Легенда о белом бревне

Ричард:

«Молчи и анализируй, молчи и анализируй», – повторял я себе мысленно, наблюдая за бытом чужого клана. Непривычные для меня разговоры, обстановка, эмоции – все это сбивало с толку, и только практически сросшаяся с лицом маска пусть и трещала по швам, но еще держалась. Годы муштры делали свое дело. И все же… я чувствовал, как все это бьется волной о плотину самоконтроля. Еще немного – и вся конструкция рухнет, несмотря на все мои попытки.

Потому что молчать и анализировать было трудно! С одной стороны, меня дико бесила вся эта клоунада. Она раздражала хотя бы потому, что не может этого быть! Это явно некая наигранность, разговоры с чрезмерной веселостью и показушным игнорированием проблем. Как будто проникновение чужого человека на их территорию, враждебно настроенный великий клан и проблемы с порталами и перемещениями – это такая незначительная мелочь. А вот вывести чужое Оружие из равновесия разыгрыванием сцен «местных традиций» – вот дело первостепенной важности.

Ну не могут же они на самом деле быть такими… ржа побери, уверенными в себе и в своем превосходстве! Как будто дети, убежденные в том, что все их шалости и игры сойдут с рук. Или могут? А ведь сходило! И сходит. И… Бе-ес-сит! Точнее, выводит из себя! Нельзя терять концентрацию даже в мыслях.

А еще раздражение возникало потому, что зависть – отвратительное чувство. Почему они могут так… так… у меня даже слов таких нет! Я – никогда! Со мной – никто, ржа! Ржа! Не смей ныть, жалкий перочинный ножик, даже в мыслях! Услышь твои стоны глава клана, тебя бы уже ждал карцер, а то и вовсе тренера для перековки.

Но все равно… Так легко и непринужденно. Они вообще не скрывают, что как минимум привязаны друг к другу. Это ведь неправильно, показывать свою слабость и пристрастия потенциальному врагу и шпиону. Во всяком случае, должно быть неправильно, потому что если… тогда это несправедливо.

Нет, что за вздорные мысли приходят в голову. Воздух этого мира явно токсичен, я ведь почувствовал это раньше. Я не имею права усомниться. Наш клан существует в призме уже много тысяч лет. Мы достигли высочайшего положения не на пустом месте, и все правила жизни оплачены кровью моих предков. Так гласит кодекс, так учат главы рода и клана, так должен чувствовать я. А игры дикарей, появившихся на призме меньше года назад, – только жалкие игры.

Главное – не вестись. Жаль, моя привычка сначала делать, а потом думать уже сыграла со мной злую шутку. В очередной раз… Даже наставления старших не помогли. Я успел совершить глупость в тот самый момент, когда Мастер Риса по-настоящему огорчилась, что могла мне не понравиться.

И как ее теперь убедить, что вся эта чехарда – лишь результат моей растерянности и привычки к послушанию? И зачем я полез ее разуверять?

Идиот потому что. Не к месту правдивый и прямой как бревно, как говорила глава. Вот кто меня за язык тянул? Нравится – не нравится, какое это имеет значение? Глава клана сама решит, под чью руку я должен встать, а дурацкие чувства в этом вопросе неуместны.

М-да. Только местные Мастера мою главу спрашивать не собираются. Рису интересуют как раз эти самые мои «дурацкие эмоции». Она их чует, что ли? Совместимость бы прове… э… ржа! Студи двигатель! С ума сошел?!

Кажется, от этой мысли моя маска все же немного поехала, потому что сидящая рядом девушка заглянула мне в лицо и заботливо спросила:

– Хм, все нормально?

– Да, Мастер. – Я из последних сил вернул маску на место.

– Точно? А то у тебя глаза и так не маленькие, а сейчас еще в два раза больше стали.

– Прошу прощения, что заставил вас волноваться. Все действительно в порядке, – постарался я не проявить и толики раздражения в своем ответе. И так трудно, а она еще и добивает.

– Ну вот еще, мне как раз нравится! – совершенно нелогично заявила сумасшедшая девчонка и от избытка чувств обняла меня поперек туловища с таким пылом, что я подавился воздухом и застыл как истукан, боясь пошевелиться. Во-первых, она мелкая, как дитя, ручки-веточки. Вот вроде и сильные, но я не могу избавиться от ощущения, что дернуть посильнее – поломаются. А во-вторых… Ржа! Мне срочно нужна практика медитации… ну или холодный душ. Я хоть и Меч, но в этом облике – не железный. А она – не ребенок!

– Риса, перестань, иначе от мальчика вообще одни глаза останутся, – строго сказала Мастер Татьяна.

