Госпожа ректор встречала студентов во дворе, царственно кивала, некоторым даже улыбалась. Новички тут же препоручались старшекурсникам, которые должны были разместить их и показать, где что находится.
– Семья Вайрис в этом году подарила мне сразу двух талантливых учениц, – прокаркала она, стоило нам появиться.
– Помягче с ними, – попросил Норстон. – Особенно с Шалиссой, для нее здесь все ново и многое непривычно.
– Жизнь у людей намного проще, – согласилась с ним госпожа Сораль. – Но я не понимаю, как можно жить без магии?
Черные как ночь глаза уставились на меня в ожидании ответа. Но я запомнила, что ее лучше не раздражать, поэтому только слегка улыбнулась и пожала плечами. Сама же в тот момент думала, что впервые вижу блондинку с черными глазами. Ну, в смысле, во второй раз, мы же с ней во время импровизированного экзамена встречались. Пугающий контраст.
Через минуту Хельма повела нас в выделенную нам комнату. Норстон тоже пошел, помог дотащить вещи и сразу удалился. Его сегодня еще у Орлгордов ждали, а то вернулся в город несколько дней назад, а на глаза начальству так и не показался. Прощание вышло смазанным. Он хотел меня обнять, в глубине души я тоже этого хотела, но ничего не случилось. Мы обменялись долгими взглядами, смущенными улыбками и пожеланиями удачи, после чего я закрыла за ним дверь.
– Дядя Норт замечательный, – как бы между прочим заметила Арабель, оказавшаяся свидетельницей нашего общения.
– Знаю. – С этим было трудно спорить. – Просто мне пока сложно воспринимать его как отца. Особенно говорить об этом вслух.
Комната оказалась не слишком большая, но уютная. Немного старомодная, как поведала мне сестра, но я в местной моде не разбиралась, так что особо и не заморачивалась. Но кровати с летящими пологами привели меня в восторг. Еще был ковер цвета грозового неба, где причудливо мешались синий, сизый и фиолетовый, письменные столы с множеством полочек, кресла такие мягкие, что просто утопаешь, один на двоих шкаф и потрясающий вид на сад.
Не «Скарабей», и об этой школе я не мечтала, до недавнего времени вообще не подозревая о ней, но сейчас была почти счастлива.
Занятий сегодня не было. Мы обживались, распаковывали вещи, бродили по замку с его запутанными коридорами, темными нишами и «живыми» картинами. Я понемногу привыкала к местной атмосфере, с каждым часом магия раздражала все меньше.
Хельма нам на глаза не попадалась. Как объяснила Арабель, полукровки здесь общаются в основном друг с другом. Другие метаморфы к нам пока не лезли, все же замкнутость – их природная черта. С первых минут в Лунной школе я почувствовала себя свободно и комфортно.
Впрочем, за ужином все же произошло кое-что…
Студентов здесь было не слишком много. Как выяснилось, даже среди метаморфов талантливые лунные маги встречаются редко. Зато места хватало, и за каждой комнатой был закреплен свой маленький столик. Удобно.
Я как раз победила кашу и тосковала над чашкой цветочного чая. Взгляд неторопливо скользил по столовой. Просторное помещение с большущими окнами, светлые прохладные тона, много свежесрезанных цветов. Среди привычных уже белокурых юношей и девушек изредка мелькали черноволосые, даже несколько рыжих затесалось.
Правила здесь демократичнее, чем в «Скарабее». Крейстон полукровок бы точно не потерпел.
Как раз думала об этом и представляла, как недовольно кривится лицо отчима, когда Арабель тронула меня за локоть, привлекая внимание.
– Кажется, нами интересуются…
Глянув в направлении, куда смотрела сестра, я буквально столкнулась с взглядом ярко-синих, необычных для метаморфа глаз. Но кем-то другим он быть точно не мог! Слишком уверенный и независимый, а лицо такое надменное, что хочется показать язык. При этом тонкие аристократичные черты сочетались с жесткими линиями подбородка и губ, волосы имели пепельно-серый оттенок, а одет парень был в серую майку и темные штаны. В общем, он выделялся всем, чем только можно, и откровенно наслаждался этим.
А еще зачем-то на нас пялился.
– Отвернись! – зашипела на меня Арабель и под столом ущипнула за бок. – Не смей смотреть!
Если бы это было так легко!
Между нашими взглядами словно незримая нить натянулась. Даже просто моргнуть казалось сейчас преступлением.