Одержимый собой

– Я просто фильм рассказываю. Документальный, между прочим. Кроме магазинов, спортзалов и салонов красоты есть и такое дерьмо. Как Даркнет, только в реальности, здесь и сейчас. Все мы разные. Для кого-то твоя розовая жизнь кажется дикой.

– Я всегда надеялась, что жизнь отведёт меня подальше от таких уродов, которые ради своих целей готовы пойти на такие отвратительные вещи.

– Подумать только, – протянул Тедд, – какие у всех разные судьбы. Я, например, всегда мечтал прыгнуть с парашютом, но я просто ужасный трус. А для кого-то это обыденность. Кто-то не задумываясь ступает в пропасть. Без доли сомнений… Ты когда-нибудь делал что-то безумное, Дейл? – спросил Тедд.

– Нет. Я слишком скучный.

– Или хочешь таким казаться, – подмигнула Линн и ударила по рукам своего мужа, что потянулся к пирожным. – Для чего мы ходим на тренировки?

– Тогда и пить не следовало, ты так не думаешь?

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – В виде исключения. Ну так, – обернулась она к Дейлу, – даже одной истории не найдётся? – тот помотал головой.

– Он скромничает. Дейл не предсказуемый, – начала Гарри, которая уже давно вернулась на своё прежнее место. Сейчас она обвивала руками одну из любимых подушек. А позади неё, на одной из полок на стене, стоял её стеклянный шар. – Вы даже не представляете, как он дописывал «Двойников».

– Нет, Гарри, ты обещала, – злобно прошипел парень. – Это никому не интересно.

– Да брось ты, – язвительно произнесла она.

– Здесь некого стесняться, Дейл. Нам было бы интересно послушать.

– Тогда слушайте. Когда его книга подходила к концу, у него закончились идеи…

– У меня не закончились идеи, – недовольно поправил он. – Я не мог сосредоточиться. Обстановка была такой обыденной, привычной. А писать, что-то новое и завораживающее в «дне сурка» не очень-то, знаете ли.

– Так вот. Мы ещё не жили тогда вместе, лишь встречались. И он попросил меня, – Дейл закрыл лицо руками, пытаясь скрыть покрасневшие щёки, – закрыть его в ванной. На неделю. Понимаете?

– В этой ванной? – переспросила Линн.

– Да, в его ванной. Он взял на работе больничный, я приносила ему еду один раз в день, а затем уходила. У него не было интернета, телефон лишь для звонков. У него был только ноутбук.

– Для чего это всё? – удивлённо спросил Тедд.

– Чтобы понять, что чувствует человек в заточении. Новые ощущения. И для того, чтобы не отвлекаться на ненужные вещи, – объясняла Гарри. – Знаете, после этого я должна была бросить его, но что-то меня зацепило.

– Ты спал на холодном кафеле?

– У нас в ванной есть коврик.

– Ты спал на коврике? – не успокаивалась Линн, придвигаясь всё ближе.

– Это был эксперимент. Зато за неделю я закончил книгу. И концовка выдалась настолько непредсказуемой, что, когда я перечитывал её, не мог поверить, что это я написал.

– Наверное, весело с ним жить, – обратилась она к Гарриет.

– Очень, особенно когда тебя будят посреди ночи и спрашивают: «Гарри, тень какого предмета похожа на тень человека?».

– Удивительно, – поразился Дейл. – Да ты прямо ненавидишь меня!

– Я уверена, это взаимно.

– Так, ребятки, – перебил всех Тедд. – Что-то мы засиделись с Линн.

– Да, наверное, нам пора. Значит, увидимся на выходных, Гарри? – блондинка поднялась с дивана, накинула на плечи вязаный кардиган. – Я напишу тебе.

– Тогда мы с Теддом тоже не против сходить развеяться, правда Тедд? – Дейл обхватил того рукой так, что маленькому Тедду пришлось немного приклониться к земле.

– Да, – прохрипел тот в ответ. – Думаю, я смогу.

Гарриет и Дейл проводили гостей до двери, ещё раз попрощались с ними на лестничной клетке и вернулись в гостиную.

