Страсть обманет смерть

Сформировавшаяся паутина вспыхнула, замерцала, обхватила меня коконом, прильнула к коже – и пропала. Впиталась. Растворилась во мне. Некоторое время я еще ощущала искры внутри, по всему телу, прямо под кожей, но вскоре и они затихли. Стали естественной частью меня, пусть и на время.

Ну, я думаю, что на время. Не могла же я сейчас заполучить ведьминский дар насовсем?

Выполнив свою часть работы, паучиха вернула привычный размер, и вскоре скрылась в браслете.

Дальше дело за мной.

Я привыкла управляться с нитями, после них любое другое вмешательство в мироздание казалось незначительным. Так что сейчас я легко приняла новые способности и прикрыла глаза, прислушиваясь. Так и есть, здесь два мощнейших разлома. Один прямо у моих ног, и другой – там, где спрятали убитую Судьбу. Банально, но Никанора выбрала для этого свою собственную семейную усыпальницу.

Посещение деревенского кладбища вряд ли входило в мои планы, когда я покидала замирье, чтобы отвести смерть от принца, но сейчас меня вело даже не желание договориться с Судьбами и получить кошель с монетами. Меня вела непреодолимая потребность позаботиться о себе подобной.

Не так уж и далеко идти.

В старой части кладбища деревья низко нависали ветвями над почти неразличимыми в траве надгробиями. Но я больше не цеплялась длинными волосами и почти перестала хромать. Как ни крути, а дар, который наполнял меня сейчас, был куда роднее этому миру и делал меня здесь не просто своей, а могущественной.

Не как Судьба. В более приземленном и полезном именно сейчас смысле.

Ладони вспыхнули, и знаки на двери усыпальницы отозвались зеленоватым свечением. Защита впустила меня.

Внутри обнаружилось немного паутины, но такое соседство мне совершенно не мешало. Потребовался всего один долгий внимательный взгляд, чтобы определить, откуда сочится тьма.

Эта их Никанора была безумна. Судьбы оказали ее ребенку великую честь…

Чтобы сдвинуть плиту, пришлось вновь прибегнуть к помощи новых способностей. А не так и плохо быть ведьмой!

Под плитой обнаружились останки в погребальном мешке. Правда, мне пришлось его сдвинуть с места. Взмокшая, пыхтящая и еле сдерживающая желание схватиться за спину, я добралась до дна каменного ящика, где под настилом покоились другие останки. Полупрозрачный ворох из платья с пятнами крови и светло-серый прах. Вот так выглядело то, что осталось от Судьбы. Тело не сохранилось, все изошло на тьму.

Я потерла ладони одна о другую, согревая их, и позволила силе трансформироваться в очищающее пламя.

– В добрый путь, сестра. Слейся с Вечностью, – прошептала еле слышно. – И прости, что тебе пришлось ждать так долго.

Сила прошла по мне разрядом. Не больно и не слишком утомительно, но все же я потом еще какое-то время сидела у погребального ящика, прижавшись лбом к его каменному боку.

От Судьбы не осталось ничего. Нить тех давних событий закончена, я чувствовала это.

Оставалось подчистить кое-что по мелочи.

Вернувшись в дом, я выжгла место, где погибла Судьба, а потом полдня убила на то, чтобы вычистить всю тьму. К концу колени противно дрожали, руки тоже, и еще было совестно перед Несьеном. Я же его спасать ехала, а в итоге занимаюсь тут делами Судеб!

Почему я? Сорок лет прошло, нельзя за это время было прислать сюда кого-нибудь?!

Подсвечивающие амулеты, отобранные у бандитов, пригодились, когда показывала нанимателям результаты своих трудов.

К моменту, когда на подгибающихся ногах добралась до дома, где снимала комнату, я отчетливо понимала две вещи. Никуда я сегодня уже не поеду, сил осталось ровно на то, чтобы рухнуть и уснуть. Но при этом ведьминский дар был все еще во мне и ощущался как что-то естественное.

Глава 3

Деревенским пришлось соврать, что неподалеку на дороге есть место, где я смогу нарисовать знак перемещения, поэтому иду пешком и лошадь мне не нужна. И к ним я попала так же.

В делах магических они ничего не смыслили и поверили легко. Только беспокоились обо мне едва ли не всей деревней: как же это, девушка – хоть и ведьма – в дороге одна.

Чудо, что хотя бы поздним утром получилось двинуться в путь. Я собиралась уйти на рассвете.

Пока я отсыпалась, паучиха без всяких просьб сплела дорожный костюм. Вчерашнее платье после ползанья в нем по заброшенному дому и склепу пришло в негодность и… представления не имею, куда оно делось. Ведьмовство оставило отпечаток на внешности. Не только ускорило заживление ран на ногах, но и сделало резче черты, добавило цепкость во взгляд и несколько красноватых прядей в русые волосы. Их я заплела в косу, чтобы было удобнее.

