Одарённые

Я закатила глаза:

– Сказала же – по сравнению с трепотней Мартина.

– Хмм…

– Я не считаю это очаровательным, понятно?

Алекс пожал плечами, мол, ну как хочешь, и вернулся к чтению. Время от времени он указывал мне на интересные моменты об известных эмпатах, мы читали вместе и спорили о правдивости информации. Все дело в том, что раньше магия затмевала дары вроде моего. Маг считался магом, все было связано магией. Эмпаты существовали, но трудно разобраться, отделить один конкретный дар от магии. Это сейчас стало проще, когда люди растеряли бо?льшую часть былого могущества.

– Знаешь, у меня есть еще вопрос, – призналась я через некоторое время. – Уже два дня я ломаю голову – почему ты решил, что Близнецы скрываются? И что в прошлом у них случилось нечто нехорошее?

«Это и есть твой дар – знать?» – едва не добавила я, но удержалась. Потому что нет такого дара. Среди известных, конечно.

– Это же очевидно, Таната. Ты могла бы сама догадаться, ты умная.

– Видимо, не такая уж и умная.

– Все мы порой не замечаем прозрачных вещей, – патетически заметил Алекс.

– Значит, не скажешь? – проявила я чудеса догадливости.

– Нет.

Придется и дальше ломать голову. Это часть моей сути – докопаться, выяснить. Меня многое беспокоило в Алексе, но еще больше тревожила собственная слепота. Он увидел что-то в Близнецах, а я нет? Меня такое не устраивало.

Понаблюдав за мной некоторое время, Алекс поморщился:

– Не мучайся, это отвлекает и раздражает. Если пообещаешь прекратить, дам тебе подсказку.

Не уверена, как такое можно пообещать, но любопытство пересилило:

– Уже прекратила.

– И больше никаких вопросов.

– Сегодня больше никаких вопросов, – улыбнулась я.

Алекс поднял одну бровь, но мое «сегодня» комментировать не стал.

– Вик и Ника – подумай над этим.

Открыв рот, я быстро его закрыла. Обещала же, никаких вопросов, а Алекс к чужим обещаниям относится серьезно. Это на свои он может наплевать, но когда правила нарушают другие, он может выйти из себя. Потому я кивнула, благодаря за «подсказку» и вновь уткнулась в книгу, посвященную всем проявлениям эмпатии в людях.

«Вик и Ника – подумай над этим».

Так и сделаю. Если пойму, что это вообще означает.

В поместье Дэнвера Стрейта мы провели несколько дней, как он и обещал. Все это время разбирали старые дела советника, ситуации, в которые он попадал. Наконец стало понятно, чего добивался от нас Стрейт и как он собирался нас использовать в будущем. Этакая замена ему самому, только в большем количестве.

А дальше мы переехали во дворец.

Ладно, не совсем во дворец, а в королевскую академию. Ее территория примыкала ко дворцу, оттого учиться здесь считалось особой честью и выпадала она не многим. Либо самым богатым наследникам, либо… богатым наследникам, что богаче первых, просто богатых. К слову, Арастан оказался будущим выпускником, можно сказать, из поместья Стрейта он вернулся домой. Вот только он не был похож на обеспеченного наследника и у меня появилась еще одна загадка: как он попал в стены королевской академии и как тут удержался аж до самого выпуска?

Советник объяснил наше проживание вне стен дворца так: нечего путаться под ногами лишний раз. Король готовится к легендарному приему «Алое сияние Новой Крови» через два месяца, его нельзя отвлекать. А мы точно умудримся это сделать, с нашей-то незрелостью. Сказано будет явиться во дворец – явимся, в остальное время заниматься своими делами полагается тихо и незаметно.

А дальше мы узнали больше о работе советника внутренней безопасности короля. Звучит внушительно, но так ли это на самом деле? Честно говоря, все это время я представляла работу Стрейта как целую череду интриг, загадок, бесконечный список заговорщиков, которых надо успеть вывести на чистую воду, пока они не подобрались к королю… На деле же мы всю неделю рассматривали жалобы служанок, тайные доносы стражников друг на друга и кляузы графских жен. И в реальности это еще «веселее», чем звучит.

– Если в будущем вы хотите работать со мной, придется уяснить: любая мелочь может быть важной. Я знаю обо всем, что происходит во дворце. А вы? – комментировал советник.

Мы, понятное дело, не знали ничего. Странно вообще об этом спрашивать.

Зато мой дар оказался полезным как минимум трижды: я вычислила, что один из стражников наговорил на другого и дважды выявила воровку. Алекс оба раза кивком подтвердил мои выводы. Может, парень чувствует ложь? Этот дар сродни эмпатии и объяснил бы многое. Но опять же, Алекс и эмпатия понятия несовместимые.

