Изгнанный из стаи

Скользнула взглядом по волчьей стае, ища Лейса, но его не было.

Подкралась и пролезла между двух камней. Улеглась на мокрую траву.

Этот запретный, недоступный мир всегда меня манил. Я помню как все детство отец водил меня по предсказателям и с надеждой спрашивая одно и тоже: «Она станет оборотнем?» Но те лишь качали головой. Видела разочарование в глазах отца. Я опозорила род чистокровных своим рождением. Все что мне досталось, это способность понимать оборотней. Их мир был для меня под строжайшим запретом, поэтому казался более привлекательным.

И вот сейчас, находясь среди стаи, чувствую себя причастной к происходящему, с жадностью слежу за ними.

Черный волк бесшумно спрыгивает на землю. Его взгляд скользит по трибунам зрителей и впивается в меня, обещая страшную кару за непослушание. Он недовольно дергает ухом. Внутренности сжимаются от страха, а по коже бегут крупные мурашки.

С противоположной стороны серый волк оголяет белые клыки, облизывает их языком, издает утробный рык. Отец, наконец, обращает внимания на своего соперника.

– Правила вызова! – оглашает рыжий волк. – Победит тот, кто сможет два раза опрокинуть противника. Да начнется бой!

Синее пламя вырывается из-под земли, проходится по кругу.

– К чему эта клоунада? Власти захотел? Я даю тебе последний шанс, Сардор. Уходи, пока цел. Знаешь же, что проиграешь. Ты слишком юн и неопытен.

– Единственный кто проиграет сегодня – будешь ты! – лапы серого волка сгибаются, он прыгает на черного волка. Альфа встает на задние лапы, хватает его за загривок и опрокидывает на землю. Трибуны ликуют. Меня захлестывает волнами восхищение и восторг.

– Так его, папа! – смеюсь я, бью по траве ладонью. Серый поднимается, трясет мордой. Шерсть на загривке встает дыбом. Оскаливается сильнее и с утробным рыком бросается вновь.

Они кусают друг друга, волчком вьются по кругу. Я вижу как по черной шерсти отца растекаются красные пятна. Ахаю и закрываю рот руками.

– Папуль, – хнычу я, когда серый особенно сильно вцепляется в шею Альфы и заваливает его на бок. Гробовую тишину лишь прерывает тяжелое дыхание волков.

– Неплохо, – комментирует Альфа.

– Это тебе за Шейлу! – победно восклицает серый.

– При чем тут твоя сестра? – отец встает, мышцы на искусанном теле непроизвольно дергаются.

– Ты знаешь! Мне не нужна власть! Все что я хочу, отомстить за сестру! Чтобы ты больше никогда не смог принуждать кого-то другого.

Он кидается еще раз. Они кружатся по кругу, грызутся, пытаясь ухватить противника за шею, стараясь уронить на землю. Серый пошатывается, видимо ранения дают о себе знать. Отец с грохотом опрокидывает его на бок.

Всеобщее ликование прерывает вой кучки волков, тех самых, что окружили меня в лесу.

– Проиграл! Убирайся! Ты никто в нашей стае! – с камней спускаются волки, идут на согнутых лапах, готовые в любой момент прыгнуть на побежденного и разорвать.

Несколько волков, которые секунду назад завывали, опережают их и встают на защиты серого, преграждают дорогу. Рычат на них. Рыжий волк подсовывает морду под Сардора и помогает ему встать. Золотисто-карие глаза серого тухнут, когда он смотрит на меня, он пораженно опускает голову и уходят.

– Прощай, Крольчонок, – в груди что-то ёкает и щемит. Но я тут же отгоняю неуместные чувства.

Рыжий и команда заступников собираются пойти вместе с ним.

– Если уйдете – обратно не приму, – говорит отец. Сардор оглядывается на них, ждет друзей, но те отворачиваются и покорно склоняют головы перед Альфой, прижав уши.

Глава 1

Солнце согревает первыми весенними лучами. Выхожу из здания института и подставляю лицо, жмурюсь.

– Как не хочется домой, – тяжело вздыхает однокурсница Лера.

– Не говори.

– А еще к сессии готовиться нужно, а у меня полон дом гостей.

– А пойдем ко мне? – подхватываю ее под руку.

– Пойдем. Я никогда у тебя не была. Где ты живешь?

– В Дольфиндорфе, – Лера ежится и отворачивается.

– Что?

– Знаешь, я вспомнила, сегодня не могу с тобой пойти. Обещала помочь маме с генеральной уборкой, – она переступает с ноги на ногу и поглядывает на автобусную остановку.

– Лера, в чем дело? – разворачиваю к себе лицом.

– В том, что ни один человек не был в вашей усадьбе. Все ее обходят стороной. Ну, кроме него, – она кивает в сторону мужчины с безумным взглядом. Мужчина лет сорока, в старых застиранных вещах сидит на бордюре, обняв себя руками, покачивается из стороны в сторону. Смотрит на проезжающие немногочисленные машины, отсутствующим взглядом.

– Стеша-дурачок? – она часто кивает. – А ты знаешь, он ведь не всегда был таким. Мама рассказывала он был видным парнем. А однажды он решил запасти дров и зашел в ваш лес. Вернулся поседевшим с безумным взглядом. Закрылся в своем доме и стрелял в тех, кто проходил мимо него. А потом рассказывал полиции, что за ним охотился оборотень.

– Оборотень? – неестественные рассмеялась я. – Ты же понимаешь, что их не существует?

– Конечно. Стеша просто с ума сошел. Он в дурке пятнадцать лет просидел, а сейчас выпустили. И с тех пор вашу усадьбу горожане обходят стороной. На всякий случай.

Лера достала из сумочки булочку и подошла к нему.

– Хотите? – Стеша схватил ее и начал жадно вгрызаться в сдобу, а потом посмотрел на меня. Глаза его расширились, он попятился и упал, продолжая отползать.

– Чудовище! Тебя нет! Ты умерла! – Несколько человек остановились и пристально посмотрели, стараясь увидеть во мне чудовище.

– Идите, девушка! – замахала на меня бабушка. – Не видите что ли, он волнуется.

Я села в припаркованную машину. Черт! Стукнула по рулю.

Я специально взяла фамилию мамы, чтобы преподавали не делали мне поблажек. Чтобы на меня не смотрели подруги, так, как это сделала Лера. Зачем нужно было открывать ей тайну своего происхождения.

Скорее бы окончить институт и свалить в какой-нибудь большой город, где никто бы не знал про легенды Дольфиндорфа. Сняла бы маленькую квартиру, куда могла бы приводить подруг. Жить обычной, нормальной человеческой жизнью, раз оборотнем мне уже не быть.

Подъезжаю к забору и подаю сигнал. Один из охранников открывает ворота с надписью Усадьба Дольфиндорф.

– Добрый день, Соня, – киваю в ответ. Еду по извилистой дороге, мимо небольших домиков. И прогуливающихся жителей. Несколько поколений оборотней живут дружной общиной, сюда действительно не ступала нога простого человека. Кроме меня. Снова серые стены замка, полное одиночество. Оборотни относятся ко мне почтительно, но в то же время стараются держать дистанцию. Отца в замке нет. Он часто пропадает на большой земле в своей корпорации. Приезжает лишь по делам стаи, чтобы соблюсти древние традиции.

– Госпожа, – кланяется Малика. – Ваш отец распорядился насчет обеда, но может у вас будут какие-то пожелания?

– Отец дома? – настроение поднимается. Я жутко соскучилась. Папы не было несколько месяцев. Может хоть в этот раз он разрешит себя обнять? – А где он?