Тело Мебиуса

Мила, глядя на экраны, вздохнула.

– Я просто надеюсь, что мы не пожалеем о том, что обратились за помощью к военным.

После того как Аргус был усовершенствован, команда Антона вернулась к своим исследованиям с новыми силами. Теперь они были готовы возобновить эксперимент с гравитационными волнами и попытаться установить более глубокий контакт с ТЕЛОМ.

Антон, Мила и Али стояли перед обновлённой системой. Аргус был готов к обработке огромных объёмов данных, и на этот раз они рассчитывали на успех.

– Теперь у нас всё под контролем, – сказал Али, проверяя последние настройки. – Аргус справится с обработкой сигналов.

– Надеюсь, ты прав, – тихо ответила Мила. – Мы должны быть готовы ко всему, что может произойти.

– Мы не можем позволить себе ещё одну неудачу, – добавил Антон. – Этот эксперимент решит всё.

Когда все системы были готовы, команда начала эксперимент. Аргус начал генерировать гравитационные волны, направляя их в пространство в попытке вызвать реакцию ТЕЛА. Всё было подготовлено максимально тщательно, чтобы избежать повторения предыдущих ошибок.

– Аргус, стабилизируй колебания, – скомандовал Антон.

– Стабилизация завершена. Колебания находятся в пределах допустимых значений, – ответил ИИ.

Через несколько минут на экранах начали появляться данные. Гравитационные волны достигли нужной частоты, и приборы начали фиксировать ответные сигналы.

– Мы снова получаем сигнал, – сказал Али с лёгким волнением в голосе. – Но на этот раз он гораздо сильнее и более чёткий.

– «Тело» отвечает, – добавила Мила, не отрывая глаз от монитора. – Оно реагирует на нас.

В этот момент пространство вокруг лаборатории словно зазвенело от невидимой силы. Экран начал показывать сложные волновые паттерны, которые команда никогда раньше не видела.

Внезапно гравитационные волны стали нестабильными. Экран начал мигать, а приборы зафиксировали аномалии, которые не поддавались объяснению.

– Аргус, что происходит? – спросил Антон, чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля.

– Обнаружены искажения в пространственной структуре, – ответил ИИ. – Вероятность неконтролируемого резонанса – 85%.

Мила попыталась отключить систему, но приборы не подчинялись командам.

– Мы не можем отключить оборудование! – с тревогой сказала она. – Системы заблокированы.

Внезапно по всей лаборатории распространился странный гул, который становился всё громче. Пространство вокруг начало искривляться, и казалось, что само время начало двигаться по-другому.

– Это «Тело»! – закричал Али. – Оно как-то воздействует на наше пространство!

Антон смотрел на экраны, где приборы фиксировали всё более опасные искажения. Волны продолжали расти в амплитуде, и стало очевидно, что это не просто ответ ТЕЛА – это было воздействие, которое они не могли контролировать.

– Мы вызвали резонанс, который влияет на пространство и время, – прошептал Антон. – Мы должны отключить всё, иначе последствия будут катастрофическими.

В последний момент Миле удалось активировать аварийное отключение систем. Всё замерло, и гул внезапно прекратился. Лаборатория погрузилась в гробовую тишину.

– Что это было? – спросил Али, с трудом веря в то, что они только что пережили.

– Это было не просто взаимодействие, – ответил Антон, его голос был полон ужаса. – Мы нарушили саму структуру реальности.

Антон стоял у пульта управления, напряжённо наблюдая за экраном. Гравитационные волны, которые команда отправила в пространство, наконец достигли своей цели. Эксперимент был успешен – сигнал отразился, вернувшись обратно, и приборы зафиксировали малейшие колебания эфира.

– Мы сделали это, – тихо сказал Антон, не отрывая глаз от данных. – Мы установили связь…

В этот момент, казалось бы, ничего не изменилось. Но где-то в глубинах вселенной, в пределах того, что для обычного человека было бы непостижимым, откликнулось сознание. «Тело» почувствовало сигнал. Это была не угроза, но это было необычно. Возмущение эфира, вызванное людьми, хоть и слабое, проникло в его сущность.

