Расскажи мне о своей катастрофе

Часть 21

Как выяснилось, родственники мне тоже не все рассказывали.

Прилетев в Россию, вызвала такси, и, уставшая, поехала домой. Дома разложила свой багаж и, сходив в душ, решила позвонить маме и папе. На часах было шесть вечера, спать не хотелось.

– Мамулечка, привет. Как у вас дела? Я соскучилась, – было так приятно услышать родной голос, что сердце мое наполнилось приятным теплом. Голос мамы был немного уставшим и невеселым. Я нахмурилась, и волнение быстро пришло на смену приятному теплу.

– Привет, мое солнышко. Все…нормально. Как ты? Уже проснулась? Сколько там у тебя сейчас времени? – мама быстро перевела тему разговора и я поняла, что меня захотели надурить.

– Еще рано, мама. У тебя голос такой, будто не все в порядке, – я зевнула. – Вы дома? Как папа?

– Нет, мы все собрались у Дани. Вот чай пьем, – мама запнулась на слове. – Дарюша, давай немного позже созвонимся, хорошо?

– Да, конечно, мамуля. Передавай папе привет.

Все понятно, что ничего непонятно. Почему мама себя так вела? Она всегда так радовалась моим звонкам, иногда я даже не знала, как положить трубку, потому что у нее было столько новостей. А тут такой странный разговор. Я ни на секунду не поверила, что у нее все хорошо.

Раз так, держитесь. Семья, блин, называется. Вот сейчас поеду к ним и все сама выясню.

Конечно, я и не предполагала, что вот так всем сообщу, что приехала, но раз все в сборе, то, может, это и к лучшему.

Быстро одевшись, взяла ключи от машины и вырулила со двора. Поездка не заняла много времени.

Заглушив машину, посмотрела на дом. Огни горели в гостиной. Набрав электронный код на двери, я прошла в сад. Мне кивнул охранник, тот, что меня возил к Олегу. Я кивнула ему в ответ.

– Не знали, что вы приехали, Дарина.

– Я никому и не говорила.

– Решили сделать сюрприз?

– Именно.

– Хорошо. Но в следующий раз лучше предупредить, а то неспокойные времена. Вам ведь не хотелось бы повторения того нападения на вас?

– Все так плохо?

– Дела не очень, если честно.

– Ясно.

Я поднялась по ступенькам, вошла в дом. Слышала голоса родных. Они что-то обсуждали. Я сняла верхнюю одежду, обувь. Осень – время утепляться.

Прошла в гостиную. Даня стоял у окна и смотрел в него. Его руки были в карманах, спина напряжена, отец сидел в кресле и приобнимал маму. Максим отпивал янтарную жидкость. Виски? Алиса стояла рядом с Даниилом и что-то ему говорила. На кофейном столике стояла еще пара стаканов под виски: где-то уже отпитые, где-то не начатые. На диване сидел Олег. Он что-то печатал на ноутбуке и хмурился. А где Ксюша? Все были в сборе, кроме нее, и все настолько напряженные, что мне прям реально стало так страшно, что захотелось убежать от сюда, вернуться через какое-нибудь время, понять, что все мне это просто показалось. Но нет. Решила подать голос и объявить о своем присутствии. Мне сейчас даже было пофиг на их реакцию, я боялась услышать, что же тут произошло, раз все такие хмурые, напряженные, заведенные.

– А чай-то у вас тут совсем крепкий, как я посмотрю, – я даже не обратила внимания на их ошарашенные лица от моего появления. – Мама, с каких пор ты стала мне недоговаривать? И что вообще все это значит?

– Даря? – Алиса, кажется, первая отошла от шока. – Что ты тут делаешь?

– Я на чай пришла, разве не видно. Сразу и пришла, как почувствовала, что мама меня динамит по телефону, – я вопросительно посмотрела на маму.

Мама быстро отмерла от шока и, выскочив из папиных объятий, крепко меня обняла. Мамины объятия меня всегда успокаивали и придавали уверенности. Но не в этот раз. Я внимательно смотрела в мамины глаза, которые заволокла печаль и грусть, а, может, тревога. Не знаю, но там точно не было видно спокойствия.

Олег быстро отложил свой ноутбук на поверхность дивана и встал вслед за мамой. Я кивнула ему и улыбнулась. Он тяжело вздохнул, рукой провел по коротким волосам на голове.

