Королева воздуха и тьмы

Они молча ушли прочь с поляны, минуту назад казавшейся такой приветливой и солнечной, а теперь ставшей зловещей и полной теней.

8

Среди изваянных беседок

Диана торопилась в дом на Принсуотер-стрит. Прохладный утренний ветер развевал волосы, от адреналина тело звенело, как натянутая струна. Ей не терпелось все рассказать Эмме и Джулиану. Она так долго держала все в себе: уже от одного того, что она открылась Гвину, ощущение было такое, будто она вскрыла себе грудную клетку и показала живое, трепещущее сердце.

Скорее всего, второй раз будет легче. Эмма и Джулиан любят ее, они точно…

Она остановилась так резко, что каблуки скрипнули по брусчатке. Дом на канале с его веселенькими голубыми стенами был окружен кольцом стражи Совета. Нет, на самом деле не Совета. Очень мало кто там был из юных центурионов. Зато у всех были дубовые посохи «бо».

Диана оглянулась. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам и на дом не глядели. Интересно, сколько народу вообще знает, что Эмма и Джулс еще в Аликанте? Хотя Инквизитор ведь собирался сделать из них показательный пример. Рано или поздно все узнают.

На вершине лестницы стояла Амелия Овербек – та самая, что хихикала с Зарой на похоронах. Диану это так вывело из себя, что она ускорила шаг, протолкалась через кольцо охраны и буквально взлетела по ступеням.

Амелия стояла, прислонившись к двери, и беседовала с какой-то девушкой с оранжевыми волосами. Она повернулась к Диане с ядовитой улыбкой на губах.

– Мисс Рейберн? Вы что-то хотели?

– Да, я хотела видеть Джулиана Блэкторна и Эмму Карстерс, – Диана старалась говорить как можно нейтральнее.

– С ума сойти, – Амелия явно наслаждалась новой ролью. – Но вряд ли это возможно.

– У меня есть на это право, Амелия. Дай мне пройти.

Амелия скосила глаза в сторону рыжей.

– Это Диана Рейберн, Ванесса, – объяснила она. – Думает, что она очень важная птица.

– Ванесса Эшдаун? – Диана присмотрелась: кузина Кэмерона уехала в Академию нескладным подростком, узнать ее было непросто. – Я знаю твоего двоюродного брата.

– Вот скукота-то, – Ванесса закатила глаза. – Побитый щеночек Эммы. Не думай, что сможешь пробраться в дом, если подольстишься ко мне. Не выношу Блэкторнов. И всех, кто с ними общается.

– Отличная новость, особенно учитывая, что тебе положено их охранять, – заметила Диана. Адреналин в ней уже завивался в спираль ярости. – Так, слушай. Я сейчас открою эту дверь, и если ты собираешься мне помешать…

– Диана!

Она резко обернулась, откидывая волосы с глаз. За кольцом охраны стояла Джиа с поднятой рукой – возможно, махала ей.

– Консул! – Ванесса вытаращила глаза. – Вот дерь…

– Заткнись, – прошипела Амелия.

Явление Джиа ее не напугало, только раздосадовало.

Диана проделала обратный путь, вниз по лестнице и через кольцо охраны. На Джиа была шелковая блузка и брюки; волосы схвачены сзади драгоценной заколкой.

– Можешь не трудиться, – процедила она, свирепо сжав губы, взяла Диану за локоть и повела прочь из толпы ухмыляющихся и едва не ухающих от смеха гвардейцев. – Я слышала, как они говорили, что Эмма и Джулиан у Инквизитора.

– И что, нельзя было мне это сказать? – рявкнула Диана, оглядываясь через плечо на хихикающих девчонок. – Ванесса Эшдаун. Как говаривала матушка, у некоторых волос явно больше, чем мозгов.

– И она превосходно иллюстрирует эту теорию, – сухо кивнула Джиа.

