Сумерки над степью

Ящики были забиты книгами, похоже, когда Маржан-апа вычищала его дальнюю комнату от вещей, для того чтобы сдавать ее потом квартирантам, она перенесла их в гостиную. Максат зевнул, от поездки он достаточно сильно устал и его клонило в сон. Он вспомнил своего назойливого соседа по купе и поморщился, тот всю дорогу рассказывал ему о своих проблемах и так вымотал Максата, что он чувствовал себя опустошенным.

В комнату заглянула Маржан-апа:

– Я чайник поставила, пошли пить чай.

Максат помотал головой.

– Нет, нет. Я лучше душ приму и посплю немного, устал с дороги. А чай лучше вечерком.

– Ну ладно, – она кивнула и скрылась.

Максат, собравшись с силами, встал с дивана и, раскрыв свою сумку, принялся разбирать вещи. В принципе, с собой он взял только самое необходимое: ноутбук, комплект брюк и пару рубашек, а также предметы первой необходимости.

Максату вспомнил о своем недавнем намерении позвонить Аскару и назначить встречу касательно его работы.

Он включил мобильный телефон, который в поезде ему пришлось выключить (все равно никто дозвониться не мог). Максат уже хотел набрать номер, как ему вспомнилось, что сейчас был разгар рабочего дня, а отвлекать человека от работы было, по меньшей мере, неприлично.

«Ладно, успею еще вечером позвонить», – подумал он и, поднявшись, поплелся в ванную.

После того как он принял душ, Максат в бодром расположении духа вернулся к себе в комнату. Он включил ноутбук и просмотрел наброски своих предыдущих работ. За время, проведенное в городе, он планировал не только написать статью для британского издания, но и докончить свою главную литературную работу. Вот уже почти год он в свободное время писал роман, напрямую связанный с жизнью кочевых казахов XVII века.

Впрочем, сейчас у него было не то настроение. Кратко пробежавшись взглядом по наброскам статьи он, зевнув, выключил ноутбук и снова прилег на диван.

Старый потолок, который уже нуждался в побелке, внезапно навеял на него воспоминания. Он вспомнил, как раньше лежал на этом же диване и думал о тогдашних проблемах. Что двигало им в ту пору?

Ему вспомнился яркий эпизод прошлого, когда он приходил со школьных занятий и, даже не переодеваясь, засыпал. Потом он вспомнил, как также, лежа на этом же диване, мучительно размышлял о том, как сдать сессию, это было на втором курсе, когда у него дошло чуть ли не до войны с одним из преподавателей. И казалось, совсем уж недавним воспоминание о том, как он составлял в этой же комнате свою первую статью для местной газеты.

Максат, улыбнувшись, закрыл глаза. Вот он бежит по городу, прямиком в редакцию. Навстречу несутся люди, позади тормозят озадаченные водители, а он все бежит и бежит…

Проснулся Максат от шипящего звука. В дверь кто-то звонил. Моментально пробудившись, он глянул на часы, – да, похоже, он спал два часа. Максат покачал головой, чтобы окончательно проснуться и поднялся.

Он выглянул в коридор, в который заходил немолодой мужчина, далеко за сорок. На нем был потрепанный костюм и такие же неухоженные брюки, волосы были черные с небольшой проседью, в довершении на лице у него были замысловатые очки, слишком громоздкие и от этого создававшие ощущение несобранности.

«Это квартирант», – догадался Максат и стал детальнее его изучать. Этот человек создавал у него определенно негативное впечатление. В нем чувствовалась какая-то запущенность, а Максат не любил людей, которые не следили за своим внешним видом. Тем более люди в возрасте, каким был этот преподаватель.

Максат подошел к нему, для того чтобы поздороваться. Тот рассеянно пожал руку и растерянно поглядел на Максата. Тут же подошла Маржан-апа.

– Это племянник мой, Максат, – проговорила она, обращаясь к постояльцу.

Максат поморщился, во-первых, для нее он был вовсе не племянник. Более того, ее саму он и вовсе знал очень плохо, как и всех дальних родственников, коих у них, Есеновых, имелось огромное количество.

– Это Мирас Мурзаевич, он снимает тут комнату, – пояснила она, теперь уже обращаясь к Максату.

– Очень приятно, – проговорил Максат, внимательно присматриваясь к реакции гостя. Но тот повел себя довольно смирно, кивнув, он опустил глаза и побрел в свою комнату.

Максат посмотрел на Маржан-апа.

– Да… – протянул он, – интересный человек.