– Дарина, почему не сказала, что приедешь? – Олег сгреб меня в крепкие объятия после мамы. Но быстро отпустил. Неуместно было при всех стоять и обниматься, хоть обоим и хотелось. Я чувствовала это. Но мы и официально никому не сообщили о наших зарождающихся отношениях. – И вообще, когда ты приехала?

– Сегодня. Что случилось? А где Ксюша? – я присела на край дивана. Даня отошел от окна и сел в кресло. Руки сцепил в замок и уперся в них подбородком. Мне показалось, что брат постарел лет на десять.

– На Ксюшу напали. Хорошо припугнули. Да так, что она теперь лежит на сохранении, – прошептал Даня.

– А дети? С ними все хорошо? – я обвела всех присутствующих взглядом. Алиса кивнула. – Как сейчас Ксюша?

– Сейчас состояние стабильное, ее еще неделю точно подержат в больнице, врачи хотят понаблюдать за состоянием, – Алиса сделала глоток воды. – Она была в магазине, когда просили передать послание. Сильно припугнули.

– Как припугнули? – тихо прошептала я, глядя на Даню. Я боялась услышать ответ. Ведь я помню, как меня ударили в тот раз, хорошо, что соседи вовремя остановили того мерзавца, которого отправили передать сообщение через меня моему брату и Максу.

– Её не били, если ты об этом, – папа грозно пробормотал. – Зажали, мерзавцы, в магазине и стали угрожать, показывая фотографии, на которых показаны все ужасы того, что они могут с нами сделать. Потом отпустили, но ей плохо стало. Люди скорую вызвали и потом уже до нас дозвонились.

– Какой ужас. Мне жаль, Даня. Мне очень жаль, – я крепко сжала плечо брата. – Столько времени уже идет эта вражда, прессинг? Когда все закончится? Когда? – шептала я.

– Мы решили, что пора разделиться. Хотим сами поймать их в ловушку, – я первый раз в жизни слышала в голосе Дани столько ледяных ноток. – Отец и мама уедут в Европу, Ксюшу и Алису разделим и отправим в те места, где их не найдут. Мы будем тут вести дела и борьбу.

– Даня, а как же дети? Где в твоем плане будут находиться дети? – я обеспокоенно спросила.

– А дети будут в третьем месте. С ними будет Олег.

– Олег? – я вопросительно посмотрела на него, потом на брата, на отца, Макса. – Ты ведь работаешь. С кем будут дети в это время?

– Вот и я о том же говорю, что нельзя детей оставлять с охранниками на целый день. Дети и так будут в шоке, а тут еще чужие дяди. Да кто даст гарантию, что охранника никто не подкупил, и что он сам не сдаст детей тем, кто этого и ждет для мер воздействия на вас,– голос мамы дрожал от волнения. – Как я буду с отцом чувствовать себя в этой Европе, зная, что у вас тут какой-то кошмар. Как? А теперь еще и Дарина приехала.

Я вопросительно посмотрела на маму. Что она такое несет? Ну, в смысле, конкретно про меня. С остальным я была согласна.

– Мама!

– Что «мама»!? – голос на надрыве. – Что «мама»?! Да, я не переживу, если… – мама заплакала. Уткнулась в папино плечо и горячо, с надрывом заплакала.

Папа крепко ее обнял, покачивая, стал успокаивать. Я понимала ее очень хорошо. Я знала, что значат для нее эти слезы. Она не плакала с того самого пожара вот так, с надрывом, будто все, что она еще не сказала, высказывает именно так. Солеными ручьями и сбившимся дыханием. Я понимала ее, ее переживания, страхи. Потому что они и у меня остались, и глупо сейчас всем говорить: «А я ведь предупреждала!» – боюсь, боюсь…Я больше не хочу такого переживать…Не хочу.

– Алиса, здесь есть валерьянка или что-нибудь, что поможет маме успокоиться? – Алиса, обнявшая себя руками, повела плечами и отрицательно помотала головой. Я встала со своего места и, взяв чей-то стакан с виски, подошла к папе. Вручила ему, что бы он дал маме выпить. Не знаю, поможет это или нет, но попытаться стоило. А сама приобняла ее со спины, и тихо на ушко прошептала:

– Мамуль, – но отклика не нашла. – Мамуль, мамочка, поплачь, тебе станет легче, но… – я обошла ее и присела около нее на колени, взяла ее руки в свои, ощутимо сжала. Такой прием действует, когда хочется привлечь внимание. Я продолжала шептать. – Но нос заложит, и он будет красным, пойдут сопли, глаза будут красными и будто в песке, горло заболит и вообще появиться головная боль, – она усмехнулась.

