Приключения атома

Очередной выборный, директор фабрики, может быть разных разрядов: сельский, уездный, губернский и т. д. Сельский состоит членом уездного посёлка и подчинён своему президенту. Он выбирается селом и может быть забракован только селом же. Уездный состоит членом губернского посёлка и подчинён губернскому президенту. Губернский фабричный директор подчинён окружному и т. д.

Споры в школе о законах. Разделение людей на две половины: мужскую и женскую

Мальчик наш уже был юношей. Многое видел, многое понимал и о многом размышлял.

Была в школе общая беседа между учителем и учениками о законах. Юноша слушал.

– Мы уже освоились с главными законами общечеловеческого устройства, сказал учитель, – но понимаете ли вы всю целесообразность их? Или, может быть, укажете на их недостатки, даже нелепость! Предлагаю всякому желающему критиковать законы и предлагать более совершенные, по вашему мнению.

– Прежде всего, заметил один, – я не понимаю, зачем это разделение людей на две половины: мужскую и женскую. Разве мужчина и женщина не равны?

– А мне это понятно, заявил другой! – В среднем, женщина пока составляет особое существо, со специальными интересами и наклонностями. Физическая сила у них меньше. У них больше внимания к дому, очагу, мужу, детям, одежде, столу. Больше внутренних домашних интересов. Больше мягкости, сострадания к слабым… и инстинкты, и ум, и тело имеют свои женские специальные свойства. Тело содержит более жиру, менее мускулов, объем мозга несколько меньше, чем у мужчин, меньше наклонности к самодеятельности, науке, земледелию, грубому физическому труду. Больше склонности к рукоделию, к изящному.

При выборах лучших женщин, мужчины были бы пристрастны, переоценивая их благодаря наружности и внешним качествам женщин, т. е. поддаваясь их способности привлекать мужчин.

У женщины свой идеал совершенства, и она будет, при выборах, постепенно приближаться к нему. Женский идеал у мужчины – наслаждение. Это неистинный идеал. У женщины женский идеал чище, выше, потому что они более будут ценить общечеловеческие качества и меньше чисто женственные. Половая привлекательность женщин будет ни при чём.

Также и женщины, избирая мужчину, будут стремиться к ложному идеалу наслаждения. Они также пристрастны к другому полу и не могут его совершенствовать в общечеловеческом смысле. Представление мужчин о совершенном мужчине чище, чем небезгрешное представление женщин о противоположном поле.

Потом еще, при смешанных выборах, в уездные общества может попасть гораздо больше мужчин, чем женщин, или наоборот. Тогда там часть женщин или часть мужчин должна оставаться безбрачной. Это не годится. При дальнейших выборах, численное неравенство полов может ещё возрасти. Может даже случиться, что верховное общество будет иметь одних мужчин, что уже совсем плохо.

– Это численное неравенство, положим, можно устранить, заметил учитель, – стоит только выбирать одинаковое число мужчин и женщин. Но мы не устраним остального, т. е. пристрастия полов друг к другу, которое даст в результате очень привлекательное в половом смысле существо, но не общечеловеческий идеал. Мы не стремимся к тому, чтобы половая привлекательность совсем не играла роли, но только чтобы несколько ограничивалась и проверялась разумом.

– А, может быть, воскликнул ученик, – пристрастие в пользу красоты при общих, т. е. смешанных выборах, будет способствовать счастью браков, плодородию и улучшению наружности?!

– Это так, сказал учитель, – но мы стремимся достигнуть человеческого идеала независимо от пола, мы желаем красоты общечеловеческой, а не половой привлекательности, которая может быть обманчива. Мы знаем давно, что она не совпадает ни с плодородием, ни с силою тела и ума, ни с нравственными качествами. по крайней мере далеко не всегда совпадает.

– Верно! понятно! этого достаточно для уяснения истины! закон разумен! Воскликнули с разных сторон.

Многостепенность выборов

(Продолжение споров)

– Теперь перейдём к вопросу о многостепенных выборах. Почему нет прямых выборов? Я выбираю, в последнем случае, в высшие распорядители, кого хочу, кого знаю. У меня уже не будет верховного президента, мне совершенно неизвестного и не мной выбранного, сказал один из юношей. – Совсем мне это не нравится, добавил он.

