Cмертельный узел
На втором и третьем этажах располагались лаборатории, где работали десятки криминалистов.
Мы забежали внутрь, интенсивно отряхивая с себя воду, которая стекала большими каплями с одежды. В нос сразу ударил запах формальдегида и смерти. Такой запах невозможно описать точнее. Те, кто хоть раз сталкивался с ним, никогда ни с чем не перепутают.
Пол под ногами холодные мраморные плитки, по которым эхом разносились наши шаги. Воздух казался густым и влажным, пропитанным не только формальдегидом, но и чем-то металлическим, напоминающим запах крови. Я поежилась, несмотря на то, что до нитки промокшая одежда должна была согревать.
Оглядевшись, я заметила узкую лестницу, ведущую наверх. Её освещала тусклая лампа. Казалось, будто тени на стенах танцуют странный, зловещий танец. Брайан кивнул в сторону прозекторской, не произнося ни слова. Он явно спешил добраться до лаборатории как можно быстрее, разобраться с делами и поскорее выйти отсюда.
Мы начали движение. С каждым шагом запах становился сильнее, а тишина – давящей. Лишь где-то вдалеке слышалось приглушенное гудение лабораторного оборудования. Пройдя по коридору и свернув за угол нас, встретил яркий свет и суета. Криминалисты в белых халатах склонялись над столами, уставленными пробирками, колбами и микроскопами. Они были полностью поглощены своей работой, не обращая на нас никакого внимания.
Эдриана Курта в большей степени можно застать именно здесь, в одной из прозекторской. За долгие годы службы мне не раз приходилось бывать в морге, и каждый раз это вызывает не самые положительные чувства.
Мы дошли до нужной двери. Эдриан как раз разговаривал в коридоре с двумя другими сотрудниками морга. Увидев нас, он резко прервал беседу, чтоб проводить в подготовленный зал. Он несколько раз оглянулся, словно ожидая или надеясь увидеть кого-то ещё.
Войдя в прозекторскую, мы надели одноразовые бахилы, халаты, шапочки. Курт сохранял невозмутимое выражение лица. Пока мы одевались, он быстро накрыл мужское тело, лежавшее на металлическом столе, простыней.
– Не обращайте внимания. Работы сегодня много. Как поживаете, детективы? – в его голосе послышались нотки иронии.Он деловито сел за рабочий стол. – Не хочу вам портить настроение на остаток дня телом изувеченного молодого человека, – он указал на того самого мужчину которого закрыл простынёй.
– Очень любезно с твоей стороны, – ответила я. – Извини, что заранее не предупредили о визите. Уверена, ты привык к неожиданным визитам с нашей стороны.
– Эдриан, старина, в таком местечке точно не соскучишься, – протянул Брайан, оглядывая по сторонам, как-будто пришёл в первый раз. – Вокруг так много металлического. И гробовая тишина. Как ты до сих пор не съехал с катушек, приятель? – Брайан отошёл к столу с инструментами и начал внимательно изучать их.
– Как видишь, я вполне вменяем и никто лицензию у меня пока не отобрал, – Курт быстрыми движениями пальцев стал набирать текст на клавиатуре компьютера. – Глория, зачем ты приволокла его? – усмехнулся он и одарил меня фальшивой улыбкой.
– Нет, серьёзно, док, как ты спишь по ночам? Занимаешься, например, сексом после тяжелого рабочего дня?
– Господи, да что ты как ребёнок, Брайан! – начал злиться Курт. – Могу задать тебе аналогичные вопросы. Знаю, с женщинами у тебя полный порядок, равно как и у меня. Вы также выезжаете на места преступлений, видите те же самые трупы. Просто я непосредственно работаю с телом и органами, чтобы, кстати, вам достать полезные сведения. От меня зависит исход вашего успешного расследования и твоё повышение, дружок! – с самодовольной улыбкой заключил Курт. – И вот, что я скажу, мой друг. Страшны не тела, лежащие на столе, а злость человека, которая привела к такому исходу. Глупость, которая приводят к трагичным последствиям. Самое тяжелое в нашей работе – маленькие дети с увечьями или сексуальными извращениями. Я видел такое, что тебе и в самом кошмарном сне не приснится. Вот тогда-то мне нужно проветрить мозги или выпить бутылку виски. В глазах этих детей – целая вселенная, и в ней – кромешная тьма. Она отпечатывается на сетчатке, словно татуировка, и потом преследует тебя всю жизнь. Ты ищешь виноватых, стараешься понять мотивы, найти хоть какой-то логичный ответ, но чаще всего натыкаешься на непроглядную стену человеческой жестокости. А знаешь, что самое парадоксальное? Что после всего дерьма, после всех изуродованных тел и сломанных жизней, ты все равно веришь в людей. Веришь в то, что добро сильнее зла. Иначе, зачем всё это? Зачем копаться в грязи, если не верить, что, в конце концов, найдешь, хотя бы один драгоценный камень? И ваша задача – не просто найти убийцу, а вернуть справедливость. Хотя бы отчасти. В морге видна изнанка человека не только в прямом, но и переносном смысле. Я давно разочаровался в людях. Зная, на что способен человек я начал относиться к окружающим подозрительно.
