Отдана чудовищу

Мамы нет уже десять лет. А отец так и не забыл её, не вступил в новые отношения. Хотя желающих было предостаточно.

– Я не могу, – сглотнула комок слез. Я ведь в тайне мечтала, что однажды, меня кто-нибудь так полюбит, как любил отец. Но пожертвовать им? Как мне потом жить с таким грузом?

– Я всё устрою. Не для такого чудовища растил свою девочку, – продолжает настаивать отец.

– Пап…

– Всё, я сказал! Это приказ, Олеся! – Папа уснул, после выпитого чая.

Я мыла посуду, переживала сегодняшний день снова и снова, когда в дом вбежала раскрасневшаяся Маша. Её пышная грудь часто вздымалась, а глаза лихорадочно блестели.

– Леся! Это правда? Ты выходишь замуж за Глеба? Того приезжего красавца?

– Да.

– Поздравляю! – она обняла меня. – Такого красавчика отхватила!

– Не с чем поздравлять.

– Я не поняла. Ты что не рада?

– Чему радоваться? Я этого не хочу! Он чуть отца моего не убил. Людей на колени поставил. Пришел на нашу землю и ведёт себя здесь как хозяин. Я и согласилась, чтобы папу не трогали. Это было условием Мстислава.

– Чудачка ты! Да я бы все на свете отдала, чтобы такой красавчик на меня посмотрел. А ты женой будешь.

– Не нужна я ему. Ему отец велел. Будь его воля, он бы шею мне свернул как цыпленку.

– Ерунда! Ты бы видела на каких машинах они сюда приехали. А кольца видела какие? Влад такие никогда не делал.

Машка ещё долго трещала о плюсах нежеланного для меня брака. Я пошла в сени, покормить наших кур. Так Машка шла за мной и говорила не умолкая. Какие у него сильные руки, какой зад. А ноги. Я все больше раздражалась.

– Слышь. Страшила, – услышала я бас Глеба, но сделала вид, что не слышу его. – Оглохла что ли? – он открыл калитку, в два шага догнал меня, схватил за руку, развернул к себе лицом.

– Я к тебе обращаюсь. Ты что, к тому же глухая?

– Что надо? – поджала губы. Мало того, что он обзывает меня, так ещё и при Маше. А я итак комплексовала по поводу своей внешности. Он унизил меня, перед подругой.

– Откажись от свадьбы.

– Как? Ты же слышал, что он убьет отца?

– Да перестань ты прикрываться отцом! На тебе даже престарелый слепой не женится. А тут такой вариант нарисовался. И как удачно все складывается!

– Да лучше престарелый слепец, чем такое чудовище как ты! – что я ему сделала? Почему он так жесток со мной? Глаза Глеба зло сверкнули. Он схватил меня за шею и приподнял.

– Откажись.

– Твой отец. Сам его и переубеди.

– Его приказы не обсуждаются.

– Высокие семейные отношения? – ухмыльнулась я. Глеб отшвырнул меня. Падая, перевернула на себя воду для цыплят.

– Сделаю тебе ребенка, так и быть! И больше, чтобы мои глаза тебя не видели! – он ушел, громко хлопнув калиткой.

Так и быть?! Одолжение мне делает? А меня он спросил? Мне это надо? Ребенок должен рождаться в любви, как у моих родителей. А не по приказу.

Вся мокрая грязная, упала на согнутые колени лицом и заревела.

А может и правда сбежать?

– Леся, – ласково приговаривает Маша, поглаживая меня по спине. – Не стоит плакать из-за всяких уродов. Прости, я тебе не поверила. Теперь вижу какой он, – я вытерла слёзы. Совсем забыла про подругу. Допустила, чтобы меня жалели.

Я поднялась. Маша помогала мне отряхнуться.

– Не стоит. Я сейчас переоденусь, – прикусила щеку изнутри, чтобы не давать волю слезам. Так легко плакать, когда тебя утешают. Так же было, когда я тосковала по маме. Чем больше меня жалел папа, тем больше я рыдала. Но с таким хамским отношением к себе, никогда не сталкивалась.

Я знаю, что не красавица, слышала иногда перешептывания наших старых кумушек. Они сетовали на то, что я так и останусь одна. Но в лицо вот так открыто называть меня «Страшилой», никто не осмелился. Может, потому что боялись отца.

И самое ужасное, что при первом взгляде на Глеба, когда я ещё не знала кто он и зачем пришел, я любовалась им.

– Придурок! – Маша заботливо вытерла слёзы с щек. И поспешно обняла меня. – Ты самая красивая, самая добрая, Лесь, – взяла меня за лицо, заставляя смотреть на нее. – Не слушай никого! – Маша смотрела перед собой, в ее зеленых глазах бушевала жажда мести.

О, нет. Я знаю этот ее взгляд. Так она смотрела, прежде чем пойти ругаться с теми камушками.

– Ну я ему сейчас устрою! – Маша резко развернулась и ушла. Я хотела бежать за ней следом, чтобы предотвратить катастрофу, но меня окликнул отец.

– Олеся! – яростно крикнул он. – Ты меня опоила каким-то сонным зельем? – отец стоял на крыльце, скрестив руки на груди.

– Пап. Тебе нужно было поспать. Регенерация так быстрее пройдет. Прости, мне нужно Машу догнать.

– Нет, – он схватил меня за руку и потащил в дом.

– Да где он? – посматривал в окно.

– О ком ты?

– О Владе.

– У меня созрел план. Я вызвал его по рации, – рации у нас были на случай, если чужаки придут к нам. Видимо, в этот раз не помогло.

В окне мелькнула рыжая шевелюра друга.

– Рассказывай! – приказал отец, как только он зашёл в дом.

– Они поселились в доме на окраине. Его охрана хорошо охраняет периметр. Веселятся с нашими девушками, хлещут настойку Никитичны. На рассвете уезжают. Вместе… – Влад опустил голову, его скулы заострились. – С Олесей.

– Хрена с два им! А не Олеся! Значит план такой. Васька пусть поджигает джип их главного… – отец пощёлкал пальцами в воздухе. – Как его?