Алиса вообще засмеялась. Хоть я и говорила тихо, почти шёпотом, но, тем не менее, меня все слышали. В комнате стояла гробовая тишина, и лишь мой голос и мамины всхлипы ее нарушали.

– Думаешь? – мама грустно улыбнулась. Я кивнула ей. – Конечно, знаешь, я и забыла. Я боюсь, боюсь за каждого из вас, – она обвела взглядом каждого находящегося в комнате. Но вернула взгляд мне, – я не переживу еще, если что-то снова случится с тобой или каждым из вас. Я не вынесу больше столько боли, дум и переживаний. Я не смогу больше смотреть, как мучается мой ребенок от боли, а сама не можешь ему ничем помочь. Я не хочу. Больше так не хочу. Может, ты уедешь?

Я посмотрела на Алису, на Даню, на папу. Каждый думал о своем, надеюсь, не о том пожаре, потому что я о нем больше не хотела вспоминать.

– Я не могу, мама, – тихо прошептала я. Потом скажу ей, что вернулась насовсем, сейчас как-то не до этого.

– Она останется здесь, – в голосе Олега были стальные нотки. Я посмотрела на его хмурое лицо, на котором играли желваки, и снова обратила свое внимание на маму.

– Мама, послушай меня. Я не уеду, – она снова тяжело вздохнула и смахнула со щеки слезинку. Папа что-то сказал маме на ушко, она крепче к нему прижалась, – не сейчас. Так получилось, что я здесь. И, да, так вышло, что и у вас здесь серьезные проблемы. Проблемы, которые вскоре решатся. План Дани, я уверена, продуман и его нужно придерживаться. Когда-то и у вас были проблемы с бизнесом, но сейчас ситуация другая. – Сама не верила, во что говорила, но, тем не менее, – посмотри, сколько нас много, какая поддержка, какая команда. Кроме того, Даня говорил, что с ним еще Александр, не помню фамилию, ну тот, что баллотируется в губернаторы. Я думаю, что есть еще кто-нибудь, о ком мы и не знаем. К тому же ваши дети сильные. Посмотри на Даню, он четко идет к цели, не отступая ни на шаг, верит в свою силу. Не хочет ломаться и уступать перед какими-то мудаками криминального круга. Я горжусь тем, что Даня и Максим не идут на поводу и отстаивают свою позицию. Ксюша у нас очень сильная, хоть и кажется самой ранимой и нежной в этой семье, но, тем не менее, я уверена, что поддержит Даню в любом решении. Рука об руку, шаг к шагу. Алиса – это наш ураган, ее не захотят трогать, даже если выхода не будет. Не уверена, что рискнут, – Алиса засмеялась, я тоже, – вспомните нашу школу, кто давал всем деру? Кого боялись даже мальчишки? Из-за кого вы чаще всего посещали кабинет директора?

– Потому что я всегда была рядом с тобой. А Даня вечно упускал все самое интересное, – она улыбалась мне, и глаза ее светились ярче от тех воспоминаний.

– Я чего-то не знаю про свою жену? – Максим пересадил к себе на колени Алису и крепко обнял. Нежно поцеловал ее в щеку.

– Я тебе потом расскажу. Но учти, там нечем особо гордиться, – она нежно ему улыбнулась.

– А я скажу, что есть чем. Ты всегда вытаскивала меня из негативного окружения, ты всегда была рядом, ты всегда мне помогала. Ну, а выбранные тобою способы, – я засмеялась, – я не могу критиковать. Мамуль, не переживай. Я понимаю, что это сложно, но… тем не менее.

– А ты? Я не хочу…

– Мама, за меня тебе нужно волноваться в самую последнюю очередь. Во-первых, никто не знает, что я прилетела. Во-вторых, может, и от меня будет какая помощь. В-третьих, я свое уже отбоялась, перетерпела, пережила. И не забывай, я же не чувствую боли, – тихо прошептала ей.