Обретенная вчера магия по-прежнему оставалась во мне и ощущалась привычно. Ведьминская сила, недоступная ни одной ведьме в этом мире, только мне. Но все же каким-то образом я знала, что она не навсегда. Иссякнет со временем.

Набитый монетами кошель добавлял приятной тяжести сумке. Упоительно было знать, что эти деньги я не взяла из подношения, а заработала сама. И еще хотелось надеяться, что Судьбы оценят услугу и смягчатся ко мне, и особенно к Несьену.

Я же тысячу раз все перепроверила!

Убравшись от деревни на некоторое расстояние, я сошла с дороги и выловила в сумке свою нить. Ожидания оправдались, тот участок на ней, который раньше утопал в темном облаке, теперь был чист. Моими стараниями. Судьбе ведь допустимо немного гордиться собой?

Дорога вилась под ногами бурой змеей, приближая меня к предначертанному. Ступни подзажили, идти стало легче, и я некоторое время обдумывала, насколько же проще живется тем, кому досталась искра дара. Впрочем, другие, наверное, не совершают глупых ошибок и не пускаются в пешее путешествие босиком.

К костюму прилагался легкий плащ, благодаря которому я не мерзла. В воздухе плыли запахи земли, мха, чего-то прелого и созревающих ягод. Иногда к ним примешивалась свежесть от реки или ручья, если я проходила неподалеку.

Но запахи и звуки уже не производили прежнего впечатления. Неожиданно для себя я вполне по-человечески прикинула, что неплохо бы напроситься к кому-нибудь в попутчицы. У меня есть деньги и все еще остается магия. Но, как назло, за последнее время меня обогнали лишь два всадника, даже не глянув в мою сторону. То есть они наверняка глянули, узнали в одинокой путнице ведьму и не захотели связываться.

А вот и минусы дара… Долго себя ждать не заставили.

Мысли, не занятые ничем другим, вернулись к Дэллу. Как он там? Нет, я не стану копировать его нить, чтобы подсмотреть. Чем меньше я трогаю плетения, тем меньше сама привлекаю внимание Судеб. А мне оно сейчас вот совсем ни к чему.

Выдохнула. Постаралась выкинуть из головы человека, которому там точно не место. И застыла, услышав протяжный, полный боли стон.

Размышляя о том, что иду к предначертанному, я имела в виду нашу встречу с Несьеном, а не повозку у края дороги, суетящихся вокруг мужчин и явно страдающую женщину.

Пробежала бы это место, лишь бы только оказаться подальше, но всем своим существом ощутила, как приходят в движение нити. Что-то там менялось, сплеталось и двигалось… И мне вряд ли спустят, если я возьму и сбегу.

Обреченно вздохнула и пошла к телеге.

Лишь отстраненно отметила, что паучиха скрылась в браслете и даже не подглядывает. В чем-то я ее понимала, поэтому прикрыла браслет рукавом. Короткое действие получилось само собой, словно какая-то особенная часть меня знала, что так нужно.

– Госпожа ведьма, вас к нам провидение послало! – Мужики обрадовались мне, как давно потерянной и чудесным образом вновь обретенной дочери.

– Что у вас тут случилось?

Я бы могла и сама понять, будь я более привычна к повседневным делам смертных. Следовало уделять внимание всему, а не только интересному! И понять, что скрывается за пришедшими в движение нитями, я тоже должна была. Но вместо этого слушала путаный рассказ.

Жена купца родила посреди дороги. Рассорилась со свекровью, затребовала отвезти ее домой… и вот. Раньше, чем ожидалось. Хорошо, что ребенок у женщины был не первый, и золовка поехала с ней. К моему появлению самое сложное закончилось. От встречной ведьмы требовалось всего лишь немного магии: снять чары с лошади, потому что она вдруг застыла, точно каменная. Видимо, вступила в остатки какого-то плетения на дороге. И проверить, не дурной ли это знак для ребенка.

Сумею, наверное.

Поражаясь тому, что паучиха спряталась так глубоко, что прямо сейчас не удалось бы ощутить даже следа ее присутствия, я кивнула и направилась к лошади.

– А вы не из Черного Льна, случайно? – Других деревень я пока на пути не встречала.

– Оттуда, – подтвердил муж сумасбродной страдалицы – обладатель неровно подстриженных волос соломенного цвета и приметной родинки на щеке. – У нас нет с собой золота, но вы можете поехать с нами, и мы обязательно расплатимся. Здесь недалеко.