На расстоянии вакуума

– Какого черта происходит? Ты издеваешься надо мной?! – выпаливаю я.

– Честно говоря, да, – произносит он, и второй мой кулак хрустит от удара по второй стороне его челюсти. – А-ха-ха-ха! – смеётся он, и его глаза вновь начинают сверлить во мне дыру. – Когда-нибудь слышал про обряд посвящения? Так вот, это он и был! А-ха-ха-ха! – смеётся он, наполненный любовью к самому себе.

Наношу ещё два удара. Больно. Руки слишком слабы. Я сам слишком слаб.

«Как такое могло произойти, случиться?.. Я ведь занимался на тренажёре, и не важно, что все это время гравитация была отключена, ведь так?!» – этот каскад мыслей работает как унитазный смыв… А я как кусок дерьма, который отправляется в путешествие и в скором времени смешается с нечистотами.

– А чё ты так глянул на меня, когда развернул стул? Как будто бы я усохший усопший? – спрашивает капитан станции «Галактика».

– Что?

– Да я прикалываюсь над тобой! Расслабься!

– А где другие выжившие? – спрашиваю я.

– Другие? Выжившие? Ты о чем? – потупив взгляд отвечает мне этот странный парень.

– Ну! Другие люди… Они ведь здесь? – вновь спрашиваю я и начинаю понимать, что здесь что-то не так.

– Чувак, у тебя не все в порядке с чердаком. Поверь мне, я знаю об этом! А-ха-ха-ха! А так… Ну, я здесь один. Был, есть и оставался, – произносит он, посмеявшись.

«Что-то не так… я был уверен, что здесь много людей», – думаю я, и в этот момент мой мозг делает мне подарок в виде воспоминаний… То, как до меня дошло, что есть станция «Галактика» и что там есть тот, кто ей управляет. Этого человека периодически заменяют, а предыдущего возвращают на землю. А этот остался… Но почему, в какой момент я решил, что здесь много людей? Я пока что не могу вспомнить.

– Ты в курсе, что случилось с землёй? – спрашиваю я, понимая насколько это тупо.

– Ну, что-то типа того… Я запрограммировал систему на ежедневное радиовещание по всем возможным каналам и волнам о том, что я здесь и о том, который день мы терпим бедствие здесь, в космосе, – говорит он. – Все это время я вёл дневник. Мои исследования продолжались и в космосе, в условиях искусственной гравитации удалось вырастить все те растения, которые ты наблюдал, пока шёл сюда. Конечно, они немного, самую малость, отличаются от тех, которые росли на Земле, но смысл остался прежним, – продолжает вещать этот человек.

– Бедствие? Ты сказал что «Мы» терпим бедствие? Кто «Мы»? – цепляюсь за слова.

– Все мы! Человечество, чувачок! А-ха-ха-ха! – смеётся он. – Ты этого не заметил? – улыбаясь, спрашивает он. – Вроде бы криогенная заморозка ещё не доступна, ты не мог просто проспать все! А-ха-ха-ха!

– Надо конкретнее выражаться. И вообще, твои сообщения, сколько их? – спрашиваю я.

– Несколько видов, если быть честным. Они высылаются в случайном порядке четыре раза в день. Правда, ещё не было ни одного ответа… Только ты приперся сюда, – с некоторым разочарованием говорит он. – Земля молчит.

– У тебя с передатчиком беда. Он шипит, пердит и надрывается на имбецил в спортзале во время подхода, – говорю я. – Мне вообще повезло, что я принял этот сигнал и услышал сообщение.

– Вот только ты как-то слишком долго добирался сюда… Даже на меня стал похож! А-ха-ха-ха! – смеётся он, а я начинаю пристально изучать этого человека. Мало того, что этот парень выше меня примерно на голову, так он ещё и просто гораздо больше меня. По первому взгляду на него становится понятно, питание в норме, не то, что у меня… Чёрные как смоль волосы и яркие глаза… Он выглядит отдохнувшим и, несмотря ни на что, счастливым.

– Так что у вас с системами связи? Я так понимаю, что они повреждены. Как это случилось? – спрашиваю я.

– Время… У всего есть срок годности… У нас с тобой есть, у техники он есть тоже. Так что ничего сверхъестественного. Тем более, заниматься ремонтом некому, – говорит он. – А я просто не могу! А-ха-ха-ха! – помещение заполняется его смехом, как мешки легких заполняются воздухом.

– Ах ты, ленивая тварь, – наполняюсь ненавистью. – Неужели тебе настолько сложно оторвать свою жопу от стула и попрыгать в космосе?! Даже я, скелет обтянутый кожей, был там, чтобы попасть сюда! – ненависть выплёскивается из меня сгустками слов. – Ты просто посмотри на себя! Здоровый как лось! Отожрался на своих космических овощах и фруктах! – теперь в моей речи присутствует ещё и зависть.

– Чем богаты, так сказать… тем и рады! А-ха-ха-ха! – и капитанский мостик вновь наполняет его громкий и почему-то жуткий смех.

Вспоминаю про отсутствующие таблички по всей станции. Всю дорогу меня это напрягало, потому что я не знал, где я нахожусь и, возможно, некоторое время даже бродил кругами.

– Почему нет табличек-указателей? – спрашиваю напрямую.

– Я их выкинул в космос.

– Зачем?!