– С Теддом, значит? Развеяться? – спрашивала она, убирая бокалы со стола.

– С Линн, значит? По магазинам? – передразнил её парень.

– Ты просто невыносимый.

– А ты маленькая обидчивая стерва, – слова, что сами вырвались изо рта.

Когда она подняла на него ошеломлённый взгляд, Дейл развернулся, поставил подушку на прежнее место и ушёл в спальню.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Его опять мучил этот странный сон. Дейл не спеша шёл по тёмному коридору. Тишина окружала его. Он не чувствовал свой пульс, ему казалось, что он давно мёртв. Пол перед ним подсвечивался лёгким светом, бледная дымка выступала над его следами. Дейл исследовал чёрные лабиринты, пропитанные запахом свежей мокрой земли, по стенам проползали тонкие ручейки. За каждым углом ему казались чьи-то искажённые силуэты с непропорционально длинными кривыми пальцами, а в нос бил едкий запах мочевины и страха. Он дошёл до высокой каменной стены, истерично ощупал её. Замочив руки, Дейл почувствовал подступившую к горлу тошноту, затем он обернулся и увидел белое лицо Эстебана, перепачканное яркой акварелью. Единственные цвета, которые он увидел в этом чёрно-белом тихом сне, повторяющемся не в первый раз.

Резкое пробуждение глубокой ночью. Неприятный осадок скрёбся в груди, а Луна смотрела прямо на него через окно, освещая стены приятным голубоватым светом. Вокруг царило спокойствие, стрелки часов не спеша двигались вперёд. Дейл посмотрел на Гарриет, что мирно посапывала рядом. Она снова скинула с себя одеяло, парень вернул его на место.

Казалось бы, чего он боялся в спальне, где не было никого, кроме них? Но паника всё же охватила его тело, а разум предательски вырисовывал тёмные лица в зеркалах, у подножья большой кровати и даже в окне. Он тихо встал и с листком бумаги и своей верной чёрной ручкой пробрался на кухню, где зажёг яркий свет, решив набросать пару строк. Длинные предложения, появляющиеся из ниоткуда, помогали Дейлу покинуть реальность и забыть обо всех кошмарах. Не одна кружка кофе ушла у него этой ночью, но рассказ «Идеальные люди» был закончен. Хоть какая-то польза была от бессонницы.

«Родился на земле один мальчишка. С яркими глазами и самой красивой улыбкой. Он жил в высоком каменном доме, похожем на большой серый булыжник. Из его маленьких каменных окон было видно горы, каждое утро он просыпался и наблюдал за тем, как встаёт солнце. Ранее утро – единственное, что доставляло мальчику радость, ведь он знал… В это прекрасное, красочное время он был единственным, кто не спал.

Мальчишка рос и почти не выходил из дома, вернее, он не покидал место, где ему приходилось жить. Он редко встречал других «людей», а если ему и удавалось застать чей-то тяжёлый взгляд, ему становилось страшно. Окружающие его дети были одеты в серые робы. Они каждый день ходили в место, в котором их учили быть копией идеального человека. Им говорили, какими должны быть их мысли, что они должны делать и что говорить. Их учили не выделяться, учили быть послушными, жалкими. Учили, что любое их мнение неправильное. И за любую мысль, отличающуюся от нормы этого серого мира, детей наказывали. Их отводили в большую тёмную комнату, из которой никто не возвращался прежним. И наказание повторялось, пока непослушные дети не становились копией друг друга. Уставшими, лишёнными своего разума существами. Мальчишка нечасто видел детей, которых наказывали, ведь в основном все боялись тех больших чёрных монстров, которые управляли этим зловонным каменным местом. Которые управляли всем живым на этой планете.

Земля перестала быть Землёй. Небо растеряло все краски, единственными разводами на нём был дым из высоких труб. Землю покрывали человеческие кости, грязь и тела мёртвых животных. Чёрным монстрам не было дела до чьих-то жизней. Их волновала лишь жажда власти. Как отобрать чужой кусок земли? – был единственным мучившим их вопросом. Иногда прекрасному мальчишке казалось, что он был единственным, кто понимал, что Земля молит сбросить с себя этих серых одинаковых существ, что больно вгрызались в её плоть. Она извергала вулканы, заливала города водой, сносила их ветром… Ему казалось, что он был единственным, кто знал, что Земля нуждается в перерождении. Словно феникс, она бы вспыхнула во тьме бескрайнего космоса.

