Долги. Когда кажется, что выхода нет. Полная версия

– Ты новенькая что ли?

– Ну если спрашиваю, значит новенькая.

– Ну хорошо. Я тебе дам под роспись книги, они все дорогие, почти коллекционные. Их нужно продать. Хочешь прохожим, хочешь по квартирам ходи. К пяти вечера возвращаешься к машине. Поняла?

– То есть я должна ходить и предлагать купить книги с рук? Вы серьезно?

К слову на улице март месяц, слякоть и промозглость. Да и я рассчитывала на должность менеджера по продажам, надела самое лучшее, что было в шкафу. А шкаф и так трещал по швам от старости. Ещё и на каблуке, пусть и не большом.

– Серьезней некуда! Давай, бери сколько можешь унести, чтобы не уронить. А то ещё и платить придётся.

Я взяла, и в один момент из торгашки Эйвоном, превратилась в уличную торговку книгами. Ходить было холодно, скользко и слегка стыдно. Прохожие смотрели на нас как на идиотов. Им оставалось лишь у виска покрутить. Я не сдавалась, не из тех. Домой мне нужно было приехать хоть с какой-то копейкой, в противном случае сгорела бы со стыда перед своими стариками.

Захожу в забегаловку, чуть согреться и сходить в уборную. Подошла к женщине бармену, попросила оставить книги на пару минут. Та согласилась, и указала мне где дамская комната. Я с облегчении удалилась, сделала все что требовалось и подошла к раковине. Над ней зеркало, а в отражении уставшая и с пустыми глазами молодая девушка. Пустыми и без малейшего намёка на жизнь. Вымыла руки, и промокнула лицо дабы не много прийти в себя. Вернувшись к барной стойке меня радужно встретила женщина бармен.

– Вы у них как перчатки меняетесь. За месяц ты наверное восьмая, кто сюда заходит с этими книгами. И что много платят?

– Я не знаю, обещают много. Я первый день на стажировке сегодня, обещали шестьсот рублей.

– Девочка, беги ты от них, знаешь сколько было уже таких. Не платят они ни кому, а если и платят, то копейки. Неужели ты себе работу не найдёшь нормальную?

– Я искала, и вот нашла у них. Меня и оплата устраивает, где я ещё столько заработаю? А если работать каждый день без выходных, то это восемнадцать тысяч. Мне это подходит, даже очень.

– Послушай ты меня, уходи. Все ноги себе стопчешь, потом больная будешь. Ты откуда сама?

– С Лихославля. Но у нас там ничего нет сейчас, даже на «Светотехнику» не пойти, мест нет пока.

– Ну раз с этими приехала, значит в Тверь сможешь добираться. Устройся ты в клуб приличный, официантом. У тебя внешность симпатичная, возьмут.

Поблагодарила проникшуюся женщину и вернулась на слякотную улицу Вышнего Волочка. Так до пяти вечера я ничего и не продала. Не улыбка, не уговоры не помогали. Да и понятное дело, кому захочется на улице разбираться с какими-то книгами. Да и если бы меня ещё вчера по телефону предупредили, что мне придётся вот так целый день ходить по улице. Больше походя на попрошайку, чем на менеджера, то вряд ли бы я вообще согласилась на эту работу.

К назначенному времени вернулась к машине. Главный менеджер тот, что туповатый на лицо не довольно посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Ну все с тобой ясно!

Спорить не стала, устала и замерзала так, что ног не чувствовала. Язык тоже не желал работать. Молча доехала до Твери, в офис подниматься не стала. Вышла из машины и поплелась в сторону вокзала. В девять вечера отправление электрички, я укладывалась по времени минута в минуту. Домой приехала уже к полуночи. Вошла в дом и молча плюхнулась на перину, которую бабушка расстелила на полу. Сын тихо спал рядом с ней на кровати.

Ничего! Мама сможет, сынок! Мама хочет жить и дать тебе все, что ты захочешь! Я справлюсь!

Так и заснула в одежде, в которой весь день пробыла на «новой работе» .

Утром проснулась со страшной болью в горле. Говорить было не комфортно, это сразу приметил дед.

– Ну что, артистка, наработалась?

Он вообще у меня добрый, самый лучший. Но безумно переживал. И вся его поддержка выражалась именно так. Он не умел и до сих пор не умеет по другому. Бьет тех, кого любит, если уместно такое выражение к нему.

– Ну ладно, отоспись! Я с Данькой пойду на улице похожу.

Собрал правнука и вышел с ним во двор. Я уткнулась в подушку, слёзы душили от беспомощности и сострадания к самой себе. Проревела час точно, в дом вошла бабуля. Она уже с самого утра съездила в город за продуктами.

– Катька (так меня назвали все родные, это мое крестильное имя), не переживай. Не пропадём, неужели ты думаешь с голоду помрем. А к лету глядишь и на завод места будут, туда и пойдёшь.

