Прости тут

Как обычно, она обратилась ко мне коротким именем:

– Камил, вот очень хочу поговорить с вами о…

– Извините, Татьян. Может, суши?

Женщина скромно улыбнулась и я сделала вывод, что она согласна, но ей просто неудобно об этом сказать. Я встала и пошла к стойке, чтобы обновить заказ.

К Тане (впрочем и к её сыну) как нельзя лучше подходила фраза: "семь пятниц на неделе". Она любила рассказывать о скорых переменах в её жизни, но за весь период нашего знакомства так ничего и не произошло. Однажды после фестиваля, когда мы ужинали со всем коллективом, Таня сказала, что Саша переезжает в другой город. Сердце ушло в пятки, и казаться невозмутимой было очень трудно. Но спустя время выяснилось, что Саша так и никуда не уехал. Таня не знала, что я была безответно влюблена в её сына, что он в курсе моих чувств, что мы немного общались и даже один раз встречались, причём, по его инициативе. Не знала Таня о моей ране, которая то заживала и успокаивалась, то открывалась вновь, стоило мне увидеть Сашу на пороге танцевального центра – неприветливого, угрюмого, странного.

Таня затронула вопрос, о котором говорила уже много раз:

– Камилла, дело в том, что мы с папой расходимся. Я не знаю, когда Женя сможет снова прийти на занятия. Не знаю, когда я смогу оплатить индивидуалки, новые костюмы. Он оставил меня без копейки, – Таня погрустнела, огонь в её глазах потух. Я вздохнула и приготовилась сочувственно произнести заготовленную речь.

– Да, я понимаю.

– Поэтому я решила встретиться с вами лично, чтобы не писать всё это в родительской беседе.

Пришло время сказать то, что я собиралась сказать так долго. Настала та минута, когда мой план либо начнёт действовать, либо с треском провалится. Мне придётся манипулировать, потому что сказать всё прямо – выше моих сил.

– Таня, я могу вам помочь. Только не знаю, примете ли вы мою помощь.

Тане удалось сдержать выступившие было слёзы. Внимательно на меня глядя, она молчала, и от этого мне было только хуже. Лучше бы она удивилась и стала расспрашивать. А так, чтобы её не шокировать, мне придётся сказать о главном после долгого разговора "вокруг да около"… Хотя, разве можно шокировать эту женщину с пробивным характером, способную договориться с кем угодно и о чём угодно, взять своё во что бы то ни стало? Я всегда удивлялась, как за считанные минуты она могла разрешить любую тупиковую ситуацию.

– Вы знаете, как я ценю Женю. Она замечательная ученица. Трудолюбивая, энергичная и ответственная, – начала я, чтобы прекратить неловкую паузу.

Таня смотрела на меня, спокойно улыбаясь. Мне приходилось продумывать каждое слово, чтобы не наговорить лишнего.

– Я думаю, мы сможем найти выход из этой ситуации, – мой голос зазвучал по-деловому. Параллельно с разговором мне то и дело приходилось отклонять звонки. Чаты WhatsApp сменяли друг друга каждую минуту: вопросы от концертной группы, дела по дизайну квартиры, пошив новых костюмов для коллектива и так далее. Когда же начался этот круговорот, так сильно изменив мою жизнь?

Таня не могла не заметить моей занятости и выразила беспокойство.

– Всё в порядке, – ответила я, сделав глоток прохладной воды, – у меня есть конкретный план, как вам помочь – во всём, что касается Жени.

Глаза мамы талантливой девочки вновь зажглись. Я продолжила, чувствуя, как к горлу подходит ком:

– Расходы по занятиям, фестивалям и костюмам на первое время я могу полностью взять на себя. Надеюсь, что это не смутит вас… Это от чистого сердца, – в груди становилось всё горячее. Вот-вот – и мне не хватит воздуха, чтобы продолжить. Но я должна была это сказать. Времени на диалог оставалось всё меньше, волнение нарастало. Таня по-прежнему оставалась спокойной и молчаливой. Может, она понимала, к чему я веду.