В своей тесной комнате он сидел сутками. За маленьким окном пролетали жёлтые листья, падали большие хлопья снега, гремел первый гром. Мальчишка становился старше, и эти чёрные монстры пытались присвоить его разум себе. Пытались заставить его думать, как они. Действовать, как они. Но, видя взрослых людей – потерянных и одиноких, мальчишка знал, что никогда в жизни ему не стать таким же. Он потратил бы все силы на то, чтобы бороться с монстрами, но единственное, что заставляло его ждать, была… любовь. Девочка с яркими волосами. Лисичка – так он называл её про себя. Она была единственной, в чьих глазах он видел жизнь. Она была единственной, кто всегда соглашался с его мыслями, была единственной, кто рисовал с ним идеальный мир без людей, на новой Земле. Совсем чистой, свежей, заполненной естественными красками. От Лисички всегда пахло весной. Её голова была полна свежих идей, которые не были похожи ни на что на свете. Ради неё он ходил в это серое место, вместе со своими ровесниками в серых робах. Вместе с ней он сидел за одним из серых столиков, ловя на себе едкие пустые взгляды. Люди, которые росли вместе с ним, почти достигли уровня идеального человека. Они стали одинаковыми, бестолковыми и глупыми, они были напичканы ненужными знаниями, которые вдалбливали в них чёрные монстры. И лишь эти знания были для них истиной, всё иное воспринималось враждебно.

В один ужасный день люди, что растили Лисичку, отдали её во власть этому серому миру. Заставили её встать в очередь вместе с этими серыми рабами в серых робах. И мальчишка впервые ощутил настоящую боль. Он потерял единственное, что заставляло верить его в иное будущее. Он потерял кусочек своего солнца, потерял свежий запах весенних цветов. Потерял надежду. Они забрали её. Они очистили её голову от всех мыслей и идей, насильно засунули в её разум стандартную программу для становления идеальным человеком.

И единственное, что оставалось мальчишке, – найти себе нового друга. Того, кто сможет так же мечтать, кто сможет верить в те же вещи, что и он. И мальчишка нашёл его. Друга этого звали Смерть. День и ночь он разговаривал со Смертью, и она выглядела совсем иначе. Не так, как описывали её другие. На ней был прозрачный шлейф, что морскими волнами спускался вниз. Лицо её было покрыто свежими, недавно родившимися цветами, на него всегда падали солнечные лучи. А руки – совсем не костлявые – мягким прикосновением провожали души в иную реальность, ныне не известную нам. Мальчишка рассказывал ей о Лисичке, рассказывал о серых робах, об идеальных людях, войнах. Рассказывал о своих догадках по поводу Земли. И однажды, проснувшись, как обычно, ранним-ранним утром, мальчишка выглянул в своё маленькое каменное окошко и не увидел никого. В одних чёрных кедах и длинном плаще он спустился на пустую улицу, в конце которой стояла Лисичка. Со своими яркими глазами, веснушками и привычной улыбкой, которую он вспоминал каждую ночь.

Смерть, что была его настоящим другом, подарила мальчишке весь мир. Забрала всех людей, опустошила дома, разрушила высокие каменные стены, которыми была заставлена вся планета. Смерть позволила Земле сделать вдох облегчения, она позволила двум новым людям, что сияли ярче солнца, создать здесь свой мир. Без грусти, без отчаяния, без серых лиц, без одинаковых мыслей и, главное, без безысходного будущего, полного грязи, рабства и насилия, что ждало планету, если бы один прекрасный мальчишка не поведал историю той, что на самом деле являлась владычицей этого мира».

Наступили долгожданные выходные. Дейл и Гарриет сидели на кухне.

– Неважно выглядишь, – тихо сказала сонная девушка, читая последние новости в телефоне.

Дейл долго сверлил её взглядом, а затем неохотно ответил: