Она была в Париже. Незамысловатые длинные и короткие истории о Любви

Капли слез капали на пол. Просидев на корточках несколько секунд, резко встал, хлопнул дверью, ушел.

Ирина и Николай вышли из квартиры с пакетом в руке, она закрыла за собой дверь теперь уже бывшей квартиры.

Эпилог

Прошло три месяца. Возле Дворца бракосочетаний стояла красивая и счастливая пара. Они были немолоды, но глаза светились счастьем, и оно передавалось вокруг стоящим. Он в черном модном костюме, она в бежевом строгом платье ниже колен, с длинным рукавом. В волосах закреплен белый маленький цветок. Много народу окружало их – поздравляли с таким событием. Разливали шампанское по бокалам и кричали: «Горько! Горько!».

Вдалеке стоял мужчина и пристально наблюдал за всем происходящим, он с завистью и грустью смотрел на толпу народа и молодоженов, с болью сводя челюсти, сдерживал гнев и обиду, слеза катилась по его небритой щеке.

Шутник

Скотник Стёпка, шестидесятилетний крепкий мужичок, пришел с фермы, с утренней дойки коров, немного раньше жены – Степаниды.

Мужчина всегда был весельчак и балагур, «душа деревни» и любой компании.

«Сегодня первое апреля, надо разыграть жену», – подумал он. Эту идею вынашивал уже два дня: был задумчивый и грустный – хорошая, по его мнению, идея-розыгрыш в голову не шла. Надо придумать что-нибудь эдакое… Не как в прошлые годы: то спина у тебя в навозе, то бигуди не все сняла с волос, то поросята разбежались по двору, то лиса кур потаскала…

Думал он, думал и придумал.

Как только жена вернулась с фермы, громко произнес:

– Степанида! – серьезно басил Степан. – Мне надо с тобой поговорить.

– Да подожди ты! Видишь, я на стол накрываю – завтракать пора.

– Так быстрей давай: шевелись, шевелись. Мне нужно этот вопрос с тобой решить быстро.

– Опять придумал про хозяйство… Не буду я уменьшать поголовье. Детям надо помочь. Вон, осенью мясо гусей продали в городе на сколько тысяч? Старшой на машину дали… Пять свиней продали – внуку почти на первый взнос на квартиру хватило. Ой, как они там с малышом? Надо позвать сноху летом у нас пожить, ребетёночку – свежий воздух, парное молочко лишним не будет.

– Хватит тебе тарахтеть! Дай и мне слово сказать.

– Что тебе говорить? Я и так знаю, что ты скажешь. Младшая внучка в это лето поедет в Москву поступать, тоже надо помочь. А ты: уменьшай хозяйство, сокращай поголовье – тяжело нам уже… Ничего, еще годок-другой выдержим, а там уж и отдохнем. Я вот на пенсии и работаю: все хочу детям и внукам помочь.

– Да хватит тебе тарахтеть! – крикнул мужчина и негромко стукнул по столу кулаком. – Я ухожу от тебя! «Прошла любовь – завяли помидоры»! Ухожу к продавщице Марии. Буду у нее жить. Там хозяйства почти нет, и не такая она балаболка, как ты. Собери мои вещи. Молодая жена будет меня беречь и лелеять.

Степанида на несколько секунд впала в ступор от произнесенного законным мужем.

Потом резко схватила в одну руку скалку, а в другую маленький топорик для рубки мяса.

Не успел юморист и глазом моргнуть, как жена со всего маху обрушила скалку на его седую голову, тут же на ее глазах соскочила большая малиновая шишка.

– Ах ты кобель! На «свеженятину» потянуло? Я тебя сейчас проучу, будешь знать, как на молодую Машку засматриваться!

И Степанида обрушила топорик ему на плечо.

– Сдурела баба! Убивают! – громко кричал, заикаясь, Степан, молниеносно соскакивая из-за стола. – Я пошутил! – вопил он на всю избу.