– Полегче, док…
– Минутка философии закончилась, – вступилась я. – Остынь, Эдриан. Ладно? Мы не первый год на службе и у каждой профессии свои недостатки. Давайте переедем наконец-то к делу. Есть что-нибудь для нас? – пришлось положить руку поверх его, чтобы он пришёл в себя и успокоился.
Я понимала, его работа действительно не из лёгких. Так или иначе, Эдриан пропускает через себя каждого поступившего. Да, ко всему можно привыкнуть, а вот выключить чувства насовсем, как не старайся, не получится.
– Сейчас посмотрю, есть ли готовые анализы. Вы рановато приехали. Лаборатория под завязку занята. Шанс на то, что ваш образец запустили в программу, равен нулю. Вчера я поручил заняться этим образцом одному сотруднику, но не уверен, что он успел. Посмотрим сейчас в базе данных. Ребятам из лаборатории и мне пришлось вчера изрядно попотеть, чтобы достать чистый фрагмент кусочка кожи. Не сплю вторые сутки, живу на кофеине. Ваш парень делает работу с ювелирной точностью. Он обрабатывает кожу специальным раствором, вымачивает в смеси разных медицинских препаратов перед тем, как расположить на холсте. Делает для того, чтобы максимально обезличить личность. Надо разбираться как минимум, в химии, чтобы сделать специальный состав. Помнится, когда я работал в лаборатории стажёром, мы долго корпели над первыми работами вашего «Пикассо». Пытались раздобыть хотя бы микрочастицу, с помощью которой удалось бы установить личность жертвы. Мы раз за разом терпели поражение. Тогда у лаборатории не было и половины оборудования, которое есть теперь. Не могу конкретно сказать ни про орудие убийства, ни про характер нанесенных жертве увечий. Сами всё понимаете. Не знаю, удастся ли на этот раз вычленить ДНК.
Он вывел на монитор данные.
– Не может быть! – Курт поднял руки вверх и сложил ладони в жесте молитвы. – Спасибо тебе, Господи! Нам повезло. У вас есть первое совпадение. Паула Нортон.
– Курт, ты гений! – от переизбытка эмоций я кинулась к нему на шею, крепко обняла и прижалась.
– Для нас это действительно важная зацепка. Лучшей новости на сегодня невозможно и представить! Первый серьёзный прорыв в деле двадцатилетней давности. Не могу поверить… – схватившись за голову обеими руками, я эмоционально тараторила, осознавая случившееся.
– Наконец-то! Через столько лет, есть первое имя жертвы. Как вам удалось получить совпадение? – Брайан, кажется, тоже не верил своим глазам.
– Эксперты запустили поиск по базе данных. Имя девушки выдала система. Значит, в системе есть её генетический паспорт. Возможно, кто-то из родственников ранее искал её и сдавал биологический материал, или делал ДНК тест на отцовство. Я сам не меньше вашего поражен, что так быстро нашлось совпадение. Обычно на поиски уходят дни, а то и недели.
– Спасибо, Курт! Это заслуга вашего отдела, – похлопав его по плечу, сказал Брайан.
Эдриан расплылся в широкой самодовлльной улыбке.
– Брайан, – ликовала я – у нас есть имя! Звони Дейву, пусть скинет данные по Пауле Нортон. – Пойдем, нам нужно убираться. Больше не стоит отрывать Курта от работы. Когда он злиться, готов вскрыть нас здесь.
– Тебя бы, Глория, я вскрыл с особой нежностью, – ответил он, улыбаясь. Поднявшись с места, немного пританцовывая, он направился к столу, на котором лежал доживавшийся его труп.