– Мне бы хотелось сказать и то, что это безвозмездно, но…

Сердце выпрыгивало из груди. Я думала, что мне будет проще это сказать. Но нужно оборвать последнюю нить, и груз сомнений и страха стремительно полетит вниз. И сразу станет легко, каков бы ни был ответ Тани. "Назад дороги нет", – пронеслось в голове и я сказала:

– Мне нужна ваша помощь в одном деле.

3

Прохладный ветерок приятно освежал комнаты, играя с лёгкой белой шторой. Терпкий запах вина и дорогих деликатесов раздражал обоняние. Моя лучшая подруга, одетая в деловой костюм, сидела напротив меня, спиной к окну. Я старалась насладиться каждой минутой свободного времени – уже завтра начнутся гастроли и я уеду из этой светлой, просторной и так мною любимой квартиры.

Я заметила, что Юле стало холодно и встала, чтобы закрыть балконную дверь.

– Ох уж этот март, – вздохнула я.

Юлия поставила высокий бокал на столик и с удовольствием потянулась, заводя руки за спину.

– Как же я тебе благодарна, Камилка.

– Да ну, – засмущалась я. Конечно, я была рада, когда людям нравилось проводить со мной время. Но в случае с Юлей я стеснялась, ведь для неё, как ни для кого другого, всё было искренне. Её признание нашей дружбы всегда трогало меня до глубины души.

– Я так рада, что мы стали видеться чаще, – сказала подруга, – Как раньше!

Эта молодая девушка всегда была для меня примером. Мудрая, рассудительная и спокойная, она правильно строила свою жизнь, пока я наступала на грабли снова и снова.

Стройная от природы, с чуть вьющимися каштановыми волосами, карими глазами миндалевидной формы, она напоминала кошечку: ласковую, покладистую, и в то же время умную. Но самое главное – это её внутренний свет, который окутывал всё вокруг, где бы она ни появилась. Так и сейчас, купаясь в лучах мартовского солнца, попивая дорогое белое вино и иногда поправляя золотую цепочку на выступающих ключицах, она являлась образом гармонии, утончённости и красоты. Говоря медленно, она делилась новостями из своей жизни.

Вдруг она сделала резкую паузу и внимательно посмотрела на меня:

– У тебя что-то случилось?

Я, смешливая и разгорячённая, выглядела на её фоне ребёнком.

– Юль, я тебе рассказывала когда-то. Ну, – замялась я, – о брате моей ученицы.

– Так, так, – Юля за секунду превратилась из лучшей подруги в профессионального психолога, – Припоминаю. Магазин цветов, продавец-юноша, ни кола, ни двора, ни головы на плечах…

Узнав новые детали истории, она, первым делом, глубоко задумалась.

– Ох, Камилла, – вздохнула она. – Как говорится, картинка смешная, а ситуация страшная. Ты ей прямо всё так и сказала?

– Да.

– Ну, маму его можно понять. Но другое дело – он сам. Неужели он на это согласится?

– Таня мне уже написала короткий месседж. И дала понять, что у нас всё получится…

Собрав вещи, наконец, я поставила чемодан посреди комнаты, накинула весенний пуховик и прошла к балкону, чтобы выйти покурить и перевести дух после долгого разговора.

– А ты не боишься, моя дорогая, что потом тебе может быть очень больно из-за него? – донеслось из комнаты.

Я нервно курила, сжимая сигарету в замёрзших пальцах.

– И это я молчу о том, не боишься ли ты, что эта гадость ухудшит твои вокальные данные?

– Я боюсь, – усмехнулась я, стоя в проёме балконной двери.

– Я тебя люблю, ты моя лучшая подруга. Но! – в голосе Юлии появились металлические нотки, – Это не значит, что я поощряю твою авантюру с Сашей. Я здесь, чтоб сгладить, так сказать, углы. Чтоб тебе сделать лучше, чтобы твои потери, а они будут, свести к минимуму… Тебя не переделать, моя дорогая. Ты всё же хочешь продолжать упиваться страданиями. Вступать в нездоровые отношения и ранить себя. Я могу дать тебе ещё пару дней, чтобы ты, зрелая личность, всё хорошо обдумала и оборвала эту связь.

– Я очень долго хотела быть с ним. И сейчас, когда всё получилось, я не буду ничего обрывать, – твёрдо сказала я.

4