Enter

– Мы рассматриваем все версии. Терроризм, вымогательство, саботаж со стороны бывших или действующих сотрудников, возможно, месть вследствие увольнения или жестких управленческих мер. Мы не исключаем даже экономического мотива.

– Экономический мотив?

– Ну да, если ты заранее знаешь, что в ближайшие сутки в Берлине не будет электричества, то на этом можешь сделать хорошие деньги.

– И поэтому кто-то устроил саботаж в работе сетей?

– Теоретически это возможно. Я лично склоняюсь к версии об обманном маневре.

– Обманный маневр? Это как?

– Ну, если я решу ограбить банк, то отключение электричества создаст для меня идеальные условия: повсюду хаос, полиция по горло в работе.

– И что, правда, банк ограбили?

– Нет, это – всего лишь пример. Откуда мне знать, чего хотели добиться преступники. Может быть, вскрыть сейф в какой-нибудь фирме или опустошить склад ценных товаров. Как я сказал, мы рассматриваем все версии.

– Хорошо, спасибо. Держи меня в курсе, если вы узнаете что-то новое.

– Я не уверен, что могу тебе это пообещать, Йаап. Вообще-то у нас есть строгие указания ни с кем, кроме вовлеченных в расследование, не обсуждать его ход.

– Но я-то как раз вовлечен!

– Твоего имени в списке нет.

– В списке есть руководитель нашего отдела – Армин Кайзер. Я действую по его поручению.

– Тогда будет лучше, если директор полиции Кайзер напрямую обратится к моему начальнику.

– Тебе не кажется, что это отдает бюрократизмом?

– Извини, Йаап, но у меня такие предписания. Кроме того, мне пора на заседание по этому делу. Увидимся.

Йаап промямлил дежурные слова благодарности и положил трубку. Еще никогда он не чувствовал себя таким изгоем – безразличным для коллег членом команды, которую тоже никто не воспринимал всерьез. Он думал над словами коллеги. Версия об обманном маневре не была совсем уж неправдоподобной. По крайней мере, она казалась более логичной, чем предположение о том, что кто-то нарушил работу берлинских электрических сетей, чтобы предупредить человечество об угрозе надвигающегося господства машин. Возможно, АТР – это кучка шизофреников, которые улучили возможность привлечь общественное внимание к своим безумным воззрениям. И Бен купился на это в числе первых!

Он принялся изучать протоколы допроса свидетелей. Показания дали десятки сотрудников электрических сетей, а также жители домов, расположенных рядом с пострадавшими подстанциями. Многие из них заметили дроны, когда они подлетали к целям. Но никто не видел, откуда устройства поднялись в воздух, никто не заметил и людей с пультами дистанционного управления.

Показания о том, откуда прилетели дроны, были противоречивы, из чего следователь, проводивший допрос, заключил, что летательные аппараты на своем пути к цели, возможно, неоднократно меняли траекторию движения. Это делало невозможным определение их стартовой точки. Йаап нашел документ с техническими характеристиками использованных дронов. Их можно было купить как в магазинах электроники, так и в интернет-магазинах. Только за последний месяц в Европе было продано несколько тысяч аппаратов такой модели. Рабочей группе было поручено запросить в онлайн-магазинах адреса доставки и тщательно изучить заказчиков. Результатов пока не было, однако Йаап не думал, что они что-то дадут – преступники были далеко не дураки, чтобы заказать дюжину дронов в Интернете с доставкой на дом.

Разочарованный, он закрыл папку. Следствие было организовано профессионально и шло полным ходом – были задействованы почти все сотрудники пятого отдела, да еще криминалисты и эксперты по технике. Всего в списке значилось около пятидесяти человек, не считая сотрудников районных управлений полиции, которые помогали собирать свидетельские показания. Кому из них нужна была помощь надменного хакера, программиста-аутиста и психолога, не говоря уже о простом уголовном комиссаре, чья единственная заслуга заключалась в том, что он уже больше двух лет терпит этих лузеров?

