Шило с прицепом

Я еще раз посмотрел в прищуренные и странно веселые глаза. А не попали ли мы из горна да в ледник?

– Ты так опасливо на меня косишься, что прямо подмывает сказать «Бу!» и за попу ущипнуть, – хмыкнула Мастер, подталкивая меня к двери. – Иди уже… пугливый насильник. Я тоже проголодалась. Будем обедать.

– Благодарю, – кивнул я и, стараясь не делать лишних движений и не сильно глазеть по сторонам, последовал за своим Мастером. Провоцировать ее на приставания при детях не хотелось. Отказать я пока не смогу, так же как и не подчиниться – слишком мало информации, рано проверять границы дозволенного. А для детей я так бы и хотел остаться старшим, сильным и надежным, а не опуститься до уровня пугливого ручного цвирка, вьющегося в ногах у тетеньки. Если Чарт еще сможет понять и принять, то малышня… Да и инстинкты Оружия быстро заставят их принять сторону Мастера, такова наша природа.

Но когда мы вышли в большую комнату, я мгновенно подобрался и выбросил из головы лишние мысли. Быстрый взгляд по сторонам – мелкие здесь, даже Цвичка, Чарт вон, прикинулся ветошью в уголке… а на диване, закинув ногу на ногу и со скучающим видом полируя ногти, сидит глава клана Лакоста. Ее Оружие стоит рядом и смотрит на детей неприветливо и даже слегка брезгливо. Ржа… чего им надо?

– Закончили свои брачные игры, голубки? – усмехнулась Ликерия Лакоста. – Вижу, мой подарок пришелся тебе по вкусу, – кивнула она уже моему Мастеру. – А так возмущалась поначалу.

– Странная у вас манера дарить подарки, – раздался голос Марины.

Я скосил на нее глаза и поразился, какой… ничего не выражающей поверхностью стало ее лицо. Словно вырезанный из дерева идол.

– Какая бы ни была, дело сделано, – пожала плечами Лакоста. – Значит, так… объясняю один раз, так что слушайте внимательно. Ваша задача – набрать минимальное количество миссий для получения карточки Мастера низшего ранга, отметить это в секретариате и исправно платить клановые взносы. Все остальное – ваши проблемы, и они нас не касаются. Хотите выкармливать металлолом – ржу вам в руки. Но тихо, чтобы имя Лакоста ни в коем случае не оказалось замешано ни в каком скандале. Если клану понадобится ваше участие в какой-то миссии, или же просто нужно будет ваше присутствие – являетесь незамедлительно по сигналу. Но в ваших интересах сделать так, чтобы о вас вспоминали как можно реже. За выполнение всего вышеперечисленного на вашей карте лежат подъемные, надеюсь, вы потратите их с умом. Впрочем, на этой планете даже не знаю… куда можно их потратить. Это первый вариант, – тут она прервалась и посмотрела в глаза моему Мастеру. – Второй вариант – это вливание в клан. Полное обеспечение нужд, уютный домик где-нибудь на побережье голубой спирали, привязка подходящего Оружия и… рождение от него минимум одного будущего Мастера и одного Оружия. Которых, естественно, потом заберут в главную ветвь. Сразу замечу, что это очень выгодные условия, многие дикари о таком и не мечтают. Я предлагаю тебе такие привилегии исключительно из доброты душевной, учти. Если не веришь – пусть твой металлолом тебе расскажет, каково живется дикарям. Не зря же он так рвался в клан, что даже согласился на привязку к бессознательному незнакомому Мастеру. Так что…

– Постойте, – прервал я Лакосту. – Вы хотите сказать, что Мастер Марина… дикарка?!

– Она младшая удочеренная клана Лакоста, – невозмутимо пожала плечами блондинка. – Кем она была раньше, тебя не касается. В договоре об этом не сказано ни слова.

– Твар-рь, – не выдержал я, прошипев сквозь зубы. – Дешево же ты оценила свою жизнь, глава, – последнее слово я буквально выплюнул.

Ее Трезубец угрожающе дернулся в мою сторону, но хозяйка поймала своего защитничка за пояс штанов и улыбнулась мне одними зубами. – Никогда не играй на чужом поле, Оружие, – притворно ласково попеняла она. – Металлолом не должен ставить условия Мастерам, спасение наших жизней – это ваша обязанность. Скажи спасибо, что я просто не сдала тебя в совет с твоими неучтенными порталами на закрытую планету. Сиди тихо, не суйся в призму со своими претензиями и благодари Прародителя, что вообще хоть что-то получил. Дикарка с неразвитой планеты – твой потолок, мальчик. Сумеешь ей объяснить, что такое скверна и как не облажаться на первой же охоте – считай, повезло. Впрочем, если она умная и согласится на проживание в клане… я найду тебе применение. Ты был очень неплохим живцом, да, может, и в бою чего-то стоишь. Правда, остальной металлолом придется оставить здесь. Мне не нужен мусор на клановых землях.