Когда-то придуманная с ней вдвоем шутка, что я не боюсь боли, переросла уже во что-то для меня родное. Помню, это было в больнице, когда мне делали вторую или третью операцию, Алиса и Даня очень переживали за меня, у них даже успеваемость в школе упала. Они проводили много времени с родителями в больнице около меня. Вот тогда мы и решили с мамой приврать им, что я не боюсь боли, что у меня очень высокий болевой порог. Да и врач тогда об этом говорил. Так что это даже не вранье, у меня действительно был не такой болевой порог, как у большинства людей, но боль я чувствую.

Мама брату с сестрой сказала, что я ее не чувствую, чтобы они стали меньше за меня переживать и настроились на учебу. И мне, кстати, с болью стало легче жить и справляться. Я стала в какой-то степени терпимее и сильнее. Так и приросло это ко мне, что боли я не ощущаю.

– Да, все время забываю, – мама грустно улыбнулась, – может, тебе тогда с Ксюшей побыть? И когда нам лучше улететь с папой? Но обещайте, что мы будем знать о каждом вашем шаге и делах, – уже строго проговорила мама.

– Дорогая, билеты куплены на послезавтра. Время собраться еще есть, – папа крепко держал уже успокоившуюся жену в руках, – все будет хорошо, дорогая. Обещаю. В конце концов, мы едем не на другой конец света, а будем в пяти часах лета.

– Дарина поедет со мной и детьми. Пока я буду на работе, она будет с ними, – Олег говорил четко и серьезно смотрел на меня. Я кивнула ему в знак согласия, – детям будет так лучше адаптироваться, к тому же она для них родной человек. Она знает, как с ними общаться, как жить. Она сделает для них время максимально уютным и домашним.

– Это лучшая идея, чем с ними пока ты на работе находились бы охранники, – проговорил Максим, одобрив предложение Олега, – и нам спокойнее с Алисой.

– Насколько ты прилетела, Дарина? – Олег снова взялся за ноутбук и что-то там печатал, – мы должны все четко продумать и распланировать.

– Я не знаю. Насколько надо, настолько и останусь.

– Хорошо. Разберемся, – Олег продолжал что-то печатать в ноуте, но одновременно говорил со всеми нами, – итак, в принципе, мы все обсудили, дальше детали, но это уже чисто с мужской половиной здесь присутствующей. Кто и где теперь живет – все знают. Кто и куда должен уехать – тоже.

– Пойдем со мной, мама, умоемся, а потом пойдем пить чай, пусть мужчины тут поболтают, – Алиса взяла маму за руку, и они вышли из гостиной. Я тоже встала, но пошла на кухню поставить чайник. Уже выходя из комнаты, услышала папин голос.

– Я рад, что ты приехала, Дарина, – я улыбнулась ему.

– Я тоже, папа, я тоже.

Мы долго сидели на кухне женской компанией и пили чай. Сделали звонок Ксюше, убедились, что у нее все хорошо, успокоились. Сестре и маме я призналась, что вернулась насовсем, хотела сделать сюрприз, как получилось, не к месту и не вовремя. Но женщины были очень рады услышать от меня эту новость. Я сама до конца не поняла, но я попросилась переночевать у родителей в доме. Знаю, что это будет для меня эмоционально сложно, но перебарывать себя нужно. Неизвестно еще, где мы будем жить с детьми, я не хотела, чтобы они чувствовали мои страхи и переживания. Мне нужно побороть в себе их. И хотелось быть ближе к маме и папе. Я чувствовала, что это необходимо и мне, и им.

Уже ближе к полуночи мы засобирались по домам. Я подошла к Олегу.

– Мы скоро поедем домой. К тебе или ко мне? – безапелляционно спросил меня. Я видела, что он был недоволен. Наверное, тем, что я приехала и внесла сумбур, но, тем не менее, я здесь.

– Я хотела переночевать с родителями.

– Хорошо, тогда я поеду на работу, там еще есть незаконченные дела. Дом твоих родителей под охраной, все должно быть хорошо. Хотя я уже сам не знаю, с тобой и Ксюшей все получилось не так, как должно было быть.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Любой план иногда дает сбой, и за всем и не уследить, – я взяла его за руку.

– Почему не сказала, что прилетишь? – строго спросил меня.

– Извини, я хотела сделать сюрприз. Глупо. Я понимаю.

– Не глупо, я рад, что ты здесь, моя красавица, но я теперь вдвойне переживаю. И я должен знать обо всем, чтобы смочь защитить.

– Извини, что не сообщила, но и вы меня не ставили в известность, что у вас тут творится…

– Мы тоже хороши.

