Еловый блокнот

Есть души, похожие на сухую листву и рассеянный прах,
Есть сильные, спаянные не наспех – огонь и сталь.
Не плачь, ведь такие – уходят на тонких речных руках,
В разбуженную лишь любовью и Богом даль.

Лунная ночь

Посвящается Т. Дорошковой

Индиго в зелени веронской.[16 - Веронская зелень – одна из любимейших древних итальянских и испанских красок. Очень ядовитая.]
Ультрамариновый венец.
Лазурной сажей, синей бронзой
облит берилловый дворец.
Творец, создавший твои косы,
художник, выпивший печаль,
И Млечный путь – святой известкой —
они лишь узы твоих чар.

Ты правила, пророча людям.
Гордыня, свергнувшая роль.
Сивилла[17 - Сивилла – пророчица в Древней Греции и Древнем Риме.] духов, вечен будет
твой верный солнечный король.
Гарольд звезды у скал восточных
привел в восторг немую ночь.
Чиста, как Дева,[18 - Имеется ввиду Дева Мария.] и порочна,
как Лилит[19 - Лилит – первая жена Адама в еврейской мифологии и в апокрифических текстах, божество-демон.] неземная дочь.

Бараньи лбы – скупые камни —
сегодня ярче ворожей.
Еловый Укко[20 - Укко – древний бог леса и грома в карело-финской мифологии.] тянет длани
на сосен ледяную гжель[21 - Гжель – техника создания и росписи керамики в народном искусстве.].
И Пак,[22 - Пак – плут, эльф, дух. Впервые появился в произведениях Шекспира «Буря», «Сон в летнюю ночь».] хранитель леса темный,
выводит тайное на свет:
Слуг вереска, полыни, тёрна,[23 - Эльфы. В Ирландской мифологии считалось, что вереск, полынь и терновник являются священными деревьями и растениями эльфов и фей.]
ступающих в тебя след в след.

Могуча древняя природа!
Холодный Инь[24 - Инь – от Инь и Ян. Инь – символ женского, холодного, темного, непознанного начала.] на иней лег.
И кто-то жизнь за чудо продал,
и Слово в Библию облек.
Прядутся судьбы шерстью серой,
рабыни молятся царям,
Доселе измеряем верой
любовь и счастье – пополам.

Ты пишешь своим дивным светом
мое сказанье наперед
Из мха, лишайников и веток —
и вкусен слов эфирный мед.
Эльфийский дом, легенды эпос,
скитанье красок и теней,
Небесная немая крепость,
сияй, зияй, вселяй, владей!

Мы – в Аркадии

Не смей меня приручать – тучи в горах поют!
Голову палача ба-ю-ка-ю…
Чернила, череп, свеча! В Аркадии[25 - Аркадия – историческая область в Древней Греции и ставшая поэтическим образом места счастливой и беззаботной жизни. «Et in Arcadia ego» (с лат. «И в Аркадии я есть») – крылатое латинское изречение, служившее мотивом в живописи и литературе в XVII—XIX веках. В стихотворении говорится о картине Никола Пуссена «Аркадские пастухи».] – гости мы.
Преданность горяча, особенно у стены —

Той, что хранит мой дом.
Той, что тебя не ждет.
Эта граница льдом
Стынет. Король рожден.

Смеющийся бубенец. Губы его – река.
И ястребиное сердце. И стрела высока.

«Бессмертному возлюбленному»

Так суждено гореть терновнику и нотам.
Луна в Десятом доме – до минор.
Скрипичный ключ. Полночная икота.
Я – полоумие, игра, король и вор.

На полнолуние – задерни занавески,
Опустишь занавес – подай рукою знак.
Звезда и всадник – черный, грубый, резкий,
Гекаты сын и фаворитка бога сна,

Влюбленная бессмертная – играй же
Свою простую пагубную роль!
Как Лилит обнаженная на краже
Попавшаяся раз на си-бемоль.

Твой синий взгляд – разящ, палящ, смиренен!..
Монахиня, глядящая во тьму.
И флейты пахнут солью и сиренью,
И звенья, как канат, к себе тяну.

Твой камертон – судья и чёрствый критик
Отсчитывает пульс моих идей.
Хотите красть? Пожалуйста, крадите…
Ведь я уже на следующей гряде.

В той жизни – пала. Пела умирая.
Ведь звук есть Бог, Мелодия – Душа.
Возлюбленный бессмертный, нету рая.
Есть нотный стан Его карандаша.