Алессио Гаспари. Вместо мавзолея

Мог страстным быть, особенно в терцете.
Беллини пел, все роли, «от» и «до».
Про Марьо говорил: «Вот повезло —
Погиб красиво, с честью, на рассвете!»

Мы ездили втроем, по всей стране,
На сцене – он, мы с мамой в зале.
Мы слушали и кулаки держали.
«И сколько же», – сказала мама мне,
«Быть может в голосе печали…»

3

«Ты помнишь теорему Пифагора?»
Спросил отец, не ведая стыда…
(Запутался. Чужое. Ох, беда!
Вот как бывает, раз задула бора
И льет из крана мерзкая вода[3 - Писано в Новороссийске.]).

Начнем с начала. Было се в Кротоне.
Мы отдыхаем, я, отец и мать.
Купаемся. Вздох мамы: «Благодать!»
Вдруг видим, из воды выходит рать,
Сияют латы на небесном фоне.

«Так это ж греки!» закричал отец.
«Пирр молодец! Ура! Вот будет пьянка!» —
«Ты, может, грек, но я уж – итальянка!»
Ругаются. (Привык). И вот конец.

Сидим за ужином, и папа держит речь:
«Все-все хорошее нам дали греки,
Искусство – греки, мысли тоже – греки,
Без них мы все – духовные калеки.
И вот, сейчас, лишившись их опеки…»
А мать зевает: «Не пора бы лечь…?»

…………………………………………………………..

Теперь читаю – «из какого сора»,
И думаю – ведь я уже не грек.
Забыл я теорему Пифагора
И розоперстый продал оберег.

4

«Но римляне – моральные уроды,»
За завтраком сказала мама.
(А за окном – какая панорама!
Вид н? море, что может краше быть!)
Увы, мне с ними жить…
«А термы, храмы, своды,
Все вместе – мраморные города,
Прекрасная, чистейшая вода
Из акведука…»
(Какая скука…)
«Рабы! Кровь на арене!»
«И что нам дал твой жиденький Христос?
В науке он – молокосос,
Застрял на Диогене».
«Не смей так говорить!» – как завопила мать,
«Христос вполне способен покарать».
Вскочил отец и выбежал из дому.
Его я больше не увидел.
На мото в пинью врезался… Впал в кому
И хана…

Теперь другая за окном страна.

5

Еще я помню, рассуждал отец:
«Марию почему предпочитаешь Леде,
Христа – Гермесу непоседе?
А Зевс – каков самец!
Исусик рядом с ним – скопец».

«Он – счастья мира нашего кузнец!»
Мать крикнула. Отец расхохотался.
«Ты хочешь, чтоб в монахи я подался?»