Что-то на миг заставило меня насторожиться, но я не хотела давать мыслям почву для размышления на этот счёт. Когда в каждом начинаешь видеть подозреваемого… Нет, нет, такого просто не может быть… Мне точно показалось…
Эдриан принялся деловито осматривать тело, не забывая при этом напевать что-то неразборчивое себе под нос. Его движения, обычно резкие и порывистые, сейчас были на удивление плавными и выверенными. Я, привычная к запаху формалина и крови, чувствовала сегодня необъяснимую тревогу.
Выйдя за дверь и снимая с себя одноразовую одежду, сквозь стеклянную дверь я наблюдала за ним, пытаясь уловить хоть малейший намек на то, что заставило меня насторожиться. Его улыбка… казалась какой-то неестественной, словно маска, скрывающая что-то. И шутка про «вскрытие с особой нежностью»… возможно, я просто придираюсь. Возможно, я переутомлена и мне требуется отдых.
Эдриан видимо почувствовав на себе мой пристальный взгляд, обернулся. Наши взгляды на секунду встретились, после чего неприятный холодок пробежал по моей спине. Ощущение легкой тревоги меня не отпускало. Нужно отвлечься, сосредоточиться на работе. Пора заняться поиском потерпевшей и протоколом, а не подозревать лучшего друга.
Выйдя из морга, когда первые эмоции схлынули, я задумалась. Всё получилось слишком просто. Достать имя спустя двадцать лет поисков, не случайное совпадение. Джо, не за чтобы не допустил такой оплошности, как необработанный кусочек тела. Он умышлено подкинул его. Открыл нам первое имя. Дал направление.
Так, необходимо срочно позвонить капитану и доложить об обстановке. За столько лет – это первая небольшая победа. Он будет рад.
– Брайан, поезжай в офис и займись девушкой с камеры. Попытайтесь с Дейвом сегодня установить её личность. Я съезжу, навещу родных Паулы Нортон. Адрес скинь мне на телефон. Садись в машину, по дороге подкину тебя в офис.
– Как мило с твоей стороны, Глория. А то я подумал, что придётся идти пешком, – недовольно пробормотал Брайан. – Я знаю твой взгляд. Поделишься своими соображениями?
На улице перестал лить дождь. Яркое солнце слепило, отражаясь от стекол, едущих по шоссе машин. Хотя полдень ещё не наступил, но воздух начал прогреваться лучами солнца, выходивших из-за туч.
Движение машин впереди замедлилось. Автомобили буквально ползли. Через десять минут такой езды пробка вытянулась на километры. Поперёк полосы стоял старенький «Мерседес» со смятым в гармошку капотом. Чуть подальше валялось то, что некогда было велосипедом, а теперь представляло лишь груду деталей. Вокруг велосипеда дорога оказалась залита чем-то вроде бензина, но, скорее всего, это другое вещество.
Когда мы проезжали мимо, подчиняясь знакам полицейского с каменным выражением лица, управлявшего движением, я заметила толпу зевак, останавливающихся на тротуаре, чтобы поглазеть на разворачивающееся представление.
Через полчаса, когда пробку удалось проехать, движение снова стало нормальным. Будто ничего и не произошло.
– Поговорим? – начал Брайан.
– По-моему вся сложившиеся ситуация смахивать на то, что имя жертвы нам подкинули сознательно, а? – задумчиво проговорила я, барабаня пальцами по рулю в такт льющейся из динамиков музыке. – В такую удачу я не верю. Джо начал раскрывать карты. Только бы знать, куда они приведут?
Брайан очнулся от своих размышлений.
– Согласен с тобой. Как только Курт выдал нам имя, я заподозрил неладное. Иногда мы ждем неделями, и лаборатория особо-то никогда никуда не спешит. Не нравится мне это… Джо на пару шагов впереди. Знает, какую игру ведёт. Это может быть опасной ловушкой, в которую он будет методично тебя заманивать. Давай я поеду с тобой к Пауле Нортон, – Брайан покосился на меня.
– Не выдумывай. Нет тут никакой ловушки. Джо не будет открыто наносить мне удар. По крайне мере, не сейчас. Ему нравится процесс игры. Пока и нам ничего не остается, как играть по его правилам.
Брайан пожал плечами.
– Дело твоё. Жизнью рискуешь ты.
– Преступникам тоже свойственно ошибаться. И всё же, мне не даёт покоя мысль об имени жертвы. Набери-ка Курта. Узнай имя лаборанта, работающего над уликой. Я пока съезжу к Нортонам, а потом вернусь в управление. За это время постарайся всё выяснить и, навести на лаборанта справки.