Глава 11

– Сим?

Голос заглушал «Форель»[18 - Имеется в виду фортепианный квинтет Ф. Шуберта (нем. Forellenquintett «форельный квинтет»).] Шуберта, которая успокаивающе звучала в наушниках. Музыка воспроизводилась по кругу. Она заглушала шум окружающего мира, и Сим мог идеально концентрироваться на работе. Если, конечно, какой-нибудь Идиот не приходил к нему в кабинет и не отвлекал. Может быть, Идиот уйдет, если не обращать на него внимания. Иногда это получалось.

– Сим!

В этот раз, очевидно, не уйдет. Сейчас Идиот похлопает его по плечу (этого ему совершенно не хотелось, и наушники пришлось снять).

– Что случилось?

– Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Да.

– Что именно?

Сим указал на монитор. Одним из преимуществ синдрома Аспергера было то, что окружающие не обижались на его невежливость. По крайней мере, те, кто его хорошо знал. Сим прекрасно понимал, что таблицы на экране не скажут Идиоту абсолютно ничего и что придется их объяснить. Но он не думал этого делать без запроса.

– И что это значит?

Сим фыркнул. Он не очень хорошо умел показывать эмоции, но презрение было в его репертуаре.

– Это – статистический анализ.

– Вижу, – заявил Идиот. – Но что он значит?

– Он показывает совпадения статистически редких комбинаций слов в документе целевого автора и в опубликованных в Интернете текстах.

– Ага, – произнес Идиот. – Это значит, что текст в этом документе на тридцать процентов совпадает с воззванием АТР?

– Нет, конечно. Это значит, что данный текст с вероятностью в семьдесят три процента был написан тем же автором, что опубликовал текст АТР.

Идиот молчал, что, однако, было нетипично. Он или не понял этого элементарного объяснения, или не знал, что спросить дальше. Сим собрался надеть наушники, чтобы продолжить работу, но Идиот схватил его за руку.

– Получается, ты знаешь, кто это написал? – спросил он тоном, по которому Сим не сумел определить, выражается недоверие или восхищение.

– Я знаю, что тот, кто опубликовал текст АТР, и автор этого документа – один и тот же человек с вероятностью в семьдесят три процента, – повторил он терпеливо.

– Но… Это же бессмыслица!

Сим на мгновение потерял дар речи. Как Идиот мог такое заявлять? Ведь вероятность была подсчитана!

– Это не бессмыслица, – возразил он. – Давно доказано, что на основе анализа текста можно надежно определить автора, если в распоряжении есть соответствующий материал для сравнения. Я пытаюсь повысить значимость результата, но пока не могу найти дополнительный материал.

– Ты утверждаешь, что за АТР стоит профессор Хайнц Ротмюллер из Марбургского университета, только потому, что он опубликовал научную статью под названием «Манифест Унабомбера: культурное и политическое влияние 1995–2005»?

– Я ничего не утверждаю, – уточнил Сим. – Я лишь анализирую связи.

– Дай-ка повторю, чтобы убедиться, что я все правильно понимаю, – сказал Идиот. – Ты пришел к выводу, что у текста, в котором цитируются отрывки из манифеста Унабомбера, и у научной работы с теми же цитатами – один и тот же автор? Из-за статистического сходства?

– Оба текста содержат словосочетания, которые лишь с малой долей вероятности могут встретиться в других текстах. Это указывает на единое авторство.

– А что с другими текстами? У них тоже – единый автор, притом что они опубликованы разными людьми, большинство из которых, кстати, ученые?

– Конечно, нет, хотя в некоторых случаях, вполне вероятно, использовались псевдонимы. Я могу лишь выявить статистические закономерности. Однако из-за фактора случайности возможны противоречивые выводы. Чтобы надежнее интерпретировать, мне нужен новый дополнительный материал для сравнения.