Я застыл, стараясь справиться с переполнявшей меня яростью и отчаянием. Все зря… неужели все зря?!

Дикарка, ржа побери! Стоит ей только понять всю картину целиком, как она сразу выберет второй вариант. Надежда пока только на недопонимание…

– Нет уж, спасибо, – голос, прозвучавший совсем рядом со мной, был удивительно спокоен и даже слегка ироничен. – Ваша рекламная кампания меня не впечатлила, извините. Если это все, то я вас больше не задерживаю.

Я скосил глаза и еще раз полюбовался на каменную маску. О чем она думает, не было слышно даже через нашу куцую связь, а догадаться по лицу и вовсе невозможно.

– Ну что же, – Ликерия грациозно поднялась с дивана, положила руку на плечо своего Оружия и снова улыбнулась. – Твой выбор. Впрочем, я даю тебе шанс передумать. Скажем, в течение месяца. Когда эта орда металлолома высосет тебя досуха – приходи. Поговорим. Правда, условия могут слегка измениться, сама понимаешь… так что до встречи.

Глава 8

Марина

Ну офигеть теперь, какое мне счастье привалило. Иди туда, не знаю куда, будет тебе кормушка у теплого моря и план на приплод. Зашибись как выгодно поступить в свиноматки.

Если бы я не была внучкой своей бабки, я бы этой крале блондинистой все глазенки повыцарапывала и не посмотрела бы на мужика, который все время возле нее держался и старался ее от меня заслонить. Что интересно, мымра вещала с полной уверенностью в своем праве и безопасности, а вот ее спутник все время был напряжен и смотрел только на меня – чувствовал угрозу?

Наложника-насильника моего корежило не по-детски, когда эта баба прямым текстом ему выдала, что она его мною обманула и поимела. Пришлось обнимать за талию и тихонько гладить по спине, так, чтоб вещунье этого было не видно.

Парень на этот мой жест отреагировал как молодой олень-стригунок – напрягся, косился диким лиловым глазом, а потом расслабился и задышал спокойнее, особенно когда я послала эту даму с ее предложениями в самых вежливых выражениях.

Блондинка встала с моего дивана, еще раз окинула презрительным взглядом всю нашу компанию – особенно детей, забившихся по щелям, – высокомерно улыбнулась, положила руку на плечо своему телохранителю и с легким звоном… исчезла.

Вот за последний взгляд и за это ее пренебрежительное «металлолом тебя высосет досуха» особенно хотелось вцепиться в белобрысые волосенки. Моль бледная. Дети – это радость, это будущее. Правда, пока до того будущего доживешь, эта радость тебя реально немного до инфаркта доведет, но это закон природы.

Не знаю, как в этой их «призме», а у нас на севере детей на мороз умирать не выкидывают. Да и вообще… что я, с мелкотой не справлюсь? Ха! После бабкиного летнего стойбища, где взрослые пасли оленей, а подростки – младенцев? У меня двоюродных-троюродных братьев-сестер-племянников-племянниц на средний детский сад наберется. И все шустрые такие, как мошкара. Ничего, справлялись же.

Мымра испарилась, но после ее ухода пару минут в комнате еще стояла напряженная тишина. А потом из угла вылезла зеленая крыса, запрыгнула на стол и начала громко материться. Во всяком случае, заливистые цвиркочущие трели, которые это создание издавало, глядя на то место, где стояла незваная гостья, звучали именно так: экспрессивно и очень недовольно.

– Цви! – испуганно пискнула из угла девочка, которую я принесла в одной охапке с крысой (кстати, единственная девчонка в этой компании помоечных подкидышей), и требовательно протянула руки в сторону стола. Крыса недовольно задергала носом, но спрыгнула с трибуны и поскакала через комнату к хозяйке. А… точно, я же запретила сажать живность на стол. Потому что гигиена. А крыса еще не мытая.

– Ничего, я в целом с ним согласна, – утешила я малышку, глядя, как она поймала крысюка в охапку и прижала к себе, глядя на меня испуганными умоляющими глазами. – Цвыдра она паршивая, эта тетка. Но зверя все равно надо выкупать, – немного подумала и добавила: – И проглистогонить. Прививки сделать.

Кстати, не знаю почему, но вот сейчас я четко поняла, что зеленый монстр – самец.

