? Ведь это тот самый Лукас Грейсон, который грозился сжечь к чертям всю школу несколько лет назад, никаких сомнений. Ходили слухи, что его тогда хотели запихнуть в лечебницу, подальше от людей, но потом почему-то передумали. Мой отец в то время еще был шерифом и лично проводил беседу с Лукасом. И вот, через несколько лет он появился из ниоткуда и решил, что можно бросаться необоснованными обвинениями и собственными домыслами. Видимо, как и многие, не особо одаренные сознательным мышлением люди в школе, он поддержал самую популярную теорию. Она гласила, что раз никаких улик не было обнаружено, то в пропаже Пейтан обязательно замешаны ее ближайшие друзья. О да, нам с Кэти пришлось выслушать немало насмешек и обвинений в свой адрес. Но так и работают сплетни: кто-то один говорит фигню, а остальные повторяют за ним.

Самому Лукасу-то с чего бы проявлять такой нездоровый интерес? Еще и этот пристальный взгляд прямо в глаза. Прекрасно, Джесс, уже и главный псих «Пайнуорд Хай» намекнул, что ты не ищешь лучшую подругу, потому что закопала ее под садовым кустом.

Кэти пришла через несколько минут.

– Ты уронила свой блокнот, – сказала она, протягивая его мне, – что он сказал? Ты вылетела оттуда так, будто в штаны оса залезла.

Смысла умалчивать не было. Кэт – моя лучшая подруга, а не маленький ребенок, от которого нужно скрыть неприятную правду.

– Этот парень, Кэти, он говорит, мы не ищем Пейтан, потому что сами ее убили.

– Добро пожаловать в Пайнуорд. Как будто первый день здесь живешь. Уже забыла, сколько злобных записок мы получили зимой? – фыркнула Кэти.

Я дословно помнила те несколько мятых листков бумаги, трусливо просунутых в шкафчик. Смысл их послания заключался в догадках о содержимом моего холодильника.

– Ты думаешь, полиция просто закроет дело?

– Уже четыре месяца прошло, Джесс.

– И ты правда считаешь, что только мы сможем найти Пейтан? Не привлекая общего внимания, провести свое собственное расследование?

Подруга молча сверлила взглядом одну точку на приборной панели. Затем она глубоко вздохнула и произнесла:

– Ну, так оно и есть. И я никак не могу вдолбить это тебе в голову.

Но ведь мы искали ее. Мы искали следы Пейтан на протяжении целого месяца. Ходили в наш домик, прочесали каждый проклятый уголок леса вместе с добровольцами. Рассказали полиции о планах Пейтан уехать из города, даже прочли ее личный дневник от корки до корки в надежде найти хоть маленькую зацепку, которую смогли бы заметить только лучшие друзья. И ничего. Она будто растворилась в воздухе: в пятницу я видела Пейтан в школе, подруга, как всегда, лучезарно улыбнулась на прощание после занятий и помахала рукой, а в понедельник ее мама подала заявление об исчезновении. И в какой-то момент надежда снова увидеть Пейтан во мне погасла. Но только не в Кэти.

Я нервно повернула ключ в зажигании и выехала со школьной парковки.

***

Дома, конечно же, никого не было. Едва захлопнув за собой дверь, я без сил повалилась на диван. Поток самых разнообразных мыслей захлестнул мое сознание. Можно убежать от людей, но от самого себя никогда не сбежишь. Как соревноваться с собственной тенью?

Ведь я понимала, что Кэти права, что именно так поступают настоящие друзья – они не сдаются до самого конца. Но что ждало нас в этом самом конце? В глубине души я знала, что вмешаться в расследование значило вступить в заранее проигранную битву. То, о чем шептались за спиной, то, что я сама никогда не решалась произнести вслух. Ее нет. Ее больше нет, и единственное, что ждет нас в конце расследования – это холодный, окоченевший труп. Жестокое напоминание о том, что в реальной жизни не бывает чудес.

