День огня

– Поживём – увидим, – не согласилась Тикаани.

– Думаешь, ты его понимаешь? А ведь он даже не волк, он всего лишь из псовых…

Я умолк, потому что на пороге классной комнаты появилась тощая фигурка в джинсах и чёрной футболке. Джо молча огляделся в поисках свободного места и приземлился рядом с Генри. Тикаани, сидящая рядом со мной, улыбнулась.

– Ну, хорошо-хорошо, говори уже, – со вздохом смирился я.

– Что ты хочешь услышать? – Тикаани притворилась, что не поняла меня. – Может быть, вот это: «Дай списать, звезда моего сердца»?

Я сделал вид, что меня сейчас вырвет. Но её руку из своей, разумеется, не выпустил.

Мистер Бриджер – в клетчатой рубашке, ковбойских сапогах, но без чёрной шляпы – не обращал внимания на наши дурачества. Он коротко кивнул Джо, поскрёб щетинистый подбородок, криво улыбнулся и приступил к уроку:

– Через неделю у вас экзамены, поэтому сегодня мы займёмся повторением пройденного. Чтобы вы поняли, где у вас пробелы и что ещё нужно подучить, чтобы не стать лёгкой добычей…

Куки взвизгнула.

– В переносном смысле, разумеется, – добавил мистер Бриджер.

Брэндон сидел, довольно напыжившись. Он лучше всех в классе успевал по математике и по физике и ничего не собирался учить к экзамену – так он мне сказал. А вот над звероведением ему ещё придётся попотеть: недавно он получил двойку, потому что не смог ответить мисс Паркер, как ухаживать за копытами.

Мы все с интересом ждали, что сделает или скажет Джо. Но он молча просидел весь урок, глядя в окно на лужайку и на сосны на опушке. Время от времени он обращал свой взор на класс, наблюдая за нами или пристально разглядывая отца.

– Сейчас спрошу его, зачем он у нас появился, – решила Холли на перемене: казалось, ещё чуть-чуть – и её растрёпанные рыжие волосы встанут дыбом. – И если он посмеет сказать, что не считает нашу школу обалденно ореховой, то пусть лучше снова проваливает.

– Видишь ли, Холли, не все животные любят орехи так сильно, как ты, – возразил Дориан, наш кот породы русская голубая.

– Он также вряд ли скажет, что считает нашу школу опуменной, – поддержал я Дориана. – Ну разве только захочет над нами посмеяться.

– Ой, да ладно, сойдёт и какое-нибудь классное человеческое выражение, – великодушно согласилась Холли.

Джо в одиночестве стоял на краю лужайки, прислонившись спиной к дереву, ни с кем не разговаривал, только пялился на свою зажигалку. Время от времени он чиркал по зажигалке большим пальцем и потом смотрел на пламя до тех пор, пока его не задувало ветром. Его поведение меня страшно нервировало. Уже несколько недель не было дождя, в лесу сухо как в ухе у дикобраза. А если этот чудак что-нибудь нечаянно подожжёт?! Или даже намеренно?!

Пока мы дискутировали с Холли о том, как такой вот оборотень, подозрительно похожий на человека, может выразить своё восхищение, перемена подошла к концу. Все школьники поспешили со двора в классы. Холли посреди толчеи вцепилась в Джо:

– Джо, а почему ты вдруг заявился к нам в школу? Соскучился по отцу?

Джо был выше моей подружки-белки на полторы головы. Он обескураженно посмотрел на неё сверху вниз, словно недоумевая, как ей вообще пришло в голову с ним заговорить.

– Соскучился? Этот придурок бросил нас с матерью, когда я был ещё ребёнком. С какой стати мне по нему скучать?

Его ответ слышали все стоящие поблизости. Я ощутил мощный прилив гнева. Мне плевать, когда нападают на мистера Элвуда, но обижать Джеймса Бриджера я никому не позволю!

– Только посмей ещё раз назвать его придурком – будешь иметь дело со мной. Понятно? – отчетливо произнёс я. От волнения мои ладони частично превратились – надеюсь, этот идиот хорошо разглядел мои острые когти. Только я не подумал, что держу за руку Тикаани. Она вздрогнула и ойкнула от боли, но моей руки не выпустила.