      Он крепко меня обнял, я вдохнула родной аромат своего мужчины. Я видела и чувствовала его напряжение, мне хотелось его стереть. Но я не знала как.

– Завтра я заберу тебя от родителей, и поедем собирать необходимые вещи. Детей заберем и поедем в новое место.

– Хорошо. Береги себя, – я поцеловала его в щеку. Родные были недалеко, поэтому не хотелось их и себя смущать. К тому же мы не афишировали свои отношения. Думаю, что Олег сам расскажет Дане и Максу, что к чему.

Часть 22

Вечером следующего дня я уже сидела в теплом салоне машины Олега, смотрела на мелькающие за окном пейзажи, дома, улицы. На заднем сидении Аня с Ильей о чем-то разговаривали. Я не слушала, если честно. Я была погружена в себя. Пыталась заглушить в себе волнение, дурные мысли и ненужные думы. Дети новость с переездом восприняли ровно, в какой-то степени восприняли это как каникулы.

– Куда мы едем? – я отвлеклась от созерцания огней за окном. Тихая музыка лилась из динамиков, вклиниваясь в тихий разговор детей и шум дороги.

– В небольшую деревеньку. Поживем там столько, сколько нужно. Дом большой, теплый со всеми удобствами и комфортом.

– Это место далеко?

– Не так, чтобы очень, час езды.

– Ты будешь все это время с нами? – я внимательно на него посмотрела. Какой бы смелой я ни была, но чувствовала себя в безопасности именно с Олегом рядом.

– Я буду стараться приезжать к вам каждый вечер и оставаться на ночь. Но, если мы хотим разобраться с ситуацией как можно скорее, то нужно максимум потратить на это время.

– Я понимаю.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – он захватил в свою большую и теплую руку мою. Поцеловал ее и отпустил.

Дом действительно был большим, сделан из бруса. Два этажа имели много комнат, кухню, гостиную с камином. Внутренняя отделка дома была простенькой, сделанной в скандинавском стиле, но очень уютной. Олег показал детям их комнаты, провел меня в нашу. На мое удивленное лицо он лишь усмехнулся. Бросил свою небольшую дорожную сумку на пол около шкафа, подошел вплотную ко мне. Приобнял меня за талию, всматриваясь в мои глаза, будто искал какие-то ответы или отклик.

– Неужели думала, что спать я тебе позволю в другой комнате. Спим вместе.

– Я и не хотела спорить, Олег. Ты уверен? – он нежно поцеловал меня в губы.

– Я тебе отвечу чуть позже, когда ляжем спать. Пойдем покормим детей, уложим спать, а сами поговорим. Сегодня я никуда от вас не уеду.

Улыбнувшись ему, я взяла его за руку, и мы направились на первый этаж, накрывать на стол и разогревать еду, которую купили по пути в ресторане. Продуктов на последующие дни житья Олег купил очень много, поэтому завтра я уже буду готовить что-нибудь сама.

За столом нас развлекали дети. Обожаю их. Вечно позитивные, не унывающие и умеющие развеселить в любой ситуации. Олег очень хорошо с ними ладил, с Ильей даже бурно обсуждал новинки автопрома. Ну, а я просто была счастлива быть здесь и наблюдать за всем этим, быть частью всего этого.

После легкого ужина, пока я мыла посуду, Олег повел детей в комнаты, проследил, чтобы они умылись, почистили зубы и улеглись спать.

Приняв быстро душ, накинув футболку, вошла в нашу спальню. Олег стоял у окна и смотрел на улицу. Он был задумчивым. Я обняла его со спины.

– Все хорошо? Дети спят? – прошептала я. Он развернулся ко мне лицом. Приобнял меня за талию, я тонула в его медовом взгляде. Он уже был в домашней одежде, выглядел таким родным и любимым.

– Спрашиваешь? Конечно. Моя женщина рядом, пусть и в неспокойное время, но ты даешь мне сил, уверенности, – он заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, нежно провел по щеке своей большой ладошкой, – но я вижу, что и тебя что-то беспокоит, но это точно не то, что сейчас творится в бизнесе твоей семьи. С первого взгляда на тебя в баре, с момента нашего знакомства мне не дает одна мысль покоя, что ты чего-то недоговариваешь, чего-то боишься, не открываешься. Может, расскажешь? Давай вместе будем бороться с твоими страхами, сомнениями.