Дхарма Алмазной колесницы

Кхьюнгпо Налджор родился в Год Тигра в выдающейся семье, что жила на юге Тибета. Кхьюнгпо – это семейное имя, говорящее о принадлежности к клану кхьюнг (тиб. khyung), или Гаруда (легендарная птица, охраняющая север). Его отца звали Кхьюнгпо Чуджар, а мать – Таши. Следовательно, его имя означает «йогин из клана Гаруды».

Рождение Кхьюнгпо Налджора сопровождалось чудесами: великий махасиддх Амогха прибыл из Индии по воздуху и изрек пророчество о том, что новорожденный, появившийся на свет уже как высокореализованное существо, в свое время прибудет в Индию, где получит передачу глубоких поучений, это сделает его величайшим наставником существ.

Кхьюнгпо Налджор начал проявлять свои качества с малолетства. В пятилетнем возрасте он рассказывал подробные истории о своих прошлых жизнях, приоткрывал тайну предстоящих перерождений и будущего в целом. К десяти годам он завершил мирское образование, изучив все, что полагается изучать любому ученому человеку: философию, астрологию, астрономию и так далее. На двенадцатом году жизни он приступил к изучению религий, начав с бона. Затем йогин изучал и практиковал поучения школы Ньингма, включая сущностную практику, называемую Дзогчен (тиб. rdzogs chen), или Великое совершенство.

После этого Кхьюнгпо Налджор совершил путешествие в Индию, где учился у многих образованных людей, обретших высокое постижение. Среди них особенно выделялись две дакини – Сукхасиддхи и Нигума. Они передали Кхьюнгпо Налджору абсолютные сущностные наставления, которые помогли ему подняться на высокие ступени Бодхисаттвы и привели его ум к Просветленному состоянию Дордже Чанга.

История его встречи с Нигумой такова. Получив поучения от многих великих сиддхов, Кхьюнгпо Налджор снова отправился на поиски высокосовершенных учителей, которые могли бы передать ему еще более высокие наставления. Самые искусные учителя, попадавшиеся на его пути, говорили, что, имея такие качества, как у него, нужно искать великую Бодхисаттву, неотличимую от Дордже Чанга своим постижением и глубиной поучений, которые она может передавать.

Спросив, где он может встретить такое просветленное существо, Кхьюнгпо Налджор услышал, что тем из буддистов, кто обрел высокое постижение, она может явиться где угодно. А несчастным, все еще находящимся в ловушке мешающих эмоций, будет очень трудно встретиться с ней, поскольку она растворила свою физическую форму, обрела состояние радужного тела и достигла уровня Дордже Чанга. Однако время от времени она посещает самые священные места кремации и, возглавляя сонм дакинь, руководит великими ритуальными пирами, называемыми ганачакра (тиб. tshog kyi ’khor lo). Именно там можно увидеть великую Нигуму.

Услышав имя великой дакини, Кхьюнгпо Налджор ощутил такую преданность, что слезы полились из его глаз, это было подобно удару током. Он без промедлений пустился на ее поиски в направлении великого кладбища Сосалинг (тиб. so sa gling). В пути йогин беспрерывно обращался с молитвой к Трем драгоценностям. Прибыв на место, он увидел женскую форму Йидама голубоватого цвета, парящую над его головой на высоте семи банановых деревьев. На ней были изысканные костяные украшения, она держала трезубец и череп. Пристально глядя на нее, йогин видел то одного Йидама, то множество. Некоторые из них сидели в позе медитации, а некоторые танцевали или грациозно жестикулировали. Кхьюнгпо Налджор, уверенный в том, что это великая Бодхисаттва Нигума, и преисполненный почтения, совершил перед ней поклоны с искренней просьбой даровать поучения.

Нигума передразнила его движения и, насмешливо улыбаясь, предупредила: «Я плотоядная дакиня, меня окружает свита дакинь, подобных мне. Когда они прибудут, мы можем съесть тебя. Убегай, пока не поздно!»

Но ее слова не испугали Кхьюнгпо Налджора и не заставили его отступить. Он снова заявил о своем сильном желании получить передачу. После второй просьбы Нигума поставила условие: он должен поднести золото, если действительно стремится получить у нее поучения. К счастью, у Кхьюнгпо Налджора было с собой пятьсот золотых слитков. Он достал их и кинул ей в качестве подношения. Как только золото оказалось у нее в руках, она подбросила его в воздух, и оно рассыпалось по всему лесу. Такое поведение только усилило уверенность Кхьюнгпо Налджора в том, что перед ним сама великая Нигума. Плотоядные дакини испытывают привязанность к золоту, поэтому они забрали бы какую-то его часть.