Девочка вздохнула, погладила зеленую всклокоченную шерсть и робко попыталась улыбнуться. А я только сейчас поняла, что ребенок так и сидит там, куда я ее усадила в суматохе, после того как вся эта компания оказалась у меня дома. Вот по-быстрому покормила, ополоснула, посадила…

– Что у малышки с ногами? – наложника своего я так и не выпустила, все держала за талию и машинально поглаживала. – Что-то серьезное?

– Ее… – он посмотрел на меня хмуро, явно подбирая слова, – ее растили как расходный материал. Накопитель, который должны выпить, как только появится покупатель.

– Охренеть у вас поганая помойка, – сделала я вывод и вдруг заметила, что все мои невольные гости странно напряглись. Словно боятся моей реакции.

– Цви почти выпили. Тот, кто ее спас, успел в последний момент. Но она все равно уже не станет полноценным Оружием, – все тем же сдавленно-напряженным голосом продолжил парень. И уставился на меня как на куницу у птичьего гнезда.

– Покажем врачам… а лучше к бабке отвезем, от ее камлания обычно больше толку, – я нахмурилась. – Только у меня отпуск через четыре месяца, раньше не получится… плохо.

Странно, да? Вот они все мне на голову свалились ни с того ни с сего, я их, можно сказать, в первый раз вижу… а уже пытаюсь сообразить, как лечить чужого ребенка. Ну да это городским странно. А в тундре в одиночку не выжить. Любого гостя обогреют, накормят-напоят, а если человек хороший и хочет остаться – так и в родню примут. И детей чужих в тундре не бывает.

– Она живет так больше года, уже привыкла, – выдал из угла постреленок по имени Тукк. – Несколько месяцев ничего не изменят.

– Плохо, что привыкла, – я недовольно поджала губы. – Ладно, это я решу… есть один способ. Хотя бы совет получить… А вы почему выглядите так, словно вас опять год не кормили? Я кому на столе оставила картошку с рыбой и хлеб?

– Общую еду всегда поровну делит старший. Самим нельзя, – пояснил уже Чарт, выбираясь из-за большого кресла, где он все это время изображал деталь интерьера.

– В этом доме еды всегда хватало и будет хватать всем, поэтому можно в любой момент идти, брать и есть, – я отпустила, наконец, насильника, прошагала через комнату, взяла на руки девочку, уже не обращая внимания на то, что крыс стал нюхать мне ухо и щекотаться усами. – Все на кухню.

А сама подумала, что надо срочно телеграфировать домой, пусть шлют грузовик мороженой рыбы. И икры… и оленины.

Скорп

Несмотря на прямой приказ Мастера, внезапно оказавшейся дикаркой, дети не спешили к столу. Каждый вопросительно уставился мне в глаза, спрашивая. Это заставило меня вздохнуть с облегчением – все не так плохо. Пальцами я изобразил уже привычный жест – «как обычно, на всех», и только тогда, сверкая счастливыми улыбками, мелкотня ринулась к столу. Цвичку вместе с ручной сигналкой я аккуратно забрал из рук женщины и усадил на стул сам.

– Цвирк поел, – тихонько и с легкой завистью сообщил мне Чарт. – Там у М… Мастера такая здоровенная лохматая гончая во дворе, он у нее из миски стащил.

Я понятливо стряхнул с платья Цвички живность и несильно пнул того в угол. Зеленошкурый запищал недовольно, но, наткнувшись на мой взгляд, юркнул куда-то за дверь. Правильно, нечего наглеть. А то Марина его на стол, конечно, не пускает, но на то, что Цвичка этого наглого звереныша из своей тарелки прикармливает, даже не морщится.

У меня вообще странное ощущение, что дисциплину здесь поддерживать намерен только я. Мастер, хоть и радеет за гигиену, в остальном странно расслабленная и реагирует на детей как-то… словно им все можно. Чужим детям в чужом доме.

Хочет Тукк с ногами залезть на стул – она смотрит спокойно. Хватает Такки куски хлеба со стола в обе руки и еще за рыбой руками тянется – она только кивает одобрительно, в духе «хороший аппетит – здоровый ребенок».

Один я тут как Прародитель над советом, рычу полушепотом на всех, чтобы вели себя прилично. Ладно… сегодня спишем все на голод. Но если такая картина повторится и завтра… Дети нервно вздрогнули и стали пережевывать пищу более медленно и вдумчиво.

– У, грозный какой, – Мастер подошла, наклонилась над сидящим мной и положила мне руки на плечи. – Не рычи, они просто оголодали. Наедятся и вспомнят про то, что вилкой есть удобнее, потом руки мыть не надо, – и она подмигнула тут же ужасно засмущавшемуся Такки. Засранец отложил кусок жирной рыбы – на тарелку, что примечательно, а не на скатерть – и потянулся за столовыми приборами. Сам!