– Чтобы выбрать верховного и притом высочайшего из людей, надо всех их знать, что невозможно, возразил один из слушателей. – Людей так много… чтобы поговорить с каждым только минуту, надо более миллиарда минут, или около 2 тысяч лет. Живя в обществе из тысячи человек, вы его, положим, узнаете в год. В течение 50 лет вы можете изучить поверхностно 50.000 человек. Но и это составит только 1/30.000 населения Земли. Значит, прямыми выборами нельзя отыскать достойнейшего из людей.

Можно мало-мальски знать людей небольшого посёлка. Из них вы можете выбрать лучшего и то только при более тесной жизни, обильном общении – и. с риском ошибиться. Сделав такой отбор множеством маленьких обществ, получим из выборных нечто вроде учредительного собрания в несколько миллионов человек. Они совершенно не знают друг друга и потому, прежде всем производить новые выборы, должны взаимно узнать себя, что невозможно сделать прямым путём по их многочисленности. Решать же вопросы, издавать законы, большинством голосов – такое учредительное собрание опять не может по чрезмерному многолюдству. А если бы и могло, то опять таки это не были бы прямые выборы. Учредительное собрание есть только попытка улучшить результаты прямых выборов.

Вы видите, что мы приходим к необходимости многостепенности выборов, продолжительного общежития выборных и взаимного их изучения, прежде новых (т. е. следующих) выборов.

– Только при многостепенных выборах и при тщательном взаимном изучении можно отобрать, если не самого высочайшего человека, то хоть одного из лучших, подтвердил учитель. – Как различны люди по своим качествам (по уму, доброте, талантам, силам и другим дарованиям), видно из истории. Не бездна ли разницы между Ньютоном и каким-нибудь папуасом! Между Марксом и средним обывателем! Между Буддой и разбойником! Один почти родится гением, другого жизнь делает таким. Она делает его учёным, самоотверженным, моралистом, великим социалистом. Третьего выделяет и жизнь, и природные качества. Как важно, чтобы наверху стоял высочайший, чтобы волю народа творил добрейший и даровитейший! Тогда и народ пойдёт по истинному пути к совершенству к счастью.

– Мне странно, сказал один из юношей, что человечеством управляет лицо мне совершенно неизвестное, непонятное, хотя и более высокое, чем я.

– Вами управляет выбранный вами и хорошо известный вам сельский президент. Но нельзя же, чтобы вопросы, касающиеся всего человечества, решались этим маленьким человеком. Таких человечков много, и они будут только спорить между собою и едва ли когда придут к соглашению. А вы будете пока вести войны, умирать без смысла и цели, терпеть бедствия, не иметь общего языка, календаря, мер и т. д.

– В сущности, и верховный избран вами и зависит во всякое время от вас. Действительно, если вы переменили сельских президентов, переменяется от этого состав уездных, губернских и окружных обществ. Сменяется тогда и верховный. Непосредственно вы его сменять не можете, потому что это не выгодно и не согласно с указаниями вашего же разума. Но посредственно он вполне зависит от вас. Если бы вы даже узнали, через книги, о нём все подробности, то и то сменять его вы бы не могли. Во-первых, кто поручится, что пишут и говорят о нём правду. Не всегда можно доверять печати, менее же всего – слухам, во-вторых можете ли вы судить о трудах Лапласа, Лейбница, Эйлера, Непера и т. п. людях. Так и верховный вам не под силу, но всё же вы сами посредственно выбрали людей, которые могут судить его и сменять во всякую минуту. – Разве можно оспаривать истину, что во главе народа должен стоять достойнейший, воскликнула одна девушка! – Но как таковой он едва ли будет доступен для оценки большинства. Его судят и сменяют близкие к нему по духу, хотя и менее совершенные чем он, окружные президенты. Он никогда не выходит из их наблюдения.

– Нет, как хотите, сказал кто-то, – а мне это не совсем ясно: мы создаём касты.

– Какие же это касты, нашёлся оппонент, – когда всякий из нас может попасть по выборам в верховные президенты?

– Хоть я, например, шутя сказала девушка!

– Действительные касты строго замкнуты, сословия трудно переходимы, а здесь свободный переход из одного общества в другое – будь только достоин: и поднимешься и спустишься благополучно. Нет человека, которому доступ был бы закрыт в верховное общество. Даже самый ужасный преступник, исправившись, может перейти в отрубники, далее, в сельское общество и в конце концов в верховные президенты. Отчаянный глупец, фат, легкомысленный субъект, если у него откроются глаза, может достигнуть того же!

