Этот день был не очень…

Ветер зашелестел листвой на ветках. Много листочков сорвались и стали падать, как зеленые капли дождя.

Тяжело вздохнув, Дерево сказало:

– В твоих словах есть правда. Я дерево, и у меня нет ног, чтобы ходить. У меня есть только корни, которые плотно сидят в земле… Но мне все равно придется уйти.

– Деревья не ходят! – воскликнул Паша.

– И ты снова прав, – сказало Дерево.

На следующее утро мальчик проснулся слишком рано, а ведь был выходной день, и в школу ему идти было не нужно. Его разбудило тревожное чувство, причину для которого он не понял сразу.

Протирая глаза, Паша встал с постели и подошел к окну. Увиденное его поразило, он не мог поверить своим глазам. Наспех одевшись, мальчик выбежал на улицу и помчался на холм. Оказавшись на его вершине, Паша упал на колени.

– Как же так, – сказал он. – Как же это…

Паша стоял на коленях. Дул ветерок, такой же прохладный и сырой, как вчера и позавчера, но шелеста листвы не было слышно.

Дерево действительно ушло, оставив после себя гладкий пенек.

Родители Паши пытались объяснить расстроенному сыну, что Дерево, вероятно, спилил какой-нибудь дровосек и увез в город, чтобы продать, но мальчик их не слушал.

– Оно говорило, что уйдет! – кричал Паша глупым взрослым. – Оно сказало, что уйдет, а не умрет!

Паша закрылся в своей комнате и отказывался покидать ее ни под каким предлогом. Есть он отказывался и разговаривать с кем бы то ни было тоже. Он долго плакал и думал о том, как ему не хватает объятий с Деревом, которого больше нет.

Устав плакать, мальчик наконец понял, что должен сделать, и преисполнился сил.

Поздно ночью, набив школьный портфель необходимыми, по его мнению, для похода вещами, Паша сбежал из дома на поиски ушедшего Дерева.

2

Лес пугал своей мрачностью и густой, почти беспросветной затхлостью. Паша гулял в этом лесу со своими родителями, когда был совсем маленьким, они вместе собирали грибы и целебные травы…

– Что с тобой стало? – сказал мальчик шепотом, опасаясь, что кто-то или сам дремучий лес услышит его и сделает что-то плохое.

Мальчик помнил эти деревья и мох, эти ветви и листья на них, куда красочней и живее. Сейчас их как будто поразила болезнь. Злая и дремучая проказа.

Долго блуждая по тропам из камней, облепленных серым мхом, перешагивая через трухлявые стволы упавших деревьев и отклеивая дурно пахнущие и сопливые черные листья от подошвы, Паша дошел до одинокой избушки…

Он ощутил скованность по всему телу. Его опутали черные пушистые веревки, не давая пошевелиться.

Как только Паша хотел закричать, одна из таких веревок встала поперек рта тугой веревкой и не позволяла сказать ни единого звука.

Перед лицом Паши появилась голова, настолько уродливая и страшная, что мальчик чуть не потерял сознание. Глаза блуждали по лицу, как живые создания, имеющие свой отдельный разум.

Рот имел круглую форму с несколькими рядами острых желтых зубов и сплетением розовых языков с гноящимися сосочками, которые двигались и извивались.

Один сосочек на одном из языков лопнул, испустив красный дымок, который с судорожным дыханием моментально попал в нос и легкие Паши.

Веки мальчика отяжелели. Сознание превратилось в мягкое облачко, растекающееся по гладкой поверхности еле колышущихся растений. «Я не хочу спать… – говорил в смутной голове Паша. – Только не сейчас…»

Проснулся мальчик в жутком месте. Первое, что он увидел, открыв глаза – это груда костей и черепов, на которой он лежал.

Паша, испуганно вскрикнув, засуетился и свалился с горы, упав на холодный каменный сырой пол. Паша не знал этого, но пол был сырой не только из-за пещерной влаги.

– Где это я? – спросил себя мальчик.

Кажется, он был один в пещере, и это радовало. Паша поднял с пола берцовую кость и, используя ее вместо биты, пошел по темному и неприятному для ходьбы в одиночку и даже в группе из преданных друзей коридору. Несмотря на то что в пещере царила кромешная тьма, хоть глаз выколи, Паша видел все довольно четко и даже можно сказать немного иначе, чем раньше.

Стены и особенно щели и трещины пещеры светились каким-то фиолетовым свечением. Паша думал, что это какие-то особые растения, которые вырабатывают химический элемент, способный светиться в темноте, но он был не прав.

Он видел в темноте потому, что свои глаза он потерял и вместо них в его глазницах покоятся новые…

Другие глаза.

То самое уродливое создание, что схватило мальчика и усыпило его, а затем притащило в свою пещеру, сидело на троне из черепов с воткнутым мечом в груди. Меч светился голубым и мерцал разноцветными огоньками, что очевидно говорило о его зачарованности. Это был волшебный меч.

Кто-то убил это чудище, пока Паша спал, и именно поэтому мальчик до сих пор жив.

Паша подошел к мертвому монстру и вынул из его тела меч без какого-либо труда, настолько тот был острый.

– Кому же я обязан жизнью? – спросил себя Паша, вспомнив слова из фильма, но не понимая их истинного значения.

Свечение меча было обжигающим для его новых глаз, и мальчик спрятал лезвие в кусок ткани, который он нашел на полу и который, кажется, был пропитан кровью.

Коридоры пещеры не кончались. Они только множились и становились длиннее. Так казалось мальчику, который уже устал перебирать ногами в надежде выйти к свету.

«Я выберусь, – думал Паша. Он не собирался сдаваться. – Я доберусь. Я спасусь. Я не умру здесь. Не сегодня. Не сейчас».

Он в очередной раз вышел к тупику. Просто сырая стена. Но эта стена отличалась он двух предыдущих. Трещины на ней имели четкие геометрические пропорции прямоугольной формы, из-за чего напоминали закрытую дверь, за которой был свет.

Паша приложил меч к боковой стене и подошел ближе, чтобы получше рассмотреть трещины.

Мальчик приложил ухо. Он слышал какой-то шум. «А может, мне все это кажется?» – подумал он.

Паша не успел обрадоваться новой находке, которая, по идее, должна внушать воодушевление и счастье от осознания того, что он спасся или почти спасся. Но мальчик не доверял своему восприятию спустя столько часов блуждания по коридорам пещеры. Оно уже его подводило, как в тот раз, когда ему показалось, что он увидел кусок пиццы в картонной коробке, лежавшей открытой в небольшой пещерной ванной.

– Это галлюцинация, должно быть, – сказал Паша.

Однако он взял меч и воткнул его в трещину в стене. Меч вошел мягко, почти без проблем. Паша повел меч вверх по направлению светящейся трещины, пока не вырезал в стене прямоугольник.

Прямоугольный кусок скалы отвалился и упал на пол. Яркий свет ударил в другие глаза Паши, ослепил его на какое-то время.

Однако свет из входа все равно был слишком ярким, чтобы другие глаза привыкли к нему. Мальчик заметил что ткань, которой было обвернуто лезвие меча, сползла с острия. Оно уже не имело голубого свечения и не блестело. Клинок был черный, слегка прозрачный.

Паша взял клинок и прикрыл им свои новые глаза.

– Так-то лучше, – сказал мальчик.