Узнай ее взгляд из тысячи

– С чего ты взял, что я не отвечаю?

– Это твое первое посещение, я должен убедиться, что ты в безопасности.

– Отлично. Ну, показывай отель.

– Особенно нечего показывать, мы просто пройдемся. Я покажу тебе бальный зал.

Он вошел в лифт. Кендалл поспешила за ним, сверля взглядом. Они свернули в просторный коридор, и шум стройки затих.

– Много дел этим утром?

– Проверяю модули на дверях эскалатора. Большинство оригинальных деталей в стиле ар-деко утрачены много лет назад.

– Я искала информацию по отелю. На старых фотографиях он выглядит грандиозно.

– Раньше он считался одним из самых красивых в городе. Я бы хотел вернуть ему былой шик.

Он и правда выглядел потрясающе в хронике, но история казалась намного увлекательнее архитектуры, полна событий, которые могли произойти только в кино. В «Гранд-Легаси» приезжали «бентли» с гангстерами и красивыми женщинами в норковых шубах, проходили игры в покер между политиками и голливудской элитой и новогодние вечеринки.

Они прошли в большой зал, напоминавший зону для приема гостей. Там лежали нераспакованная люстра и пять наборов двустворчатых дверей.

– Я рад, что ты быстро вошла в курс дела. Значит, серьезно настроена насчет проекта.

– Как могут не заинтересовать тайны «Гранд-Легаси»?

– Ну вот и он.

Ее глаза невольно поднялись к резному потолку с барельефами. По всему периметру зала проходил ряд геометрических узоров из белого и синего стекла, обрамленного позолоченным металлом. Стеклянные панели светились мягким светом.

– Выглядит в точности, как на фотографиях и картинках. Потолок подсвечивается с внутренней стороны, не так ли?

– Предполагалось подобие лунного свечения. Мы несколько месяцев восстанавливали только его. Пока отель был закрыт, обвалились целые секции.

– Сразу после того, как ты его унаследовал.

– Ого! Пятерка за домашнюю работу. Мне было семнадцать, и я не мог управлять отелем, однако не собирался позволять отцу уничтожить его.

– Любопытно. Он правда хотел его снести?

– Он и теперь хочет. Представляешь, если все это исчезнет?

Кендалл залюбовалась его профилем. Этот отель много для него значит.

– Зал будет удивительно смотреться в журнале или газете. Нужно найти фотографа.

– Если ты думаешь, что это красиво, позволь показать тебе главный бар.

Он закрыл бальный зал, и они прошли к металлической двери.

– Дамы вперед.

Кендалл шагнула на тускло освещенную лестницу.

– Это пожарная лестница?

– Сейчас это единственный путь. На главной лестнице ведутся работы.

– Какой этаж?

– Третий.

– Ты работаешь с самого начала потому, что сроки поджимают?

Сойер шел позади. Интересно, разглядывал ли он ее, как она его недавно, сзади? Ему бы не стоило, однако она, скорее всего, хотела бы.

– Я здесь с самого начала. Слишком много важных мелочей нужно воспроизвести с точностью до деталей. В детстве я проводил здесь достаточно времени, чтобы запомнить большую часть. Остальное черпаю из записей прадедушки.

– Но ведь это работа архитектора?

– Я руководитель. Никто другой, возможно, не заинтересован в этом так, как я.

– Значит, ты контрол-фрик.

Она не имела в виду ничего плохого, просто нравилось его дотошность.

Он открыл дверь. Расстояние между их лицами сократилось. Его близость спровоцировала воспоминания о прикосновениях.

– Я предпочитаю называть это методичностью, но ты права. Пусть контрол-фрик, но так достигаются цели.

Она затаила дыхание, вспоминая, как Сойер контролировал их совместную ночь, прижимал ее руки к матрасу, пока целовал подбородок и шею, спускался к груди.

Они вошли в служебное помещение, где за поворотом скрывалась еще одна дверь. Он открыл ее. Кендалл шагнула внутрь. В нос ударил запах свежей краски. Он включил свет, и она увидела помещение, бальный зал с которым и рядом не стоял. Этой комнаты на фотографиях не было.

По одной стене тянулась длинная барная стойка из черного с блестящей поверхностью дерева. По другой стороне расположилась дюжина уютных кабинок с сиденьями из темной кожи, отделенными друг от друга позолоченными перегородками. На стене в противоположном конце комнаты – большая круглая рама от пола до потолка, закрытая бумагой, из-под которой пробивался солнечный свет.

– Это окно? На парадной стороне здания? Не помню его.

– Оно было изначально, но в тысяча девятьсот девятнадцатом году его убрали. Я восстановил его, основываясь на старых фотографиях.

– Зачем кому-то понадобилось скрывать окно?

– Это бар, а тогда действовал сухой закон. Вот его и скрыли снаружи. На самом деле в то время главная лестница вела только на площадку с лифтами на третьем этаже. Внешний мир не подозревал о существовании бара. Но свои знали, что это самый переполненный зал отеля.

– Подпольный бар?

Он улыбнулся:

– Прадедушка построил этот отель на деньги от незаконной продажи спиртного. С бара все и начиналось.