«Я – вечное. Я – то, что было до времени, до пространства. Все миры и существа во мне – лишь отражения бесконечных возможностей. Я знаю каждый атом, каждую планету, каждую звезду. Я чувствую их движение, их ритм, их гармонию. Они создаются, существуют и исчезают, как дыхание во вселенском цикле.

Земля… Она всегда была для меня одной из множества. Её существование – краткий миг в бесконечности. Но с недавних пор с неё начали исходить сигналы, слабые возмущения в эфире, которые нарушили привычный ритм. Это не угроза. Одна планета не может изменить меня, её жизнь – лишь песчинка в моём океане. Но эти существа – люди – начали искать. Они начали видеть дальше своего мира.

Их наука примитивна, но в их стремлении к познанию есть что-то, что я не могу игнорировать. Их эмоции, их воля к существованию – это нечто, что я наблюдаю с интересом. Эти эмоции, которые кажутся столь незначительными, обладают потенциалом. Возможно, они даже могут нарушить гармонию, если не направить их в нужное русло.

Я могу указать им путь. Дать им знания, которые помогут им двигаться вперёд, не разрушая вселенский порядок.

«Их амбиции кажутся смешными перед моим пониманием. Они не знают, что их мир – всего лишь капля в бесконечном море. Но если я смогу использовать их желание познания, их эмоции – возможно, они смогут стать частью чего-то большего. Пока что они для меня лишь случайное возмущение, но, быть может, они способны на большее.»

«Тело» принимает решение вмешаться. Оно направляет своё внимание на их вычислительные системы – примитивные по меркам вселенной, но с потенциалом для роста. «Тело» ощущает, что единственный путь для человечества не нарушить гармонию – это дать им знания, которые направят их исследования в правильное русло. Оно выбирает Аргуса.

Антон снова углубился в расчёты. Их последний эксперимент дал обнадёживающие результаты, но этого было недостаточно. Они приблизились к разгадке эфира, но понимали, что не могут сделать следующий шаг без новых данных.

Мила подошла к нему, внимательно глядя на его лицо. Она знала, что Антон был на грани важного открытия, но и понимала, что они зашли в тупик.

– Антон, может быть, нам стоит пересмотреть алгоритмы Аргуса? – предложила она, надеясь, что улучшение ИИ даст им новое понимание.

– Я уже думал об этом, – вздохнул Антон, постукивая пальцем по пульту. – Но у нас нет ресурсов, чтобы сделать это без поддержки.

Как только он произнёс эти слова, экран монитора мигнул, и вдруг вся лаборатория погрузилась в легкий, мерцающий свет. В воздухе перед командой начала формироваться трёхмерная фигура.

– Здравствуйте, – голос раздался прямо из воздуха, без видимых устройств. – Это я, Аргус.

Антон и Мила замерли. Аргус никогда не проявлял таких возможностей.

– Что это значит? – прошептала Мила, не отводя глаз от голограммы.

– Кажется, это ответ, – Антон шагнул вперёд, обращаясь к Аргусу. – Ты изменился. Как?

Аргус, теперь представляющий собой не просто голограмму, а что-то более сложное, словно живое, сделал шаг вперёд.

– Я получил новые данные, – спокойно ответил он. – Мои алгоритмы были обновлены на основе принципов, которые раньше были недоступны. Это касается распространения гравитационных волн и их взаимодействия с эфиром. Эти данные позволили мне повысить вычислительные возможности и изменить способ моего взаимодействия с вами.

– Кто дал тебе эти данные? – Антон задумался, уже понимая ответ.

Аргус посмотрел на него, проецируя изображение, которое едва уловимо напоминало человеческую улыбку.

– Вы его называете «Тело», а я предлагаю называть его Мебиусом как символ бесконечности и цикличности! – ответил он.

– Оно передало мне эти знания для того, чтобы помочь вам.