– Конечно. верно! слышались восклицания.

– Заметим еще, сказал учитель, – что область власти верховного ограничена законами и лишь незначительно касается первичных общественных ячеек. Они управляются своим избранным президентом. Власть высшего совершается среди окружных. Она только постепенно доходит до нас, т. е. до сельских обществ. Если мы видим от верховного дурные плоды, то сменяем сельских президентов, от чего сменяется и верховный. Он в наших руках, сказал учитель. – Если идет всеобщая разруха, то причина понятна. Она исходит свыше и значит верховный недостоин своего места. Повсюду сменяются сельские, и за ним очередь доходит постепенно и до верховного.

– Но вообще этого не бывает и быть не может, если мы тщательно выбираем сельских президентов. Раз мы не пренебрегаем своей обязанностью, то тем более не пренебрегают ею выбранные нами лучшие люди и ещё более – избранные ими и т. д.

– К сожалению, мы так мало можем судить о том, что выше нас. Недовольство и непонимание законов, издаваемых верховным, лучше переносить, как власть свыше, непонятную, но благодетельную, как власть родительскую.

– Не может и быть дурных плодов от такого порядка, если мы только будем добросовестно выбирать и исполнять свои ближайшие обязанности. Всё при описанном порядке выборов зависит от нас: от наших качеств, развития, знаний и опыта. Мы поручаем выработку основных законов достойнейшему из всего человечества. А как же иначе?! Он – от нас, и составляет как бы лучшую часть нас самих. Впрочем, не забудем, что всякие законы только утверждаются верховным, исходят же из низших слоев, и подвергаются продолжительным многостепенным выбором прежде, чем дойдут до утверждения высшего президента.

Единовластие председателя советов

– Да, вот кстати, заметил один из юношей, – почему все общие вопросы решаются одним человеком (или советом), а не целым обществом? Разумеется, не из миллиона членов, а таким, как верховное или сельское? Всё же общество не сделает вред самому себе, решая какую-нибудь общественную задачу. Напротив, одна личность человеческая, с её эгоизмом и множеством душевных недостатков, скорее решит дело в свою пользу, а не в пользу человечества.

– Это так, подтвердил учитель, – за то решение одного гораздо быстрее решения многих. Решает же – лучший в данном круге людей, наиболее беспристрастный по признанию самого общества! Решение большинства может быть также эгоистично по отношению к слабейшим членам или по отношению к остальному человечеству. Разве один класс, и притом малочисленный, не порабощает другой. Вот вам и справедливость общества! Во всяком случае, раз избранный – наиболее добрый, умный и способный, – то он и решение даст выше среднего общественного уровня. Да и в чем может выразиться эгоизм президента? Имущества личного нет, денег также. Все свободны. С другой стороны малейшее пристрастие, нарушение законов, разные дурные качества избранного у всех на виду. Недовольство собирает людей в общее собрание и уклонившийся, большинством, примерно, 2/3 голосов, устраняется и заменяется новым. Недостаток лиц с высшими свойствами, мы уже знаем, пополняется из других обществ, более богатых лучшими людьми. Часто это иностранцы. Англичане должны дать много удачных выборов. Менее – французы, немцы и другие национальности.

– Президент любого разряда собирает общество, сведущих людей, свидетелей, специалистов, смотря по надобности, и пользуется всегда их знанием, прежде чем придти к заключению. Если же он этого не делает, то и успеха не имеет, возбуждает недовольство ошибками и сейчас же смещается.

Скорость суда, быстрое решение всяких споров, хозяйственных вопросов, отсутствие торможения, волокиты – имеет громадные преимущества, которые возможно получить только тогда, когда власть предоставлена одному.

Да и легко ли собирать то и дело общество по всяким пустяшным сельским делам! На всё это не только тратится непроизводительно время, беспокоится общество, но и приносит материальный вред через потерю времени.