– Нет, я так не могу. Ты пойми меня, я так просижу сейчас, а летом, когда все вырядятся в новые юбки с босоножками. А я так и буду ободранная ходить. Когда я последний раз вообще по магазинам ходила? Уже и не помню. А Даня, ему сколько вещей нужно сейчас покупать?! – говорю, а у самой льются градом слёзы от несправедливости.

– Ба, ну почему так? Кому-то все, а кому-то ничего! Чем я хуже других то? И правда, зачем они меня родили, если не нужна я им была?

– Не знаю я, да нужна была, а потом так сложилось. Ты не злись на мать, она какая ни какая, но все таки родная тебе. Одумается может ещё.

– Одумается? А мне зачем это уже надо будет? Мне повесится проще, чем так жить!

– А зачем ребёнка тогда рожала? Чтобы вешаться? А его на кого оставишь? Мы с дедом не вечные! О мальчишке подумай! И не говори ерунды, все ещё наладится у тебя! Давай, ешь садись.

Кусок в горло не лез, и в мыслях я гоняла только два вопроса – «Ну почему у меня так? Чем я хуже всех?»

Через силу выпила горячего чая, чтобы не много облегчить боль в горле. Стало лучше и я решила поискать что-то ещё, может пропустила какую-то работу.

Старания не оказались напрасными и я нашла вакансию официанта в клуб-ресторан. Днём это заведение работало в режиме ресторана, ночью становилось громким ночным клубом. Ну почему бы и нет, попробовать стоит. Тем более вчера женщина из забегаловки сказала, что с моими данными не откажут. Конечно, было страшно идти работать в ночное заведение. Тогда в области часто ходили слухи об изнасилованных девчонках. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского.

На работу меня взяли, и к моему счастью директорами была семейная пара средних лет. Очень приятные и добропорядочное люди. Меня приняли в свою так называемую клубную семью.

Первую неделю меня поставили кальян-мастером, благодаря этому сейчас я могу заправить самый лучший кальян в компании друзей. Как говорится – опыт не пропьёшь! Мне нравилось то, чем занимаюсь. Ко мне никто не приставал, даже самые казалось пьяные и не соображающие гости. Каждый относился уважительно и с улыбкой. Но тут слишком многое зависит от того, как сама себя ведёшь. Если в поведении не к чему передраться, то никто не посмеет даже намекнуть на «грязь».

Спустя неделю меня поставили заменять официанта, и с первого дня работы в этой должности я заработала первые чаевые. Живые деньги, которые не нужно ждать до аванса и зарплаты. Я была счастлива, так что сама не верила в происходящее. Гордость переполняла меня. – Сыночек, видел бы ты сейчас маму! Ух, приеду утром и даже спать не буду, сразу пойдём на рынок.

Отработав смену до трёх ночи, пошла на утреннюю электричку. Да нет, не пошла! Полетела! Воодушевленная и полная амбиций. С электрички сразу на автобус до деревни. У калитки уже дед встречает, взгляд как всегда осуждающе – любящий.

– Смотри, первые деньги!

– Ммм, ну молодец, Катерина Матвевна (уж не знаю откуда у него по сей день это любимое обзывание в мою сторону)! Иди давай поешь и спать ложись.

– Нет, сейчас Даньку соберу и в город съездим. Ему надо что-то из одежды полегче купить. И себе хоть кроссовки куплю.

Так я потратила свои первые чаевые в размере четырёх с половиной тысяч рублей. Для меня это были огромные деньги, мои личные.

ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ. Пора расти

В официантах я продержалась не долго, хотя мне очень нравилось работать. Спустя полтора месяца после той первой смены была вызвана на ковёр. Наталья Юрьевна директор клуба усадила меня на стул в своём кабинете. Сердце колотилось, что могло случиться? Никаких косяков от меня не было, смену всегда идеально сдаю. Во время дневных смен идеальный порядок в раздатке, после ночной тоже никаких нареканий никогда не было. Но чувствовалось, что разговор ожидает серьёзный.

– Карин, ты же знаешь, что Лена уезжает в Питер на совсем?

(Лена была на должности бар-менеджера, в других заведениях это называют «управляющий»)

– Да, конечно, знаю.

– Мне нравится как ты справляешься в роли официанта. И знаешь ты уже тут все. Всегда все чисто на рабочем месте, сама красивая и опрятная девочка. С деньгами проблем никогда не было в работе, все как в аптеке. Я тебе хочу предложить её место. Пойдёшь?

И тут затрясло ещё больше. В клубе полно персонала, который работает на много дольше меня, но им не предлагали. А может предлагали, просто я не знаю? Почему я? У меня же даже соответствующего образования нет! Глаза бояться, как говориться, а ответ давать нужно.