Высадив через несколько минут Брайана возле управления, на мой мобильник пришло сообщение от Дейва с точным адресом семьи Нортон.
Глава 8
Доехав по навигатору до указанного адреса, сразу попадешь в элитный благоустроенный район Манхэтона. В таком, как правило, живут люди с детьми и большой собакой. По выходным они жарят барбекю, соседи приносят печенье и пироги. Образцовые семьи. Кажется, так называется.
На улицах довольно пустынно, несмотря на полуденное время. Какой-то мужчина прогуливается с большой собакой. Другой, стрижёт газон у себя на участке, выкрикивая в сторону орущей жены нелестные слова. Через пару домов, въезжает семья, занося из грузовика вещи в картонных коробках.
Сбавляю скорость, в поисках нужного номера дома. Стоящие в линию однотипные дома все как один ухоженные. Лужайка ровно подстрижена, почтовый ящик покрашен, а множество декоративных фигурок украшают зелёный газон и центральную входную лестницу.
В таких районах люди живут по своим правилам. Отсюда очень непросто кого-то похитить. Соседи всегда незаметно наблюдают из-за занавесок.
Наконец-то нашелся нужный дом, и я радостно припарковалась. Он мало чем отличался от всех остальных.
Выйдя из машины, я сперва огляделась по сторонам. Не обнаружив ничего подозрительного, подошла к двери и громко постучала.
Через несколько секунд дверь широко распахнулась, и предо мной появилась женщина небольшого роста, с темными волосами, туго сплетёнными в косу, свисавшую с плеча. Трудно было определить точный возраст. На первый взгляд женщина не стара. Скорее превратилась в такую. Она смотрела на меня совершенно опустошенным и безжизненным взглядом.
– Добрый день, – начала я приветливо, стараясь сделать тон более приветливым. – Мне необходимо поговорить с семьёй Нортон. Не подскажите, я правильно попала?
Женщина сделала удивленные глаза и кивнула.
– Детектив, Глория Берч. Я из департамента полиции. Убойный отдел. – Достаю удостоверение, открываю и показываю пока что безэмоциональной женщине.
– Входите, – тихо произносит она.
Захожу в дом, в котором тепло и комфортно. Повсюду царит чистота и порядок. Мебель и вещи четко расставлены по местам. На диване лежат мягкие маленькие подушки. Их достаточно большое количество. Плед выполнен в виде лоскутного одеяла. Повсюду на стенах висят разнообразные картины. На окнах занавески из рюшек и бахромы. Обстановка скорее напоминает кукольный домик.
На камине расставлено множество семейных фото. Проходя мимо них, мой взгляд задерживается на одном. С него смотрит красивая, молодая, совсем юная девушка. С обаятельной улыбкой, рыжими вьющимися волосами, озорными глазами. Она стоит в обнимку с лохматым, большим псом. Пока я осматриваюсь, женщина всё время терпеливо стоит позади, не проронив ни слова.
– Извините за внезапное вторжение. Можем присесть? – предлогаю я, пытаясь разрядить напряжённую обстановку.
– Да. Конечно, детектив, – сдержанно отвечает она.
– Вы миссис Нортон?
– Да.
– Ваше полное имя?
– Лиза Нортон. Можно просто Лиза.
– С кем вы проживаете?
– Одна. Муж умер. Генри Нортон. – Лиза отвечает очень сдержано, не поднимая взгляда от пола.
– Примите мои соболезнования, миссис Нортон. Переду сразу к делу, так времени у меня не много. Мой визит связан с гибелью вашей дочери.
– Называйте меня Лиза. Её нашли? Мою девочку наконец-то нашли? – поднимая резко взгляд и посмотрев на меня глазами полными надеждой, спрашивает она.
– Да. Частично. Наши сотрудники смогли опознать её, по частичке кожи. Останков тела нет.
– Моя дочь покоится на ужасной картине, которую нашли вчера? – Лиза едва сдерживается, чтобы не расплакаться.
– Извините. Да, к сожалению. У нас есть предположение, что на картине именно Паула. Думаю, вы как мать, имеете полное право знать. Пока мы не найдём тело и не сравним найденный образец с реальными останками, полной уверенности быть не может. Система распознавания нашла совпадения с вашей дочерью. Могли бы вы рассказать подробности исчезновения Паулы? Это здорово поможет нам в расследовании.
– Хотите чаю, детектив? – вдруг спрашивает Лиза и, не дожидаясь ответа, резко встаёт и направляется в сторону кухни.
Спорить я не стала, чтобы как-то разрядить натянутую обстановку. Мне хочется дать Лизе собраться с мыслями. Прийти в себя от услышанных новостей. Сейчас мне предстоит заново переворошить трагедию этой семьи.
Лиза не торопясь заваривает чай и ставит на стол кунжутное печенье, от которого исходит ароматный запах корицы и шоколада.
Усевшись напротив меня, она размешивает чайной ложкой в стакане сахар. Спустя минуту Лиза заговорила. Тихо, едва слышно.
Вытаскиваю из кармана пальто диктофон и, ставлю на запись, пододвигая поближе к ней.
– Паула была единственным ребёнком в нашей семье. У вас есть дети, детектив Берч?
– Нет. Пока нет. С моей работой их нужно заводить как можно позже. Или вовсе не заводить.
– Дети – смысл жизни для каждого родителя. Каждой матери. Паула была моей маленькой девочкой. Моей отдушиной, – она глубоко вздыхает, пытаясь взять себя в руки.
– Ей всего девятнадцать. Она была веселой и отзывчивой девочкой. Устроилась волонтером в домашний приют животных, занималась плаваньем. Даже попала в сборную, в колледже. На выходных приезжала домой. Бывало и мы ездили её проведать. Она только начинала жить, детектив Берч. Понимаете?
– Конечно. Расскажите про тот день, когда Паула пропала. Попытайтесь вспомнить в мельчайших подробностях. Насколько возможно, – я отпила из чашки чай. Он был невероятно вкусным. С ароматом трав и цедры мандарина.
– Подробности… Всё случилось год назад. Они со своим курсом собирались в поход. Вместе с куратором. Паула тогда решила купить новую палатку. Поход планировался на три дня. Она должна была заехать за подругой Ханой, и вместе они планировали поехать в магазин за инвентарём. Но Паула так и не заехала. Не дождавшись Паулу, через какое-то время Хана подняла тревогу. Её сначала начали искать своими силами. Безрезультатно. Через сутки нам позвонили из полиции и сообщили, что наша девочка пропала. Детектив, который тогда расследовал исчезновение, после двухмесячных поисков и безуспешных розысков сказал, что, скорее всего, Паулы нет в живых. Конечно, мы как родители не теряли долгое время надежду. Хотя глубоко в душе я давно похоронила своё дитя. Понимала, на свете чудес не бывает. В итоге, сердце Генри не выдержало. Год назад он скончался.
– Было ли что-то необычное в поведении Паулы, когда вы видели её в последний раз? Возможно, замечали, как она в последнее время изменилась в поведении? Или может у неё появился новый парень?
Тут я заметила, как Лиза на несколько секунд растерялась, подбирая слова, как бы решаясь сказать что-то важное. Я насторожилась.
– Нет… Ничего необычного не происходило, детектив Берч. Парня у дочери не было на тот момент. По крайней мере, мне о нём неизвестно. Наверное, об этом лучше поговорить с её близкой подругой по колледжу, Ханой. Они с ней были, не разлей вода, – Лиза заметно занервничала, не зная, куда отвести взгляд.
– Хорошо. Обязательно поговорю. Пожалуйста, Лиза, если есть, что сказать, не скрывайте. Вижу, как вы недоговариваете и скрываете информацию. Расскажите мне всё как есть. Обещаю, это останется между нами. Вы может мне довериться. Любая деталь, мелочь, сказанная вами, сможет серьёзно помочь в ходе следствия. Вы ведь сразу решили, когда я пришла, что тело Паулы нашли?
– Да. Материнский инстинкт. Если её обнаружили живой, мне бы позвонили. Детектив из убойного отдела на пороге дома никогда не приносит добрых вестей. – Она укоризненно и сердито на меня взглянула. – Преступление, которое совершил человек, убивший мою девочку – это чудовищно! Он отобрал у меня всё, понимаете!? – с истерикой в голосе завопила она. Больше не сдерживаясь, Лиза разрыдалась. Хотя больше это напоминало вопль раненого животного.
Мне ничего не оставалось, как подойти к ней и обнять. Я старалась успокоить убитую горем мать, поглаживая по голове.
– Вам надо держаться, Лиза. Мы постараемся его найти. Постараемся. Не могу ничего конкретного обещать, но мы приложим все силы.
– Спасибо. Спасибо, детектив Берч, – чуть успокоившись, смахивая слезы ладонями рук, произнесла она. – Садитесь. Простите за мою сентиментальность. Я должна покаяться. Кое в чем признаться, детектив.