– Когда у меня появилось слишком много свободного времени, я решил придумать себе развлечение. Каждый день я выкидывал по одной. А-ха-ха-ха! Это было прикольно! Одну выкидывал, а вторую примечал на следующий день. Когда их стало меньше, приходилось бродить по всей станции в поисках. А когда осталось всего несколько штук, я понял, что не знаю станцию наизусть, и это сподвигло сначала найти оставшиеся, а потом начать учить это место до самого мелкого поворота! А-ха-ха-ха! Причём, реально, я сначала бродил с открытыми глазами и учил местоположения… Строил в голове карту. А потом, опять же от безделья, начал учиться ориентироваться здесь с закрытыми глазами. Это тоже было прикольным! А-ха-ха-ха! – его смех становится все более сумрачным и жутким. Мне даже кажется, что сам он стал каким-то маленьким и сухим. Не как я, но в сравнении с последними несколькими минутами, заметно меньше.

– Все исследования записаны на винчестерах компьютера, так? – спрашиваю я.

– Да, там вообще все, что происходило как до новой эры, так и после её наступления! А-ха-ха-ха! – смеётся он, и мне становится страшно, но я не могу понять того, по какой причине, а потом до меня доходит, что это я так разделил время, что происходящее я называю так же – старая и новая эры, до и после конца человечества.

«Неужели это простое совпадение?» – мелькает мысль. – «Да ну, не может такого быть… Почему-то есть такое ощущение, будто бы он влез внутрь моей головы, моих мыслей и теперь ворует их ради издевки, ради того, чтобы вновь и вновь наполнять помещение своим жутким смехом, сидя в кресле капитана… или стуле… Это сложно определенно отнести к одному или другому, это что-то среднее».

– Скажи, а когда тебе это надоест? – спрашивает он.

– Что именно? – в недоумении спрашиваю я.

– Ну, все это. Когда ты свалишь отсюда? Или когда отсюда смогу свалить я? – спрашивает он и ставит меня этими вопросами в тупик, так как я вообще не понимаю, о чем он.

– Ну, чтобы ты сказал, если бы тебя заперли бы в нереальном мире и держали бы там как обязательный атрибут, зная о том, что это лишь обман? – спрашивает он, вдруг став очень серьёзным.

– О чем ты? – я в недоумении. Если буквально минуту назад он смеялся, внушая этим страх, то сейчас он внушает ужас одним только своим видом. Кстати об этом, парень за ту же последнюю минуту сильно осунулся. Щеки впали внутрь, появились мешки под глазами, уголки рта резко опустили вниз. Взгляд его стал туманным и смотрящим сквозь меня…

«Если бы отражение в иллюминаторе могло бы чувствовать, думаю, оно бы чувствовало то же самое», – вот, что прокралось в мои мысли. А парень в своём кресле-стуле все так же смотрел на меня исподлобья.

– Говори точнее! Что тут вообще происходит?! – начинаю кричать на собеседника в попытках выяснить хоть что-нибудь, что можно будет назвать правдой.

– Ты хочешь сказать, что ты один управлял это громадиной? Хочешь сказать, что тебя одного прислали сюда?! – спрашиваю я.

– Кто-то плохо слушал инструктаж? Хм… Смотри, ты был прав насчёт выживших. Нас тут было несколько человек, это правда…

– Периодически вас меняли новенькими, так? – перебиваю его.

– Да, правда, одного меняли, присылали следующего. Я был последним, кого прислали сюда на смену, – парень рассказывает, а меня преследует чувство, будто бы его все чайной ложечкой достаётся со дна ведерка моей памяти. – Меня сюда закинули, а потом, примерно через месяц, тебя отправили в космос…

– Да! И случилось то, что случилось…

– Как думаешь, все ли члены экипажа смогли справиться с осознанием того, что Мир подошёл к концу? – спрашивает он.

– Нет… думаю, нет, – отвечаю я. В этот момент ко мне уже пришло осознание того, почему я был уверен в том, что здесь несколько человек… ну, или хотя бы минимум один выживший. Мозаика начала собираться.

– Одна девушка, она оставила на земле и там же потеряла трёх детей, мужа, родителей. Она шагнула в открытый космос, и за несколько секунд давление превратило её тело в кашу. Мы ничего не смогли сделать, не смогли остановить… Тьма мыслей заставила девушку сделать это, и нам пришлось лишь принять это… В этот момент каждый из нас понимал, что это конец… Все мы умрем, – сказал парень, и его лицо вновь изменилось. Появились длинные и глубокие линии морщин. Помимо мешков под глазами, вокруг появились темные круги, и взгляд от этого стал ещё более ужасным. Словно сама смерть смотрела не на меня, сквозь.

– Почему ничего не смогли сделать? – выпалил я и понял то, насколько мой вопрос дебилен.

– Потому что каждый из нас был в глубокой, как сам космос, апатии… Потому что всем было наплевать… и, да, она не докладывала нам о своих планах. Зашла в отсек, нажала на кнопку, тем самым открыв дверь, и шагнула в холод. Сообщение высветилось на мониторе согласно алгоритму, но уже было поздно. Мы наблюдали за ней. Сначала тело покрылось корочкой льда, и, честное слово, я еле сдержался, чтобы не блевануть. А потом давление сделало своё дело, поработав прессом.

– А сколько вас было?