В надежде отвлечься от тревожных мыслей, я сделала себе бутерброд и уткнулась в ноутбук. На школьном сайте мой взгляд зацепился за серию статей о культовых фильмах Альфреда Хичкока[3 - Сэр А?льфред Джозеф Хичкок (1899 – 1980) – британский и американский кинорежиссёр, продюсер, сценарист, автор культовых фильмов «Психо», «Окно во двор» и «Птицы».]. Статьи были потрясающими: подробный психологический анализ героев, разбор любимых приемов режиссера, живой слог. Кто в нашей школе мог похвастаться любовью к Хичкоку? Я даже не была уверена, что хотя бы половина учеников «Пайнуорд Хай» в курсе, кто он такой. Вполне ожидаемо, статьи не нашли отклика в сердцах читателей – в комментариях значились, в основном, слова «клоун» и «уродец». Существовала ли хоть крохотная вероятность заманить автора в редакцию газеты?

Промотав страницу до самого низа, я от удивления выронила из руки бутерброд.

«Автор: Лукас Грейсон».

Ну, хотя бы стало понятно, откуда ноги-то растут. Такой сильный интерес к загадочным событиям в Пайнуорде появился у него не на пустом месте, видимо, возомнил себя живым героем детективного нуарного фильма.

Сердито оттирая безнадежно испорченный бежевый ковер от томатного сока, я заметила, как в комнату вошел папа.

– Привет, ты рано сегодня, – я помахала ему рукой с куском хлеба.

– Да, Лиаму понадобилась кое-какая моя помощь на тыквенном поле, так что мы прокатимся. Допоздна не засиживайся, – он бросил сочувственный взгляд на ковер и вышел.

Что ж, общение с Лиамом всегда действовало на отца в лучшую сторону. Ему уже давно пора было немного проветриться. В то же время мне в голову пришла мысль, что папа как раз тот человек, который может прояснить непонятные пробелы в истории Лукаса.

– Эм… Пап? – я окликнула его уже на лестнице.

– Да? – он поднял голову.

– А ты помнишь парня по фамилии Грейсон? Из твоих последних дел, – смущенно пробормотала я. Обычно мы старались не поднимать тему отставки отца.

– Допустим, – кивнул он.

– Ты помнишь, что с ним случилось потом? В смысле, его ведь собирались положить в психушку или вроде того.

– С чего ты это взяла? – удивился папа.

– Так все говорят.

– Ничего подобного. У мальчика просто случился нервный срыв. Такое бывает, если над тобой ежедневно издеваются в школе. В тот раз какие-то старшеклассники облили его кетчупом на глазах у всей столовой. Им это показалось забавным.

– Но ведь он грозился поджечь ракетницы в главном зале!

– Мы с помощником осмотрели те ракетницы. На деле они оказались всего-навсего пустышками. Я провел с мальчиком очень серьезную беседу, убедился, что меня поняли, и отпустил его домой, – проговорил отец. – А ты по какому поводу интересуешься?

– Да так. Мы вместе работаем над одним проектом в школе.

– Вроде, его Лукас зовут… Неплохой он парень, правда, слишком эмоциональный, если ты об этом. Один неверный шаг не делает тебя злодеем. Не так уж и сложно понять его поступок, в какой-то мере. Но это давно было, сейчас-то он, наверное, вырос и поумнел.

Я молча кивнула. Отец уже собирался уйти, но, сделав шаг, обернулся и серьезно спросил:

– Кто-нибудь задирает тебя в школе?

– Что? Нет. – Конечно, нас с Кэти постоянно доставали личности, вроде Ханны Дьюк и ее бестолковых подружек, но всерьез к нам никто и никогда не осмеливался цепляться. Мы просто друг друга не переваривали.

– Хорошо. Тогда на будущее, Джесс. Никогда не верь тому, что говорят «все». Люди жестоки, девочка моя, они осудят и глазом не моргнув, без разбора. Доверяй только собственным суждениям.

Папа вышел.

Оставленный мною на столе телефон громко запищал, уведомляя о новом сообщении. Поднявшись обратно в комнату, я присела на стул и прочла короткую смс-ку.

«От Фиолетовой Головы: Выгляни в окно».

Я с улыбкой закатила глаза: Кэти и через дверь могла спокойно войти, значит, опять что-то задумала. Привычно оттолкнувшись от стола, я проехалась на стуле к середине комнаты вдоль стены и открыла окно. Кэти нетерпеливо переминалась на газоне, на плечах висел школьный рюкзак, на голове кепка задом наперед. Она увидела мою высунувшуюся голову, подставила руки ко рту и сипло проговорила: