P.S. Никто не узнает, Профессор

– Твои родители не разводились и не делили полгода имущество! А твоя мать не заявляла с ходу, что скоро выходит замуж. Вот у тебя как? Живут счастливо и звонят каждые выходные?

Нет, не звонят. Не приезжают. И даже видеть меня не желают. Но я сама подписалась на это, сама виновата в своих ошибках, а не они. Только говорить об этом не хочется. Ни с Моникой, ни с кем-то другим. Однако с профессором Миллером я раскрылась. Может, потому что он знал причину?

Но не знал последствия…

Моника внимательно глядит на меня. Выжидающе, прорезая глаза мою плоть. Нет, не в буквальном смысле, но ощущения, что мою кожу режут на части, не оставляет меня ни на секунду.

До одного момента.

– О, девочки! И вы здесь? – произносит над нашими головами… Том.

Почему я подумала, что момент спасительный? Я не сразу замечаю за ним еще двух ребят из братства: рыжий кучерявый парень и темнокожий качок с выпирающими ушами. Где-то я их уже видела. Наверное, на той вечеринке, с которой позорно сбежала.

– Как вы вовремя! А мы скучали в одиночестве! – добавляет парень, улыбаясь мне полупьяной улыбкой. Видела ее на вечеринке, помню до сих пор жесткую хватку.

А еще помню итог того дня и неприятные ощущение, которые до сих пор липнут к телу…

– У нас женские посиделки, Джаред, – первая реагирует Моника, позволяя мне облегченно выдохнуть. – Так что бери своих дружков и проваливай.

– Какая ты грубая. Может, я не к тебе пришел.

– А к кому?

Том ничего не отвечает, просто кидает на меня недвусмысленный взгляд. Черт возьми, я попала! Он последний, с кем я хочу разговаривать. После того, что мне сказала Моника и после поцелуя с профессором… черт! Как я это допустила? Может, соседка спасет мою жизнь еще раз?

Однако Моника молча пожимает плечами и заказывает новую порцию напитка. Но куда? Ей и так достаточно, а она…

– Наверное, мы пойдем, – хватаю соседку и пытаюсь спустить ее с барной стойки.

– Эй! Я никуда не пойду! Я еще не отпраздновала мамину помолвку!

– Нам нужно кое-что доделать!

– Ничего не надо доделывать! Я прекрасно…

– Слушай, – ко мне обращается бармен, заставив отвлечься от пронизывающего взгляда Тома и наклониться над стойкой. – Я давно знаю Мони. Я позабочусь о ней.

– Но она вдрызг пьяная!

– Лишнего не налью, не волнуйся.

Приятный парень. Веселый, понимающий и, видимо, каким-то волшебным прочитавший мои мысли и попытку сбежать от Тома как можно дальше.

И еще от собственных воспоминаний о профессоре Миллере.

Когда парень из стойки подходит к Монике, понимаю, что пора валить. Почему? Потому что одна пара глаз все еще наблюдает за мной, пронизывает насквозь и пытается пригвоздить к стулу, чтобы не соскочила. Но со мной это не сработает. Не сейчас. Теперь точно пора валить. Как хорошо, что я в кедах.

– Я отойду в туалет.

Или не в туалет, а куда подальше. Но им об этом знать не обязательно. Выхожу через чёрный входная улицу, легкий влажный ветер дует с океана, разбрасывает волосы в разные стороны. Неудобно. Приходится уложить в хвостик.

Почему я воспринимаю Тома как абсолютное зло? Он просто хочет… Плевать, что он хочет, когда стоит передо мной вдрызг пьяный и загораживает путь на волю, прижав меня к кирпичной стене.

– Я хотел с тобой поговорить, – произносит парень на удивление ровным голосом. Почему-то мне показалось, что он пьяный. Или освещение подвело его?

– О чем?

– О нас. Слушай… – Том опускает светлые глаза вниз, которые сейчас, под покровом вечерних огней кажутся темными. – Я хотел извиниться за тот случай.