– Хорошо, я слушаю.
Лиза выдержала паузу, теребя подол своего платья в нерешительности.
– В семнадцать лет Паула стала жертвой надругательства, – она виновато посмотрела на меня, ища поддержки.
– Продолжайте…
– Тяжело такое вспоминать. Однажды летом к нам приехал мой брат. Погостить. Он решил перебраться из своей деревушки в город. Приехал на заработки в Манхэтон. Сразу жилье не найти, да и к чему, когда есть такой огромный дом. Джейсон благополучно заселился и жил какое-то время с нами, более полугода. Как-то уехав с мужем на выходных на уик-энд, мы оставили Паулу дома. Одну. Точнее с Джейсоном, – Лиза остановилась, делая глубокие вздохи. Слезы ручьями стекали по её щекам. – Паула в то время готовилась к вступительным экзаменам в колледж. В этот день и случилась страшная трагедия. Мой брат принудил мою девочку к физической близости и пригрозил, что если она расскажет нам, то он убьёт её. После нашего возвращения Паула стала сама не своя. Замкнулась, перестала нормально питаться, почти не говорила. Мы списывали такое странное поведение на стресс из-за предстоящих экзаменов. Она часто плакала, но на вопросы отвечала уклончиво. Джейсон вел себя, как ни в чем не бывало, шутил, смеялся, помогал по дому. Мы ничего не подозревали. Всё открылось случайно. Как-то ночью я проснулась от кошмара и пошла на кухню, выпить воды, и тут услышала приглушенные рыдания из комнаты Паулы. Я тихонько приоткрыла дверь и увидела, как она сидит на кровати, обхватив руками колени, и шепчет что-то про Джейсона. Я подбежала к дочери, обняла и стала расспрашивать. Она долго молчала, а потом, захлебываясь слезами, всё рассказала. В тот момент я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Злость, ужас, отвращение – смешалось в один ком. И тогда мой муж решил самостоятельно совершить самосуд и пристрелить Джейсона. Знаете, на тот момент я сама была готова совершить убийство. Кинувшись в его комнату, мы обнаружили, что Джейсон сбежал. Он наспех собрал вещи и бежал, как трус! По сей день мне неизвестно о его местонахождении. Я собиралась позвонить в полицию, но Паула не хотела заявлять. Боялась. Боялась допросов. Боялась позора. Так, страшная тайна осталась в нашей семье. Джейсон бесследно исчез, а рана в наших сердцах так и не зажила, – Лиза облегчённо вздохнула и вытерла глаза мокрые от слёз, которые, не переставая, текли по щекам.
– Вы большая молодец, что решились рассказать о случившемся происшествии. Мне очень жаль, что такое произошло с вашей семьёй. Повторюсь. Всё, что вы сказали, останется в этих стенах. Я расследую сейчас совершенно другое дело. И чтобы на самом деле не совершил ваш муж, оно никак не отразиться на вас, – от меня не скрылось, как Лиза недоговаривает детали. На такое глаз у меня намётан. – Лиза, мне необходимо проверить кое-какую информацию. Поэтому, хочу уточнить. Ваш муж все-таки совершил самосуд? Потому что если ваш брат действительно в бегах, он становится первым подозреваемым по текущему делу. Джейсон может продолжать совершать преступления в других штатах над другими невинными девочками. Они тоже чьи-то дети. Если вы пустите следствие по ложному следу, тогда я не могу гарантировать, что в будущем, вы не предстанете перед судом за дачу ложных показаний.
– Но…Как …же…Вы действительно не глупы, детектив Берч. – Лиза шмыгнула носом. – Да, вы верно заметили. Ох…Генри нашёл Джейсона в сарае за колкой дров. Самое страшное, когда он ему рассказал, что Паула во всём призналась, брат никуда и не собирался бежать. Представляете? Он вёл себя вызывающе, как ни в чем не бывало. Начал обвинять Паулу, что он всё нафантазировала и пытается его оклеветать. Генри ударил Джейсона прикладом оружия по голове и в бессознательном состоянии вывез в лес, где пристрелил его и закопал. Точного местоположения я не знаю. Правда. Генри совершил убийство, защищая нашу девочку и остальных таких же, которые могли пострадать. Он убил чудовище, детектив Берч. Скажу одно: после этого мы спали спокойно. Знали, как вы и сказали, что больше он не сможет причинить другим невинным детям той боли, которую испытала наша дочь.