Они остановились на некотором расстоянии от дома, где небольшая каменная отмель вклинивалась в канал. Волны толкались в нее сбоку; под водой зеленел густой мох.

– Диана, мне нужно с тобой поговорить. Наедине и чтобы нас не подслушали.

Диана внимательно на нее посмотрела. Может, это все игра воображения… или, глядя на маленький, окруженный стражей дом у канала, Консул выглядела… испуганной?

– Не волнуйся, – сказала Диана. – Я точно знаю, что надо делать.

* * *

Она взбиралась по спиральной лестнице, тянувшейся, казалось, до самых звезд. Кристина не помнила, ни откуда взялась лестница, ни зачем она по ней поднимается. Ступени вырастали из темноты и уходили в облака. Она держала длинную юбку руками, чтобы не наступить на подол. Волосы тяжело лежали на голове, в воздухе висел густой аромат белых роз.

Лестница как-то внезапно кончилась, и она ступила на знакомую крышу. Институт вздымался высоко над Мехико. Весь город расстилался внизу: ангел сияет золотом над Памятником Незвисимости, Чапультепек-парк, Дворец Изящных искусств светится изнутри, колоколообразные башни Базилики Гваделупской Божьей Матери… позади всего этого высились горы, словно заключая город в ладони.

Темная фигура стояла на краю, стройная, мужественная, руки сложены за спиной. Марк еще не обернулся, а она уже знала, что это он: ни у кого больше не было таких волос – словно золотом пронизали воздушное серебро. На нем была длинная туника под пояс, льняные брюки, кинжал продет в ременную петлю, босые ноги. Он подошел и заключил ее в объятья.

Глаза его были темны, затенены желанием, движения медленны, словно они оба были под водой. Он притянул ее к себе, запустил пальцы в волосы… – она поняла, почему голове было так тяжело: кудри густо заплетали лозы с огромными, темными круглыми цветами… розы, красные розы. Они сыпались на плечи Марку, который одной рукой обнимал ее, пока другая путешествовала от волос к губам и дальше, к ключицам… пальцы забирались за воротник платья. Ночь была прохладная, руки теплые, а губы и того теплее… Она прильнула к нему, обняла за шею, где волосы были такие мягкие, тронула шрамы…

– Кристина, – промурлыкал он, отстраняясь. – Обернись.

Там стоял Кьеран. Марк – в простом льне, но Кьеран был в бархате, пальцы – в тяжелых золотых перстнях, глаза густо подведены и мерцают – кусочек ночного неба спустился на землю, весь черный и серебряный.

Обнимая Кристину, Марк потянулся к Кьерану. Кристина повторила жест, коснулась дублета Кьерана, притянула к ним с Марком, окутала этим черным бархатом. Кьеран поцеловал Марка и склонился к ней… руки Марка вокруг них… губы Кьерана нашли ее…

– Кристина! – сон пронзил голос, и она мгновенно села в постели, прижимая одеяло к груди, широко раскрыв от неожиданности глаза.

– Кристина Мендоса Розалес?

Голос был женский. Затаив дыхание, Кристина обернулась и постепенно все вокруг обрело резкость: институтская мебель, яркое солнце за шторами, в ногах кровати – сложенное одеяло, которое одолжила Эмма. На подоконнике сидела женщина с голубой кожей и волосами цвета белой бумаги. Зрачки у нее были темно-синие.

– Я получила твое огненное послание.

Кристина таращилась на нее, но думала о другом. Что мне только что снилось?

«Так, Кристина, не сейчас. Подумаем об этом позже».

– Катарина Лосс? – Итак, желание поговорить с чародейкой сбылось, но нельзя же вот так возникать у человека в спальне, да еще в такой неподходящий момент. – Как ты сюда… попала?

– А я и не попала. Это проекция.

Катарина помахала рукой перед окном: солнце прошло через нее, как через витраж.

Кристина благоразумно пощупала голову. Никаких роз. А жаль.

– Который час?