Убежденность йогина росла, и он продолжил упрашивать ее даровать поучения. Нигума окинула все стороны своим пылающим взором. Так она созвала огромное множество дакинь, и они начали усердно трудиться вокруг нее. Одни строили дворцы и сооружали мандалы, другие делали приготовления для передачи поучений Дхармы и ритуального пира – ганачакры, – который должен был за этим последовать.

В день полнолуния Нигума даровала Кхьюнгпо Налджору посвящение и передала глубокие поучения о йоге сновидений. Посреди этого действа дакиня воскликнула: «Сын Тибета, поднимись!»

Кхьюнгпо Налджор неожиданно оказался в воздухе на высоте трех банановых деревьев. Как только он обратил свой взор наверх, то увидел эту великую женщину восседающей на вершине золотой горы в окружении бесчисленного сонма дакинь. По четырем сторонам горы к ее подножью стекали реки. Кхьюнгпо Налджор вслух задался вопросом о том, существует ли эта удивительная гора на самом деле и не стал ли он свидетелем чуда, сотворенного дакинями.

Нигума ответила: «Когда океан сансары остался позади, а все привязанности и прилипание к эго полностью искоренены, все покрыто золотом. Это – золотое поле непривязанности. Действительная природа сансары, этот явленный мир, подобен игре сна и иллюзий. Постигнув на собственном опыте, что игра явленного мира есть не что иное, как сновидение, подобие иллюзии, созданной волшебником, ты покинешь океан сансары. От тебя требуется великая преданность Ламе. Пойми это. А сейчас ты должен прибыть сюда. Давай, поймай свой сон!»

Кхьюнгпо Налджор понял ее наставления и погрузился в сон так, как его научили. Находясь в состоянии сновидения, он получил полное посвящение в Пять золотых дхарм Нигумы. В этом состоянии он трижды получал посвящения, включая посвящение в Шесть йог Нигумы. По завершении великая дакиня произнесла: «В этой стране ни одно существо, кроме тебя, не имело возможности трижды получить полную передачу этих поучений в одном сне».

На следующий день Нигума снова трижды осуществила полную передачу поучений и дала подробные объяснения. На этот раз все происходило в состоянии бодрствования. Она попросила Кхьюнгпо Налджора взять обязательство не нарушать ее завет: только он и махасиддх по имени Лавапа имели передачу поучений Шести йог Нигумы; эти знания должны были оставаться в тайне, пока не сменится семь поколений непрерывной передачи от одного Ламы к единственному избранному ученику. Только с приходом восьмого поколения наступит время сделать эти поучения более доступными, это принесет благо всем существам. Молитвы-пожелания Нигумы и ее благословение направлено на то, чтобы пришли эти времена.

В действительности нет никаких сущностных различий между Шестью йогами Наропы и Шестью йогами Нигумы. Явное различие просматривается только в линии передачи. Шесть йог Наропы перешли от Наропы к Марпе и его преемникам, в то время как Шесть йог Нигумы дошли до нас через махасиддха Кхьюнгпо Налджора. Впоследствии эти два учения передавались от одного держателя линии к другому. Так в рамках традиции Кагью сложилась непрерывная преемственность передачи обеих доктрин – Наропы и Нигумы.

Сукхасиддхи

Неустанно развиваясь, в стремлении к более глубокому постижению, Кхьюнгпо Налджор спросил махасиддха Арьядэву, знает ли тот кого-то, кто смог бы углубить его понимание. Арьядэва ответил, что сам в течение семи месяцев получал поучения у высокосовершенной дакини, чьи наставления вывели его на восьмой уровень Бодхисаттвы. Далее, побуждая Кхьюнгпо Налджора в одиночку отправиться на ее поиски, махасиддх рассказал историю о том, как дакиня по имени Сукхасиддхи обрела постижение.

В той же части Индии, где жила Нигума, находился большой город, в котором жила семья: отец, мать, три сына и три дочери. Однажды в стране наступили времена страшного голода. Запасы продовольствия, принадлежавшие этой семье, почти иссякли – у них остался лишь один небольшой кувшин риса, который они хранили «на черный день». Движимые отчаянием, три сына покинули дом и отправились в северном направлении, три дочери – в западном направлении, а отец – в южном. Все они искали пищу, но их усилия были напрасны. Пока они отсутствовали, занятые бесплодными поисками, мать семейства оставалась дома. В один из дней к ней постучался великий сиддх, который благодаря своему ясновидению знал, что она припрятала кувшин с рисом. Он сказал матери, что уже давно ничего не ел и попросил поднести ему часть риса. Тронутая его словами и добродетелью, она поднесла ему рис – сварила для него и сама немного съела. Вернувшись с пустыми руками, усталые и изнуренные голодом сыновья, дочери и муж попросили мать принести им оставшийся рис, чтобы они могли поесть хотя бы один раз. Ей пришлось признаться, что риса больше нет, что она отдала его сиддху, который пришел к ней за подаянием. Женщина объяснила это своей уверенностью в том, что хотя бы один принесет домой немного еды, и поэтому посчитала правильным поделиться.