Вот вроде и пытается установить вокруг должный порядок, но настолько небрежно, что даже не обращает внимания на полное непослушание. Риса пусть и ослабила хватку, но менее… менее интимной и лишающей личного пространства она от этого так и не стала. А самое страшное, что я окончательно запутался – хочу я вырваться или нет.

– Вы будете вообще слушать, что папа рассказывает?

– Ой! Да! – Мастер меня все же отпустила и смирно села на диван, сложив руки на коленях, как примерная юная леди лет тридцати из подготовительной группы детского лагеря. Я мысленно фыркнул, отгоняя мерзкую мыслишку о том, что могла бы и не притворяться. Я только успел привыкнуть к теплоте ее рук… Тьфу! Все, лезвие на изготовку! Хватит.

– Искренне прошу поделиться с нами результатами переговоров, – вежливо кивнув, я поторопил Оружие, не давая себе снова отвлечься на посторонние мысли.

– Ну-ну, – хмыкнул отец Мастера. – Значит, слушайте. Во-первых, конечно, главы твоего клана крайне возмущены происшествием и полны недоверия к информации о пространственной аномалии.

Ну естественно, даже я подозреваю, что здесь не все так чисто, как показывают. Пусть прямых поводов сомневаться в словах местного клана у меня и нет. Слишком… слишком уж идеально для них сложилось. А еще та старая женщина, которая ругала Рису за самоуправство, сама сказала, что перекроет все порталы. Но я тогда подумал, что это означает запрет молодежи из клана покидать планету, и все. Изменения в пространственном континууме мне и в голову не пришли. Это слишком.

– Пришлось согласиться на то, чтобы они попытались открыть портал по официально известным координатам и убедились во всем сами. Вызвали ваших экспертов и еще два раза убедились. – Мужчина самодовольно усмехнулся, заглянув мне в глаза. Я ответил легким интересом, точно по регламенту. – Твоя… прабабушка – так? – знает очень много интересных слов, я даже записал потом по памяти. Правда, она думала, что я ее уже не слышу… но это к делу не относится.

Это что? Оскорбление? Или демонстрация силы? Они подслушали личный разговор главы?! Опять нет. Этот чу…дак и правда считает, что он баб… – да что ж такое! – главе комплимент сказал.

– Глава клана приходится матушкой моему отцу, – поправил я Оружие, мысленно опуская свое раскаленное эмоциями лезвие в большой чан с ледяной водой. Закалка, пусть и ментальная, точно не помешает.

– Значит, бабушка. Понятно, почему она так беспокоится, – кивнул мужчина, а я снова внутренне скривился. Дикари меряют все по своей линейке, не понимая, что настоящая глава клана явно была больше обеспокоена возможными слухами и последствиями. – В общем, переговоры пока продолжаются. Мы со своей стороны пообещали твоим родным обеспечить тебе полную безопасность. И даже намекнули на то, что готовы предоставить компенсацию за причиненные неудобства. Ведь в призме большая нехватка Мастеров, и мы можем помочь вашему клану частично решить эту проблему.

Я снова едва не подавился воздухом, представив, что они сказали это ба! Значит, сначала выкрали перспективное Оружие и кровь от крови нынешней главы, а в качестве компенсации предложили остальных моих братьев и сестер забрать себе?! Наглость… просто вселенских масштабов. Не удивительно, что бабушка опустилась до сквернословия. Ох, то есть глава клана вышла из себя. Если уж Ивановы-Лакоста и ее довели, то что уж говорить об одном незначительном Мече.

Глава 10

Лиза:

– Слуша-а-ай, а ты знаешь, что у тебя глаза цвет меняют? – решила я разбить ошарашенное молчание внезапной репликой. – Когда ты их вот так вот, – я растянула свои веки пальцами, – раскрываешь, это особенно заметно. Фиолетовые и серебристые крапинки появляются.

Парень моргнул и уставился на меня с какой-то обидой. Причем не думаю, что он на мое откровение так отреагировал, тут явно что-то другое.

– Влияние второй ипостаси, Мастер, – все так же приторно вежливо ответил он, слегка отворачиваясь.

– А у тебя вторая ипостась фиолетовая? – удивилась и заинтересовалась я. – Вау! Кру-у-уто! – И я снова обняла его поперек ребер – он одновременно дергается и льнет. Ему… очень хочется объятий. Очень. Но сам он на них не решится никогда в жизни. А это неправильно. Если нужно вот так – насильно и бесцеремонно, чтобы он расслабился, сказал сам себе, что со стихией не спорят, и просто получал удовольствие, – что ж. Сделаем! Тем более что мне самой нравится. А еще у него стоит какой-то мощный блок на негативные эмоции, этот блок уже почти прирос и загубил его изнутри. Поэтому, когда Рич злится, я физически ощущаю, как отпускает его внутреннее накопившееся напряжение. И немножко нарочно хулиганю.