После я часто ловила на себе взгляд черных глаз. Обычно в эти моменты Алекс улыбался краешком губ, как бы говоря «не угадала». Как будто знал мои мысли. И почему-то именно с ним мне было легче всего – за пару недель, что наша шестерка провела вместе, я смогла сойтись лишь с Алексом. Может, потому что мы похожи? Странным образом, но похожи. А еще я чувствовала – мы здесь к месту. Это правильно. Несмотря на все вопросы, ответов на которые у меня пока не было, это правильно.

То же чувствовали еще трое – Близнецы и Арастан. Или Видящий, как мы стали его называть, когда узнали, каков его дар – прикасаясь к предметам, он мог понять прошлое, все ситуации, в которых побывали предметы. Картинка часто получалась размытой, иногда – очень короткой. Но всегда точной.

А вот Воин чувствовал себя неуместно, лишним. Я улавливала эти ощущения даже через его непробиваемую самоуверенность, ставшую привычной. Он не изменился, нет. Ему не нравилось, что остальные могут сделать больше. Мартин к такому не привык, ведь он один должен быть в центре внимания. Но мы не использовали магию, а Воин был именно магом, редким по силе, уникальным. Жаль, его сила пока ни разу не пригодилась.

Вскоре у нас установился определенный распорядок дня: утром советник разбирал с нами по паре-тройке случаев, затем сухо читал лекцию. Обычно – что-нибудь криминалистическое, вроде «Как распознать следы магии» или «Что делать, если на предмет наложен морок. Как его обнаружить и уничтожить». После он нас покидал, впрочем, не забывая дать очередное каверзное задание. Мне, как единственному следователю, несколько раз доставался «подарок» в виде Воина – необходимо было объяснить ему самые азы. Далее советник появлялся уже под вечер и мы разбирали одно из сложных дел, кои попадались ему в прошлом. Алекс обычно молчал, давая нам возможность подумать самим. При других он вообще становился менее разговорчивым, а часто даже грубым.

В принципе, все происходящее не сильно отличалось от моих обычных будней в академии. Если задуматься, мы и жили сейчас как раз в академии, только королевской… вот только выходных у нас не было. Совсем. Кажется, советник даже не слышал о таком слове и не предполагал, что отдых может понадобиться нам. Попросить об одном свободном дне никто не решался, даже хваленая (им самим) смелость Воина куда-то подевалась.

Не знаю, как долго бы все это продолжалось, возможно, до самого нашего выпуска (советник пообещал нам два свободных дня в честь такого праздника). Но, как известно, все плохое случается неожиданно. Вот и в наш выверенный распорядок закрался хаос.

День был совсем обычным.

Мы сидели в кабинете советника и уже лениво перекидывались колкими замечаниями. Это тоже своеобразная традиция, что у нас завелась, иногда даже Алекс принимал участие в общем пустом трепе. Воин ухмылялся и норовил пошутить поострее, я же отвлеклась на убранство дворцового кабинета советника. Тут все сильно отличалось от домашней обстановки, больше души и беспорядка. Сразу понятно, где мужчина живет, а где бывает лишь набегами. А еще моя догадка о курении оказалась верной, ведь пепельницы тут торчали из каждого угла. Куда бы ни упал взгляд – на тебя смотрела пепельница. Почему-то раньше это от моего внимания ускользнуло, зато теперь здорово рассмешило.

– Кудряшка, я буду на тебя жаловаться! – Воин пощелкал пальцами перед моим носом, но этого показалось ему мало, и он дернул меня за волосы. – Ау! Красавчик вызывает Кудряшку!

– Сделаешь так еще раз, и…

– И что?

Угрожать этому парню мне и в самом деле нечем. Если только…

– Расскажу, что ты шатаешься по ночам непонятно где, – выдвинула я угрозу. Как-то ночью я застукала Воина, крадущегося по коридору в сторону крыла для прислуги. Не уверена, узнал ли он меня, и видел ли вообще, но сама я разглядела его прекрасно.

– Так это была ты… – вместо того, чтобы поддаться на угрозу, он разулыбался, явно довольный тем, что я его застукала. – Ну конечно, ты! Как я мог не узнать твои кудри? Они же в темноте светятся и торчат во все стороны!

– Похоже, что-то важное отвлекло… от моих волос.

Воин открыл было рот, чтобы ответить, что мне так и не удалось узнать, что же такое его отвлекло в ту ночь. Дверь кабинета распахнулась, и перед нами предстал советник Стрейт. Выглядел он мрачным. Я имею ввиду, еще более мрачным, чем обычно. А еще в его настроении сквозило беспокойство пополам с ледяным гневом. Это странно – такого за советником ранее не водилось. Он всегда излучал уверенность и непоколебимость, которые могли посоревноваться со скалой, не меньше.

– Вставайте и за мной, – бросил он.

Само собой, мы вскочили и кинулись к двери. Может, эмпатка я тут и единственная, но остальные перемены в советнике тоже заметили, у них же есть глаза. Все отреагировали по-разному, Близнецы, например, привычно запаниковали.