Вся семья была возмущена, женщину выгнала из дома. Ей пришлось идти своим путем и самой заботиться о себе.

Никогда прежде она не находилась вдали от своей семьи. Женщина просила соседей дать ей совет и ото всех услышала одно и то же предложение: идти на запад в Уддияну – богатую страну, где живут понимающие и щедрые люди. Там она, скорее всего, сможет найти все самое необходимое для жизни.

Итак, мать семейства отправилась в Уддияну и поняла, что жители этой страны действительно отзывчивы. Она пришла в благоприятное время – в сезон сбора урожая, и люди подарили ей много риса. Женщина принесла его в небольшой город под названием Бита и использовала для приготовления чанга – напитка, напоминающего пиво. Женщина продала этот чанг, на вырученные деньги снова купила рис, еще раз сварила чанг и так постепенно стала зарабатывать себе на жизнь, занимаясь пивоварением. Вскоре ей удалось открыть трактир. Некоторые из людей, посещавших трактир, становились постоянными клиентами. Среди них была девушка, которая приходила каждый день, чтобы купить чанг и мясо. Хозяйке трактира стало любопытно, что это за девушка, которая сама никогда ничего не ест и не пьет, а забирает все с собой. Куда она это уносит? Однажды женщина решилась задать девушке этот вопрос. На что получила такой ответ: «Довольно далеко отсюда, в горах, живет великий махасиддх Вирупа, постоянно пребывающий в медитации. Каждый день я ношу ему это в качестве подношения».

Мать подумала над ее словами и сказала: «В таком случае я непременно хочу сделать мой чанг подношением этому великому махасиддху».

Затем она рассказала о пережитых ею несчастьях, об изгнании из семьи и о том, как в свои преклонные годы она начала понимать тщетность заботы о материальном существовании. Она хотела подносить чанг махасиддху, чтобы накопить заслугу.

С тех пор женщина постоянно отдавала махасиддху самый лучший чанг, а молодая помощница каждый день носила его мастеру. Однажды Вирупа спросил девушку, как ей удается каждый день поить его чангом и кормить мясом, но ничего за это не платить. Кто делает эти подношения? Она пояснила, что одна пожилая женщина, недавно поселившаяся в городе, питает к нему сильную преданность и постоянно посылает дары.

Великий мастер Вирупа сказал: «Сегодня эта пожилая женщина, которая уже накопила огромную заслугу, должна предстать предо мной. Я приведу ее к окончательному Освобождению». Когда молодая помощница Вирупы принесла эту весть, хозяйка трактира заволновалась и, взяв с собой щедрые подношения чанга и мяса, пошла на встречу с Вирупой.

Мастер даровал ей посвящение. Она была готова к этому опыту и во многих отношениях уже почти была йогиней, обретшей постижение. Передача поучений от Вирупы углубила ее взгляд, в результате она стала великой дакиней. Женщине, которую впоследствии назовут Сукхасиддхи, исполнилось пятьдесят девять лет, когда ее изгнали из семьи. Потребовался год, чтобы она обеспечила себя средствами к пропитанию. А в день получения глубоких наставлений от Вирупы ей было шестьдесят один. Преисполненная однонаправленной убежденности и решимости, она получила посвящение и стала просветленной дакиней не только по своей сути, но также по форме и внешнему виду. Она преобразилась в шестнадцатилетнюю девушку.

Сукхасиддхи полностью посвятила себя практике и отказалась от всех связей с явленным миром. Благодаря доверию и практике со временем ее постижение стало равным постижению других великих йогинь, таких как Нигума. Как и они, эта дакиня пережила видение Дордже Чанга, от которого получила полную передачу. Достигнув такой глубокой мудрости, она стала использовать всю широту своих возможностей, проявляясь как помощница и наставница существ. С тех пор уже больше тысячи лет существа имели и имеют возможность видеть Сукхасиддхи в обличии вечно молодой женщины.