– Нет. – Вот сейчас, кажется, я все-таки смогла довести его до раздражения, но принц быстро выплеснул все в огненный взгляд и тут же исправился, не без влияния, думаю, моих объятий. У него даже мышцы спины под моими поглаживающими ладонями стали мягче. – Обычный стальной цвет. А лиловым во время боя подсвечиваются руны на рукояти.

– Тоже класс! – одобрила я. – Впрочем, ваще не сомневалась, что ты в любом облике самый красивый.

Ричард снова замер, ни дать ни взять мышка перед удавом. И покосился на меня так… ну, наверное, как конь, знаете? Настороженно-диковато, прядая ушами, но с тайной надеждой на вкусняшку. Ему что, комплиментов никогда никто не говорил? Вот гады!

– Так или иначе, дети, пока не утихнет пространственная буря, связанная с кометой, Ричард не сможет вернуться домой, – резюмировал ото-сан. – Значит, мы за него отвечаем. – Да-да, я это уже слышала и готова взять всю ответственность! – И поскольку завтра тебе в школу, а я не позволю дочери пропускать первый день учебы в последнем семестре, значит… нам с Таньей придется самим развлекать молодого человека и присматривать за ним. Или, как вариант, можем переправить его к Гиттинньевьит-сама. – Ото-сан, как всегда, не смог правильно выговорить имя бабушки, даже несмотря на появившуюся возможность разговаривать на любых языках. Привычки – дело такое…

– Там полно его ровесников из России, – тем временем продолжал папа, – у которых каникулы длиннее. Они не дадут парню скучать, а заодно обеспечат его безопасность.

– Ты сам понимаешь, что только что предложил? – Мама тоже сначала сказала, а потом вздохнула и, раз уж слово вылетело, закончила: – Собственно, он здесь и оказался в результате такого развлечения. Так что я бы поостереглась совмещать в одном предложении выводок бабушкиных внуков и безопасность гостя. Нет уж, я сама займусь… Повожу мальчика по музеям, по магазинам. В зоопарк!

– Ма-а-ам! – не вытерпела я, глядя, как вытягивается по мере прояснения перспектив лицо моего принца. – Ты что! Ему же не пять лет! Еще бы магазин игрушек предложила и детскую площадку!

– Очень безопасные места. – Если бы я папу хорошо не знала, по его каменно-серьезной физиономии ни за что не догадалась бы, что он нас откровенно троллит. – Еще на прием к Обаа-сама тогда можно. В высшей степени респектабельное место и подходящая компания.

– Ага. Чтоб уснуть на третьей минуте чайной церемонии и проспать ровно до того момента, как дурацкая комета улетит, – буркнула я в сторону. – Нет уж, – решительно начала, покосившись на откровенно скисшего Ричарда. Конечно, внешне он продолжал сидеть как проглотивший кол фарфоровый самурай и охранять свою маску с рвением цербера-новобранца. Но я буквально кожей почувствовала – приуныл.

– Закрыть его в доме в компании телевизора и планшета еще хуже, – поучительно сказала маман. – Что ты предлагаешь, если не это?

– Что-что! В школу со мной пойдет! – воинственно выпятила подбородок я, покрепче обнимая свое сокровище. – Папа! Организуй нам студента по обмену из… м-м-м… Новой Зеландии! Про нее в школе мало кто знает, никогда ни одного новозеландца живьем не видел, значит, любое чудачество можно списать на национальные особенности.

– Похоже, ты про Новую Зеландию тоже ничего не знаешь, ремня на тебя не хватает. Где б там таких белокожих да светловолосых взяла? Тут…

– Я-то знаю! – Мое возмущение взвилось в воздух вместе со мной. – Здрасте! Я ж не говорю, что он будет коренным киви-боем! Там эмигрантов из Европы, между прочим, больше, чем аборигенов! Вот он и будет… м-м-м… русским! Как я! Второе поколение эмиграции.

– Для русского слишком зажат, – теперь отрицательно помотала головой уже каа-сан, – и… чересчур манерный. Может, поляк? О! Эстонец!

– Да вроде он не настолько тормоз… Может, англичанин? Но в принципе эстонец тоже годится, мало ли какие там в этой Эстонии водятся, – поколебавшись, согласилась я. – Про эстонцев у нас в школе знают еще меньше, чем про киви. Вряд ли вообще народ представляет, где эта самая Эстония в принципе находится.