Колдовской замок. Часть V. Интермеццо, интермеццо

– Каррамба! Ну, почему я не с ними?! Когда вернёмся, сразу отправлюсь вдогонку…

– С незалеченной рукой? Так вы только усугубите гнев своих родителей и будете с позором отправлены обратно. Разумнее будет подождать, ведь армада выходит в поход не завтра!

– Но если я не успею, то им достанется всё самое интересное!..

– А если ваша рука вообще больше не станет двигаться?

– Я могу сражаться одной рукой!

– Можете, но, чтобы стать мастером боя при одной руке, нужны годы тренировок. Сегодня я могла вас одолеть именно потому, что вы сейчас однорукий. Скажем проще, мне поручено ваше обучение, и я не выпущу вас на поле боя, пока не буду убеждена, что вы готовы к настоящему сражению!

Дон Мигель грустно повесил голову и принялся теребить пальцы своей левой руки, которые упорно не подавали признаков жизни.

– А клан свирров участвует в походе? – спросил он, после некоторого размышления.

– Только мужчины. Женщин на корабли не допускают.

– Тогда я соберу свою команду из пираний, и мы нападём на англичан с другой стороны!

На мгновение глаза Магдалены сверкнули неким внутренним восторгом, но она тут же погасила этот взгляд и ответила тоном, не допускающим возражений:

– Вы же знаете, что это запрещено! Девушки обученные, как пираньи имеют право принять участие в войне только в исключительных случаях! Они-то с вами пойдут куда угодно, ясное дело – кровь горячая, но их не пустят старшие, которые ещё не забыли правила. К тому же, ваш отец забрал все корабли семьи Самбульо, осталась только "Анхелика", но она такая старая, что не выдержит сколь-нибудь длительного плавания!

Мне надоело слушать их препирательства, и я пошёл на боковую. Не знаю, что на меня так подействовало, события ли прошедшего дня или выпитое вино, но лишь только я коснулся головой вороха листьев, служившего мне спальным ложем, как тотчас провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся я от сильной головной боли, и поначалу решил, что ночь ещё не кончилась, но поморгав глазами, понял – на них повязка от которой ничего не видно вокруг. Кроме того, во рту у меня торчало, что-то несъедобное, имеющее премерзкий вкус старой тряпки. Это явно был кляп, а попытка вытащить его привела к третьему открытию – я оказался накрепко связан по рукам и ногам!

Однако это было ещё не всё. Вечером я улёгся на мягкие листья, а теперь лежал на чём-то твёрдом, впивающимся мне в бока выступами и неровностями, и эта поверхность всё время покачивалась. Плеск волн, раздававшийся вокруг, сказал мне, что лежу я на дне лодки, которая плывёт в открытом море.

– Огонёк! – раздался где-то рядом знакомый гудящий голос. – Он, кажись, очнулся!

В следующий миг повязка с моих глаз была сорвана, и яркая вспышка взорвала мой мозг адской болью. Значит, солнце светило вовсю и находилось в зените.

– Извини, компаньон! – прозвучал голос, который я узнал бы из тысячи: голос нахального красного попугая. – Мне пришлось это сделать, чтобы ты нечаянно не поднял шум. Поверь, нам с Гансом очень неприятно так поступать с тобой, но, к сожалению, ты слишком много знаешь! Именно поэтому я не могу вернуть тебя назад, как обещал. План маркиза Санта-Круз мне известен давно, но это такая строгая тайна, что о ней знают только особо приближённые ко двору и их доверенные люди. Магдалена очень удивила меня, когда стала болтать об этом в твоём присутствии. Она забыла об осторожности, но я-то не забыл! Так, что я не могу теперь просто взять и отпустить тебя на все четыре стороны. Конечно, можно было бы тебя оставить с нами и никуда не отпускать, но такому, как ты не место в окружении молодого сеньора Самбульо. Ты либо испортишь мальчишку, либо предашь, а ещё, ты ведь хитрый, сбежать можешь! В общем, ещё раз извини и прощай! Приступай, Ганс!

Я похолодел. Я понял, что сейчас должно произойти и задрожал, как осиновый лист! Конечно, меня отвезли подальше от берега, чтобы утопить, и вся эта речь, не более чем бравада мерзопакостного существа с птичьей наружностью и драконьим нутром! Зрение уже успело вернуться ко мне, и сейчас я увидел наклонившуюся надомной красную рожу того битюга с которым я имел несчастье познакомиться на острове.

– Ты не сердись на меня, дружище Гёз! – прогудел он с неподдельным огорчением. – Мне очень жаль, Гёз, но я вынужден это сделать… В общем… Прости, пожалуйста! Э-эх!..

С этими словами он поднял меня одной рукой, словно тряпичную куклу, ещё раз всхлипнул, размахнулся и швырнул куда-то далеко вперёд! Я зажмурился, ожидая, что вот-вот рухну в морскую пучину, где мне и придёт конец, но этого не случилось.