Это был первый раз за всю их долгую супружескую жизнь, когда кто-то из них поднял руку на «вторую половину».

– Сегодня же первое апреля! Решил разыграть тебя! – оправдывался он, держа руку на плече, мелкие слезы капали из его глаз. – Дура, разрубила телогрейку и новую рубашку на плече. Теперь рука и башка болит.

Женщина медленно опустила руки с кухонной утварью и присела на стул:

– Разыграл? Первое апреля? – заикаясь, повторяла она, и крупные слезы хлынули из ее глаз. Старый дурак, разве так можно? А если бы я тебя убила, чтобы ты ни ей, ни мне не достался. Уйдет… к молодой. Надо же такое придумать.

Она подошла и обняла юмориста:

– Столько лет вместе прожили, а ты?! – взахлеб голосила женщина, еще крепче прижимаясь к мужу. – Болит? – нежно прикасаясь тем же топориком к шишке на голове, спрашивала, заглядывая в глаза мужа.

– Что тут у вас происходит? – заходя в избу, произнес сосед. – Шум и крики слышны на улице.

– Жену разыграл. Сегодня же первое апреля! – тихо ответил хозяин, все еще держась за плечо.

– Разыграл, разыграл и получил скалкой по глупой башке! – тихо оправдывалась Степанида.

– Значит, отметили первое апреля? Теперь-то все у вас в норме? – смеялся сосед. – Пойду, послушаю, какие шутки в других семьях.

Школьные подруги

18+

Глава первая. Елизавета

– Да, как жизнь у тебя изменилась! – удивлялась молодая пенсионерка Ритка, сидя за столиком в Московском обычном кафе с подругами.

Решили встретиться в кафе старые подруги, под «рюмочку чая», рассказать об изменениях в жизни за последнее время, о новостях, о друзьях и знакомых.

Редко встречались… Уже и не помнили, когда всей компанией собирались школьные подруги.

Москва – огромный город, а они живут теперь в разных районах.

Когда-то в школьные годы, много лет назад жили на Старых Кузьминках – ходили в одну школу, жили в одном дворе в коммунальных квартирах. Ходили в любую погоду и в любое время года в Кузьминский парк гулять, в спорт-школу, в дом пионеров и, конечно, в музей.

Раскидала жизнь всех далеко друг от друга, расселили коммуналки, и разбросало подруг в разные районы города.

Вот уже и пенсионерки появились в их компании.

Какая там компания… Компаниями часто встречаются – отмечают праздники, а они так – просто старые знакомые, школьные подруги.

Наконец-то в сегодняшний выходной собрались полной компанией – ввосьмером в кафе.

– Да, никто не думал о таком повороте в моей жизни, – рассказывала краснощекая Елизавета, круглая дама с сильно накрашенным лицом и причудливой прической из темно-каштановых волос. – Бросил меня мой любвиобильный муж – нашел молодую… Все вывез из квартиры, что нажили за пять лет совместной жизни, и мое еще прихватил. Ох, и ругалась я на него… На весь этаж кричала и «грязью обливала».

– Какой по счету? – съязвила худощавая Светка с веснушками на щеках и в причудливой маленькой шапочке набекрень. – Что твоего он прихватил?

– Третий! Официальный, – продолжала Лизка, заедая пиццей выпитую рюмочку водки. – А так и не помню, сколько «недолгих» было. Мою шубу старую под шумок уволок и столовый сервиз старинный – мне от родителей остался. Не везло мне в жизни. Нормальные мужики не попадались – поживут, поживут и убегают… Может, сейчас счастье улыбнулось, – медленно пережевывая салат, рассказывала она. – Весной поехала я на кладбище, на могилку родителей цветы поставить. Вижу – сидит приятной наружности мужчина и просит подаяние возле ограды кладбища. Чисто, но бедно одетый. Руки – такие… даже не знаю, как описать, чистые, ногти подстриженные. Волосы на голове причесанные, чистые.

У других попрошаек – маслянистые, и все они вонючие, грязные… пройти рядом противно.