– Точно! Мы таких глупостей слушать не желаем! – Холли без остановки раскачивалась на носочках и испепеляла Джо взглядом.

– Вам вообще сколько лет? – спросил Джо. – Вы, может, ещё и яблочки учителям дарите, чтобы они вас любили?

– А что – неплохая идея! Мистер Элвуд любит яблоки, – обрадовалась Куки.

Но все остальные стояли вокруг с мрачными минами. Сумрак, мальчик-ворон, внимательно посмотрел на Джо, сощурив глаза:

– Ты думаешь, если ты старше нас, то ты тут самый крутой? Ошибаешься. Мы тебе быстро покажем, где раки зимуют.

– Он койот, вряд ли он понимает, что ты имеешь в виду, – вмешался Брэндон.

– Пасть закрой, я вам не койот!

– Ребята, тише-тише, всё можно обсудить спокойно, – попыталась угомонить нас Лу. Смелая девочка – влезла между двумя хищниками, готовыми вцепиться друг другу в глотку.

Джефри и его стая с интересом прислушивались к разговору, толкаясь и хихикая. Им явно было весело. Наверное, потому, что этот глупый спор отвлёк нас от главной беды – от приближающегося Дня мести. Хорошо, хоть мистер Бриджер не слышал, как сын опозорил его перед его учениками.

Я так злился на Джо, что за обедом мне кусок в горло не лез. Мы с Тикаани всё ещё держались за руки, поэтому она постаралась побыстрее проглотить свой гамбургер. К сожалению, неудачно: на пол сначала полетел большой кусок булки, а вслед за ним ломтик помидора и лист салата. Да уж, есть одной рукой – дело непростое.

Потом мы бесцельно слонялись по школе и увидели, как миссис Паркер – в очень плохом настроении – снимала со стен свои картины.

– Что толку их тут вывешивать – всё равно испортят, – обиженно пробормотала она, утаскивая к себе в кабинет полотно, на котором был изображён мопс-супергерой в воинственной позе. Вместо шедевров нашей учительницы изобразительного искусства ученики второго года обучения уже радостно развешивали картины школьников.

Мы с Тикаани переглянулись и улыбнулись. «Спасибо, Лу», – подумал я: ведь именно девочка-вапити при каждой возможности старалась, скажем так, слегка приукрасить жуткие творения миссис Паркер. Огорчился лишь Миро – он даже отказался от обеда, чтобы посмотреть на нашу учительницу-мопса.

– Почему вы снимаете эти прекрасные картины? – спросил он.

Миссис Паркер просияла:

– Они правда тебе нравятся? Хочешь взять что-нибудь к себе в комнату?

Глаза у Миро радостно заблестели, и он энергично закивал головой:

– Ой, да, пожалуйста!

И вскоре волчонок удалился, довольно прижимая к себе полотно, на котором героический мопс вёл за собой по горному перевалу волчью стаю.

Все, кроме Миро и нас с Тикаани, ещё сидели за обедом, поэтому только мы стали невольными свидетелями разговора Джеймса Бриджера с сыном. У нас же превосходный слух, и мы прекрасно расслышали всё, что происходило за закрытыми дверьми в квартире нашего учителя на втором этаже. Я просто не смог уйти не дослушав!

– Мне было очень тяжело ничего не знать о тебе. На что ты жил всё это время? – спросил Джеймс Бриджер. Голос у него дрожал.

Джо ответил с вызовом:

– Перебивался кое-как. Флаеры раздавал, напитки разносил, одно время курьером был, на велосипеде, пока он не сломался. В Резервации навахо даже как-то приставал к прохожим, не найдётся ли у них для меня пара долларов.

Джо просил милостыню! Но по реакции мистера Бриджера было непонятно, как он воспринял эту новость.

– Индейцы навахо не отвергли бы тебя, даже узнав, что ты оборотень. Они все, и шаманы в особенности, знают о существовании людей, способных превращаться в зверей, – сказал он.

– Да знаю я, а койот у них – магическое животное, трикстер, ловкий плут, проделывающий всякие забавные шутки. Вы мне уже тысячу раз об этом рассказывали. Но я вам не оборотень! Я…

Тикаани, держащая меня за руку, попыталась утянуть меня прочь.