Прошло немало времени, прежде чем я осмелился открыть глаза, и тут же закрыл их. Пространство вокруг меня вертелось и ходило ходуном. На какую-то долю секунды я подумал, что уже умер, но почему-то не помнил, как это произошло. Однако, вскоре я догадался, что еще пребываю среди живых, что меня не утопили, а просто выбросили из того мира, который пернатое чудовище объявило своим! Думаете, я испытал при этом чувство благодарности к огнедышащему попугаю? Как бы ни так! Долгие годы я мечтал отведать жаркое из некоего однорогого козла, а теперь мечтаю ещё и о попугае, зажаренном на вертеле!

Мечты мечтами, но в то время меня больше всего занимал вопрос, куда это я лечу с такой бешеной скоростью, и каким будет приземление? Впрочем, по поводу приземления я вскоре беспокоиться перестал, так-как оно немедленно состоялось, и было достаточно мягким, хоть и не слишком почётным – меня приняла в свои объятия большая куча гниющих отбросов, из которой выскочило два или три десятка откормленных крыс. Когда мне удалось сбросить путы, выбраться оттуда и немного протереть глаза, я понял, что нахожусь на свалке, на окраине огромного города освещающего своими огнями хмурое ночное небо.

Что было со мной дальше? К чему излишние подробности? Они уже не имеют прямого отношения к делу. Скажу только, что после ряда взлётов и падений, после многих удач и разочарований я, наконец, встал во главе той организации, которую вы привыкли называть "Мафией", а мы зовём "Обществом чести". Я преуспел на этом поприще, и процветал бы там до сих пор, не вмешайся в мои дела сначала эта безбашенная троица, а затем и ведьма в драконьем обличие, которая уже однажды сыграла роковую роль в моей судьбе! Вот вам моя история. У кого-нибудь есть вопросы?

...................................................................................................

Даже если вопросы были, то их всё равно никто не торопился задавать. Все присутствующие размышляли, и тишину нарушал только плеск волн и хруст, с которым Бык пережёвывал траву.

– Ну, вроде бы как выяснили, что там и с кем, было! – нарушил общее молчание всё тот же Бык. – Делать-то, что будем?

Этот вопрос произвёл на всех удручающее впечатление, и общее глубокое молчание стало ещё более глубоким. Впрочем, это длилось недолго, так-как несколько тяжких вздохов разорвали тишину над пляжем не хуже пушечных выстрелов.

– Может, для начала поспим? – устало спросил Мик, и неуклюже встал со своей импровизированной подстилки.

Все присутствующие переглянулись и обнаружили, что пока они слушали все эти рассказы, снова наступил вечер, волнение на море успокоилось, ветер разогнал облака, и, похоже, сам отправился на боковую. Звёзды на небе светили так ярко и опустились так низко, что их, казалось, можно было потрогать руками. Очевидно, что Мик, или иначе, падре Микаэль, был совершенно прав, и, как говорится, утро вечера мудренее, а потому все вдруг засобирались и заговорили вполголоса, словно боялись помешать соседу.

– Ой! Извините, дон Дульери! – вдруг раздался голос Мегги, от которого все вздрогнули. – Я вспомнила, что хотела спросить! А сейчас вы по-прежнему соединены с этим, как его? С Глупником?

Дуля помедлил с ответом. Вопрос, похоже, застал его врасплох, и отвечать на него не хотелось, но всё же он сделал над собой усилие и сказал:

– Нет, в данный момент моя связь с третьим братом разорвана. Это жаль, ведь благодаря этому единению я обладал гораздо большими возможностями, чем сейчас!

– А когда эта связь была разорвана?

– В тот самый момент, когда открылся проход сюда, и всех нас снесло с крыши небоскрёба. Я обнаружил это, когда очнулся в зарослях репейника. Видите ли, пока мы были одним целым, я сам был человечнее, что ли? А сейчас…

– А сейчас считай, что тебе повезло! – буркнул Фиг и направился вслед за Быком в густую траву.

– Но не значит ли это, – не унималась Мегги, – что ваш третий брат остался там, то есть в том мире, откуда вы попали сюда?

Дуля на минуту задумался.

– Мне это в голову не приходило, – сказал он с таким видом, как будто сделал открытие. – Интересно, что может натворить Глупник в реальном мире, если явится в нём не как абстракция, а во плоти, вроде нас с Фигом? Жаль, что это невозможно проверить, ведь назад пройти нельзя…

– Назад можно! Это вперёд нельзя, а назад можно!..

Мегги и Дуля удивлённо оглянулись в ту сторону, откуда прозвучали эти слова и поняли, что это сказал Мик, но сейчас он уже спал, вытянувшись возле костра и подложив под голову сложенную вчетверо громадную кепку.