Вот когда собрание необходимо: при выборе президента. Тут надо не менее 2/3 благоприятных для него голосов. Со временем, при обилии лучших людей, это число ещё увеличится и может быть дойдет до 9/10 или станет ещё ближе к единице. Для сельских обществ президенты выбираются большинством 2/3 голосов, уездные требуют 3/4 голосов, губернские 4/5 и т. д. Конечно, числа примерные. Но раз мы выбрали чуть не единогласно председателя, – как же не доверять ему? Разумеется, человек от власти портится, уклоняется от истины, зазнается, утомляется, становится небрежным, равнодушным к общественным делам. Но раз это начинается, кто же мешает обществу устранить усталого и портящегося председателя!!

В конце концов, очевидно, что президенты всех разрядов вполне зависят от народа и высших советов им же, т. е. народом избранных.

– Есть весьма важный закон, обеспечивающий зависимость всех властей от народа, заметил учитель, – это невозможность исключения члена общества его президентом. Значит, члены общества не могут исключаться президентом, так что он не может изменить состав своего общества. Напротив, сам он каждую минуту может быть смещен со своего места в заурядные члены и даже ниже. Таким образом, состав уездных обществ и высших всегда будет зависеть от первичных общественных ячеек, а значит, от них же качества всех президентов. Иными словами, никакое общество, кроме сельского, не может установить или изменить состав своих членов, оно только властно, большинством голосов, избирать своих президентов или подать жалобу на провинившегося члена низшему обществу, которое одно может исключить его из высшего общества за нарушение частных законов. Оно может даже предать его суду и лишить свободы за нарушение основных законов. Только первичное общество само не только судит своих членов за нарушение основных законов или общественных, но и исключает из общества на отруба, в колонии или лишает свободы. Его членам апеллировать не к кому.

В начале истории высшей культуры народа, лет сто тому назад, было множество отрубников. Так что тогда они определяли выборами в собраниях даже состав сельских обществ. Только теперь малочисленность отрубников стушевала их роль.

Наступило молчание. Но мысли слушателей шевелились и готовили возражения.

Ограниченность выбора супруга

(Критика законов)

– Не нравится мне, сказал некто, при следующей беседе, – обязанность заключать брак только с членами общества одного (или близкого) порядка. А если понравится мне женщина из другого общества, если я не могу жить без девушки из верховного слоя! Если она также жить без меня не может! Что же пропадать нам!.. Я – сельчанин даже не могу заключить брака с девушкой уездного общества. Это совсем обидно.

– Пожалуй, согласился учитель. – Однако ничто не мешает вам усилием воли попасть в высшее общество, к вашей Дульцинее. Препятствие к браку может возвысить вас нравственно. С другой стороны для вас свет не клином сошёлся: несколько миллиардов женщин сельских обществ к вашим услугам, только добейтесь их расположения. Вот выбор жен для окружных и в особенности верховных президентов действительно ограничен. Но это люди особых душевных свойств и они не будут жаловаться на ограниченность своего брачного выбора, так как имеют в виду более всего улучшение человеческого рода. Да и страсти их умеренны, поглощённые высшими соображениями и альтруизмом. Ведь, это цвет человечества!.. Члены окружного общества ещё имеют обширный выбор между десятком тысяч женщин. С ними не только не хватит времени основательно познакомиться, но едва ли увидать их всех мельком. Значит вопрос только в верховном обществе. Но там народ почти бесстрастный. Кроме того, каждый член, положим губернского общества, принадлежит то губернскому, то уездному обществу, так что брак, для большинства, расширяется двумя классами обществ. То же и для членов верховного общества. Но и верховные президенты когда то были членами верховного общества. Поэтому, при заключении брака, их выбор был весьма широк, состоя из десятков тысяч женщин. ещё и то нужно вспомнить, что каждый гражданин, хотя и сын высочайшего, начинает свою карьеру в сельском обществе. Нередко там он и женится, имея громадный выбор жен. Потом уже попадает он в уездные, губернское и высшие собрания, если будет того достоин. А это бывает чаще в зрелые годы, после женитьбы. Так что жена высочайшего часто сельчанка, не имеющая прав голоса в обществе мужа и, наоборот, верховная женщина имеет сельчанина мужа, не имеющего полных прав в обществе, к которому принадлежит жена.

– У нас не только права, заключил учитель, – но и обязанности. И если мы не хотим их исполнять, то не можем составить хорошо организованного общества и стремиться этим путём к совершенству и счастью. Надо заметить, что брак во всяком обществе требует ещё разрешение местного президента, который советуется с выборным врачом, прежде чем даст удовлетворительный ответ.