Максат вернулся к себе в комнату, взяв с собой домашний телефон, он намеревался позвонить Аскару и обговорить подробности предстоящей работы, но у того было занято. Тогда Максат набрал номер Балтабая. В трубке раздались гудки ожидания, и уже через секунду он услышал характерный, хрипловатый голос:

– Да?

– Алло, Балтабай? Это я… – он не договорил.

– Максат! Приехал все-таки! – воскликнул Балтабай, – по работе или просто так?

– Да разве просто так сейчас ездят? – пошутил он, – работенка тут одна. Только сегодня приехал, дай, думаю, позвоню.

– Ты где остановился? Давай, ежели что, подтягивайся, я адрес только назову.

Максат не удивился такому приему, это было вполне в духе Балтабая.

– Да я дома, у Маржан-апы сейчас.

– А, понятненько. Давай, я заеду сейчас, я тут местечко одно знаю, посидим, обговорим все…

Следующие несколько минут у Максата ушли на то, чтобы переубедить Балтабая: тот никак не сдавался и порывался немедленно заехать за Максатом. Наконец, Максату с трудом удалось перенести встречу на завтра.

– Хорошо, тогда я завтра к тебе заеду, – проговорил Балтабай. – Кстати, ты сюда на поезде приехал или на колесах?

– Как обычно.

– Вот как раз, у меня тут автосалон, сейчас авто еще на прокат даем. Тебе, конечно, бесплатно, ну, пока в городе поездишь.

Эта новость Максата приятно удивила.

– Договорились, завтра все обговорим подробнее.

Наконец, попрощавшись, Максат положил трубку. После того, как он немного поспал, ему удалось передохнуть с дороги, теперь настроение у него поднялось, и затея с приездом показалась ему не такой уж и плохой.

Он подумал над будущей статьей. Вообще неплохо было бы составить предварительный план, или хотя бы сделать какие-нибудь черновые наброски. Он уже примерно представлял, в каких тонах будет эта самая статья написана, ну, конечно, с небольшой долей патриотизма, скажем, «успехи молодого Казахстана в процессе интеграции в мировую экономику». Возможно, он возьмет несколько интервью у людей, непосредственно связанных с нефтяным бизнесом, тут он рассчитывал на то, что Аскар сведет его с кем нужно. Потом можно добавить немножечко критики, скажем, «есть куда еще развиваться, социальная сфера хромает, зарплаты и пенсии до уровня европейских стран не дотягивают». Закончить же надо на оптимистической ноте.

Вот такая, образцово-показательная статья, самая стандартная. Максат рассчитывал, скорее, на экзотичность самой тематики, не каждый же день чопорные британцы читают у себя в газетах про Казахстан. Более того, Максат сильно сомневался, что британцы вообще знают о существовании такой страны. Кто-то, несомненно, что-то слышал, смотрел недавнюю пошлейшую английскую комедию, или читал на страницах «Times» критику о нарушении прав человека. А кто-то и вовсе будет путать страну с Афганистаном, Пакистаном и т. д. Но в любом случае внимание статья привлечет.

Максат вспомнил о том, что он претендует на роль политического обозревателя непосредственно по Средней Азии. Что ж, можно немножко добавить в статью и про Среднюю Азию. Если тема затрагивает вопросы энергоресурсов, тут можно упомянуть и соседний Туркменистан и Россию, ну и связать это дело с Европой.

Максат приставил стул к окну и присев, выглянул во двор. Несмотря на то, что был вечер, было не так темно и можно было разглядеть фигуры людей и силуэты проезжающих машин. От этого типичного советского двора веяло какой-то серостью и унынием. Максат удивлено отметил, – прошло столько лет, а мы все не можем избавиться от советского бремени. Наверное, это что-то в нас самих, и чтобы это изменить, одних слов не достаточно.

Максат почувствовал что проголодался, но следовало подождать Жанару, прежде чем садиться ужинать.

Жанара пришла через двадцать минут после этого. Она совсем не удивилась, увидев Максата. Впрочем, тут не было ничего необычного, он ведь заранее предупредил брата о дате своего приезда.

Жанара была довольно высокой брюнеткой с плавными чертами лица. Она приходилась Максату племянницей, дочерью его родного брата. Впрочем, Максат был старше ее всего на десять лет, поэтому в их общении всегда присутствовала определенная доля фамильярности. Ему всегда казалось, что она слишком легко бежит по жизни, даже не задумываясь о многих достаточно важных вещах. Но при этом между ними всегда присутствовало взаимопонимание, основанное на доверии, и определенное взаимоуважение (она всегда трепетно относилась к писательской деятельности Максата).

В коридор выглянула Маржан-апа.

– Ах, Жанарочка, снова уставшая. Максат, ты взгляни, я же говорила, и зачем только такая тяжелая работа…