Такова история о жизни и Освобождении Сукхасиддхи. Арьядэва рассказал об этом Кхьюнгпо Налджору, а затем поведал, что иногда Сукхасиддхи, окруженную свитой дакинь, можно увидеть в десятый день месяца в чаще леса. Счастливцы могут повстречать ее там, если она сделает себя видимой.

Не раздумывая, Кхьюнгпо Налджор взял с собой золото для подношений и отправился в указанном направлении к лесу. Там в пространстве над прекрасным можжевеловым деревом парила великая дакиня – ослепительно белая, руки сложены в мудрее Нерожденного. В окружении свиты ей подобных, она покоилась в огромном облаке света. Как только йогин увидел это великое существо, в его сердце зародилась безграничная преданность, волосы на теле встали дыбом, а из глаз полились слезы. Присутствие дакини вызвало в нем неимоверную радость, подобную той, что ощущается при достижении первого уровня Бодхисаттвы.

Кхьюнгпо Налджор поднес Сухкасиддхи цветы и совершил обхождение того дерева, над которым возвышалась дакиня и ее свита. Он полностью сосредоточил свой ум на просьбе даровать поучения. Сукхасиддхи сказала, что является держательницей наивысших знаний Ваджраяны, которые были переданы ей самим Дордже Чангом. Йогин должен иметь большое накопление заслуги и сделать ценные подношения, например золотом, чтобы оказаться достойным получить их. Затем, сложив руки у груди, он должен развить в себе сильную преданность, дабы получить посвящение, духовную передачу и наставления (тиб. ванг, лунг и тхри – три стадии подготовки в Ваджраяне). Для принятия глубоких поучений она указала ему, как следует сесть, чтобы выразить огромное уважение. Глядя на него, Сукхасиддхи сказала, что драгоценное человеческое рождение и возможность получать высочайшую Дхарму в ее присутствии является великим чудом.

Кхьюнгпо Налджор сделал подношения по совету дакини и получил от нее наставления. Сукхасиддхи поведала ему, что в будущем он станет главным держателем линии передачи дарованных ему поучений и что сами эти поучения не только сохранятся, но принесут благо существам. Кхьюнгпо Налджор получил четыре посвящения – тела, речи, ума и всех трех в единстве, а также полномочия практиковать и передавать Шесть йог Сукхасиддхи, подобных Шести йогам Нигумы. Далее дакиня предрекла ему достижение наивысшего Просветления и активность, проявляющуюся из Чистой страны Амитабхи, которая принесет всем благо. Постижение Сукхасиддхи, воплощенное в ее поучениях, не прекращается и в наши времена благодаря практикующим буддистам многих стран мира.

Деяния Бодхисаттв пробуждают доверие

В жизнеописаниях Просветленных показаны примеры, пробуждающие вдохновение и доверие к нашей собственной способности идти этим путем. Интерес к Дхарме и наша практика приведут нас к Просветлению, которого эти люди уже достигли. Уверенность и доверие на этом пути играют главную роль, мы можем убедиться в этом на примере жизни Миларепы. Выполнив все изнурительные задачи, поставленные перед ним Марпой, этот йогин в конце концов обрел способность видеть Марпу как проявление Йидама Хеваджры – и внешне, и в своей сущности. Марпа предстал во всем величии Йидама, со всеми украшениями, и спросил, что Миларепа при этом переживает. Ученик ответил, что в нем зародилась преданность и уверенность в том, что можно достичь состояния, которое проявил Марпа. Затем Миларепа сконцентрировался и сделал глубокое пожелание самому достичь этого состояния.

Мы с вами – разумные существа, способные общаться, слушать, понимать и объяснять. Мы должны четко уяснить различие между сансарой и нирваной, узнать, что действительно нужно делать, а затем предпринимать практические шаги к цели. Таково подлинное поучение и намерение Будды.

Чем глубже мы вовлечены в сансару, тем чаще страдаем. Именно так все устроено. Будда говорил: «Чем больше могущество, тем больше несчастий; чем обильнее богатства, тем сильнее скупость; чем глубже мы в ловушке сансары, тем больше сами себя обманываем». Важно осознать, что мы желаем и имеем возможность переживать абсолютное счастье – состояние, которое невозможно разрушить или ограничить обстоятельствами и условиями. Для достижения этого мы согласны оставить временные удовольствия, обманчивые и содержащие лишь ложные обещания. К примеру, следует отказаться от пристрастия к публичным местам, ресторанам и вечеринкам, куда мы ходим, чтобы развлечься, попытаться развеселить друг друга и ухватить хоть немного хороших ощущений и чувства безопасности. Мы делаем вид, что все выглядит хорошо, дела идут великолепно, даже если сами так не думаем. Но в конце концов сталкиваемся с реальностью, и это приносит много боли. Стремясь избежать страданий, притворяясь, что их на самом деле нет, мы навлекаем на себя еще больше страданий. Путь Дхармы совсем иной. Осознав стремление к Просветлению, мы отбрасываем обманчивые увлечения и начинаем работать для достижения абсолютного счастья с полной отдачей в практике Дхармы.

