Орудия смерти. Город потерянных душ

– Они не способны лгать.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Конечно, никто не скажет «Феи-лгуньи», потому что это странно звучит.

Клэри уткнулась подбородком в ключицу Саймона и посмотрела на него. Тот обнял Клэри за плечи, притянув к себе. Он все еще был озябший в мокрой от дождя футболке. Волосы, обычно прямые, как солома, от влаги закудрявились.

– Поверь, мне тоже не нравится иметь дело с феями, но я бы пошла на это ради тебя, – сказала она. – И ты бы так сделал, разве нет?

– Конечно. Но все равно, это плохая идея, – Саймон повернул голову и посмотрел на нее. – Понимаю, что ты чувствуешь. Когда умер мой отец…

Клэри снова напряглась.

– Джейс не умер.

– Я знаю. Я не это хотел сказать. Просто… не обязательно говорить, что тебе лучше, когда я рядом. Я всегда рядом. Скорбь создает иллюзию одиночества – но ты не одинока. Я знаю, ты не религиозна, как я, но ты же можешь поверить, что окружена любящими людьми?

Саймон глядел на нее с надеждой, широко раскрыв глаза. Его темно-карие зрачки казались почти черными, а кожа наоборот выглядела очень светлой и словно подсвеченной изнутри.

«Я верю, – подумала Клэри. – Только это ничего не меняет». Она вновь легонько толкнула его плечом.

– Слушай, а можно вопрос? Очень личный. Но важный.

– Что такое? – заволновался Саймон.

– Я насчет Метки Каина… Это что же, если я случайно пну тебя во сне, то получу в семь раз сильнее от незримой силы?

Саймон рассмеялся.

– Спи давай, Фрей.

3

Скверные ангелы

– Я уж думал, ты забыл, что тут живешь, – сказал Джордан, когда Саймон вошел в гостиную их квартирки, позвякивая ключами. Обычно Джордан лежал, развалившись на диване с джойстиком Xbox в руке. На это раз он сидел, сгорбившись и сунув руки в карманы джинсов. Джойстика рядом было не видно. Саймону показалось, Джордан был рад его возвращению, и мгновение спустя понял почему.

Джордан был не один – напротив него в кресле, обитом рыжим бархатом – ни один предмет мебели у этого парня не сочетался друг с другом, – сидела Майя. Ее пышные курчавые волосы были заплетены в две косички. В прошлую их встречу на вечеринке она была одета по последнему слову моды. Теперь же на ней была повседневные вещи: рваные джинсы, футболка с длинными рукавами и светло-коричневая кожаная куртка. Судя по всему, Майе чувствовала себя неловко, как и Джордан – она сидела, напряженно выпрямив спину, и поглядывала в окно. Увидев Саймона, она с облегчением поднялась с кресла и обняла его.

– Привет, – сказала она. – Вот, заглянула проведать тебя.

– Я в порядке. В смысле, настолько в порядке, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

– Я имела в виду не всю эту историю с Джейсом, – уточнила Майя, – а тебя. Ты как, держишься?

– Я? – удивленно переспросил Саймон. – Да я нормально. Волнуюсь за Изабель и за Клэри. Ты же знаешь: Конклав ее допрашивал о…

– И я слышала, что ее оправдали. Это хорошо… Я тут думала про тебя и про твою маму.

– А ты откуда знаешь? – Саймон грозно посмотрел Джордана, но оборотень едва заметно покачал головой: он не выдавал.

Майя потянула себя за косичку.

– Представляешь, встретила тут случайно Эрика. Он рассказал мне, что произошло и что ты из-за этого уже две недели не выступаешь с «Тысячелетней пылью».

– Вообще-то теперь у них новое название, – заметил Джордан. – «Полуночное буррито».

Майя с раздражением посмотрела на него, и тот сгорбился еще больше. Саймону стало интересно: о чем эти двое говорили до того, как он пришел?

– Ты общался еще с кем-нибудь из родных? – тихо спросила Майя. Ее янтарные глаза были полны беспокойства. Саймон знал, что это грубо и глупо с его стороны – но почему-то он терпеть не мог, когда на него так смотрят. Ее тревога только усугубляла проблему, а он предпочитал о ней не думать, как будто и нет ничего.

– Ага, – ответил он. – С родными все в порядке.

– Неужели? Ты тут, видишь ли, телефон забыл, – Джордан поднял трубку со столика, – и твоя сестрица тебе весь день названивала, каждые пять минут – сегодня и вчера.

В животе у Саймона похолодело. Он взял телефон и посмотрел на экран: семнадцать пропущенных вызовов от Ребекки.

– Вот черт, – сказал он. – Я надеялся, этого не случится.

– Ну, она все-таки твоя сестра, – заметила Майя. – Рано или поздно она бы тебе позвонила.

– Знаю, но я же ее специально отваживал. Звонил домой, когда точно знал, что ее там нет, и все такое. Я просто… наверное, пытался оттянуть время.

– И что теперь будешь делать?

Саймон положил телефон на подоконник.

– Продолжать в том же духе?

– Не надо, – Джордан вынул руки из карманов. – Поговори с нею.

– И что я ей скажу? – вопрос прозвучал грубее, чем хотелось Саймону.

– Твоя мать наверняка ей что-то уже рассказала, – ответил Джордан. – Она теперь, наверное, волнуется.

Саймон покачал головой.

– Она скоро приедет домой на День благодарения. Не хочу ее втягивать в наши с мамой отношения.

– Она уже в них втянута. Она часть твоей семьи, – сказала Майя. – К тому же, ваши с мамой отношения – теперь и есть твоя жизнь.

– В таком случае, я бы предпочел, чтобы хоть Ребекка в нее не лезла, – Саймон знал, что рассуждает глупо, но ничего не мог с собой поделать. Ребекка была… особенной. Из той – другой – жизни Саймона, в которой не было всего этого безумия. И, возможно, она была последней, кто еще соединял его с прежней нормальной жизнью.

Майя всплеснула руками и обернулась к Джордану.

– Ну, скажи же ему что-нибудь. Ты же претор, ты должен его оберегать.

– Ой, да ладно тебе, – сказал Саймон прежде, чем Джордан успел ответить. – Вот вы сами – кто-то из вас общается с родителями? Или вообще с родственниками?

Майя и Джордан переглянулись.