Просветленные существа – давнего прошлого и наших дней – вызывают в нас восхищение и преданность. Поэтому мы обращаем искреннее внимание на их примеры и следуем им, трудясь на пути к Освобождению для собственного блага и блага всех существ.

Махамудра

Обширный свод поучений, известный под названием Учение Будды, традиционно делится на восемьдесят четыре тысячи собраний. Считается, что в каждом из них содержится такое множество текстов, что все чернила для их написания можно перевезти только на слоне. Учение Будды – неистощимая сокровищница знаний и методов. Все они имеют одно назначение: помочь существам понять природу ума и тем самым принести им пользу, в каких бы условиях те ни находились.

В Учении Будды Просветление рассматривается как три аспекта, или состояния. Одно из них – это Дхармакайя, представленная фигурой Ваджрадхары, или Дордже Чанга (тиб. rdo rje ’chang). Поучения, известные как тантры, были переданы людям именно с уровня осознавания, выражаемого Дордже Чангом. В «Тантре таинственной сущности», называемой по-тибетски «Сангва ньингпо» (тиб. gsang ba’i snying po) и на санскрите «Гухьягарбха-тантра», мы обнаруживаем молитву, восхваляющую ум как таковой:

Я свидетельствую свое почтение уму,
Который подобен драгоценности
исполнения желаний:
Она помогает достичь всех целей.
Природа ума – основа всего,
Ни в сансаре, ни в нирване нет ничего,
что не было бы порождено ею.

В практике четырех главных школ традиции Тибета – Сакья, Гелуг, Кагью и Ньингма – используется множество техник. Каждая школа применяет Основополагающие упражнения (нёндро): сначала мы принимаем Прибежище в Трех драгоценностях, затем внешне подтверждаем это решение, делая простирания, сопровождающиеся повторением строк Прибежища, совершаем подношения, очищение и медитации, в которых отождествляемся с Ламой. Каждая школа обладает методами успокоения ума и развития проникающего видения его природы; каждая из них задействует медитационные практики уровня Ваджраяны, которые включают в себя фазы построения и завершения. Все это множество практик направлено на углубление подлинного понимания природы ума. Они существуют только для этой цели.

В школе Кагью один из главных циклов поучений называется Шесть йог Наропы – шесть техник, посредством которых мы можем начать глубокое и быстрое преобразование всех аспектов наших переживаний. Это чрезвычайно эффективный путь к Просветлению, здесь мы встречаемся с медитацией Махамудры, а также циклом поучений, относящихся к постижению Махамудры.

«Махамудра» – санскритское слово, означающее «Великий символ» или «Великая печать». На тибетский язык термин переводится так – чагья ченпо (тиб. phyag rgya chen po). «Чаг» – это уважительное слово, означающее «рука», что используется как кодовое слово для обозначения пустотности ума и всех явлений. Второй слог – «гья» – «печать», как в документе. Слог обозначает нечто, что собирает все под одним заголовком, скрепляет это печатью и отсылает ко всеохватывающей природе постижения Махамудры. Ни один аспект наших переживаний не выходит за ее границы, поскольку Махамудра есть всеохватывающее осознавание пустотности как сути всех переживаний и явлений. «Ченпо» означает «великий» и указывает на то, что этот опыт абсолютен – нет ничего выше.

Постижение Махамудры и ее поучений – суть буддийской практики. Это учение глубоко и сложно для понимания. Переживание Махамудры неосязаемо и не ощутимо органами чувств. В одной из строф поучений Будды восхваляется Праджняпарамита – Совершенство мудрости, которая олицетворяет этот опыт.

В первой строке восхваления речь идет о Совершенстве мудрости, которое невозможно описать или постичь. Традиционно это сравнивается с немым человеком, пробующим сахар – он не может передать свои переживания. Также и Махамудра постигается только на личном опыте: ее невозможно четко и внятно описать, можно лишь попытаться это сделать. Именно такая попытка и заключена в этом четверостишии.

Вторая строка сообщает, что несмотря на неописуемость постижения природы ума – Совершенства мудрости, у него нет начала и конца. Подобная пространству пустотная природа ума вечна.