Айрин, графиня из Бездны

Город удивил её. Впечатление было бы сильнее, если бы не радость от встречи с матерью и грусть от расставания с отцом. Когда они проезжали по улицам, казалось, что они едут по дну оврага. Дома, огромные как холмы. Толпы людей, слитых в единую массу. Тысячи звуков, запахов, механизмов. Гленн говорил что Плесиль – это небольшой город, но Айрин он казался бескрайним. Из окна она видела улицу напротив, и в какое здание ни ткни – каждое отличалось от другого.

– Это что такое?

Лин смотрела на копьё и дротики, заботливо укутанные в мягкую кожу. Дротики были особой гордостью Айрин, отец недавно подарил ей новые, увеличенные, и они больше походили на кинжалы без рукоятки.

– Ты что думаешь, в городе тебе это понадобится?

Айрин молчала, не зная, что ответить. Мать смотрела на нее, и вдруг всплеснула руками.

– Ты посмотри, как ты одета!

Айрин оглядела себя, не понимая, в чём дело. На ней была та же одежда, в которой они выехали из дома, и Айрин нигде её не запачкала. Лин подошла к дочери и внимательно её разглядывала.

– Надо же. А ведь дома мы никогда и не обращали внимания. Ладно. Завтра же тебя отведу к портному, и оденем тебя в новое платье. А сейчас – пошли на ужин.

Ужинали они в этом же здании, на первом этаже. Комната, показавшаяся Айрин больше их двора, была забита столами и людьми, облепившими эти столы. Люди ели, говорили, смеялись, ссорились, и Айрин в этой суматохе вдруг почувствовала тоску и усталость. Слишком много всего сегодня произошло. Лин усадила дочь за свободное место и вскоре вернулась, неся в руках поднос с тарелками, стаканами и хлебом.

Еда Айрин не понравилась совершенно. Дома почти каждый день они ели мясо. Даже когда Лин уехала в город, Гленн, засучив рукава, старался готовить не хуже, чем жена.

Сейчас же в её тарелке лежал комок безвкусной каши. Айрин была достаточно голодна, чтобы съесть это, но удовольствия не почувствовала.

– Мам, а почему ты не готовишь здесь еду? – ковыряя ложкой в остатках, спросила девочка –У тебя она в десять раз лучше!

– Мы сами не готовим еду – вздохнула Лин – Нам негде и некогда. Это специальная столовая, здесь специальные люди кормят рабочих, а барон им за это платит.

– Понятно.

– Не расстраивайся – улыбнулась Линария – Тут есть всё. Даже магазин со сладостями. Так что купим тебе нормальной еды. Ты такую даже дома не ела.

– Хорошо – повеселела Аури и быстро доела свою порцию, после чего чуть не уснула прямо за столом. Девочка смутно запомнила, как она добралась до кровати. Её уложили на верхнюю. Уже засыпая, Айрин подскочила и замерла, пораженная внезапным озарением.

– Что случилось – с тревогой спросила Лин, подходя к дочери.

– Ничего – Айрин прикусила губу, чтобы сдержать дрожь в голосе – Просто во сне почудилось.

Она вспомнила, как поставила трех своих друзей на кухонный стол, чтобы они не мешали собираться, и там они и остались. И всё время, пока Аури не провалилась в сон, у неё перед глазами стояли Фуф, Буул и Сир Римус, одиноко сидящие посреди темного Леса.

На следующий день, позавтракав, Лин отвела дочь к швеям. Те померили девочку, покрутили её, задали вопросы и отпустили, сказав явиться вечером. После чего Лин ушла на работу, строго-настрого наказав дочери не уходить далеко от фабрики.

Оставшись одна, первым делом Айрин направилась в странную комнату в конце коридора, двери в которую закрывали шторы. Оттуда доносились странные звуки и непонятные запахи. Открывая дверь, Айрин готовилась увидеть необычных зверей или чудные механизмы. Но там её ждало ещё большее потрясение. Младенцы. Комната была большой и светлой, в ней стояло несколько кроваток с высокими стенками, у которых сидели две женщины. Они тепло поприветствовали девочку и предложили подойти поближе. Осторожно ступая по полу, она подошла к кроватке и заглянула внутрь.

– Ой, мамочки – не удержалась Аури и тут же прикрыла рот рукой. Внутри лежал крохотный человечек, забавно размахивающий руками. Девочка испытала такую нежность, что испугалась сама. И всё время, что Айрин там стояла, она боролась с желанием взять ребенка на руки. Маленькие, чистые, совершено беспомощные – и такие забавные!

Поблагодарив женщин, она отправилась на улицу. Но перед этим пару минут набиралась смелости, чтобы заговорить с существом из кабинки.

– Здравствуйте – дрогнувшим голосом сказала Айрин, подходя к окошку. Старуха внутри приподнялась, разглядывая девочку.

– Я дочь Линарии Роу.

– А, этой – старуха опустилась обратно на стул – Ну, здравствуй. Жить тут будешь?

– Да.

– Ясно. Скажи, а это ведь твой отец тут вчера ходил, да?

– Да.

– Хорош – старуха облизала свои толстые дряблые губы – Повезло ей, мамке твоей. Слыхала, он стрыгу убил?

– Да.

– А ты не больно-то разговорчивая, а? – старухе подозрительно сощурилась – Что, нос воротишь?

– Нет – ответила Айрин – просто я жила в Лесу, и ещё не знаю, как правильно себя вести. Так мама говорит.

– В лесу? – старуха снова привстала с кресла – Это в котором? Это в Бездне, чтоль?

– Бездна от нас была далеко.

– Дела – протянула старуха – А ведь я помню, мамка твоя так и говорила поначалу. А потом перестала. И как оно там, в Лесу?

Айрин пожала плечами.

– Живется.

Старуха опять опустилась на кресло и задумчиво почесала голову.

– Дела – снова протянула она – Значит, говоришь, не знаешь, как себя вести?

Айрин закивала головой.

– Ну ты заходи, если что. Я тут всегда сижу. Эти – старуха кивнула в сторону двора – меня зовут тетушкой Сильвой, значит, и ты так называй. Послушаешь тетушкины истории – улыбнулась старуха – Поучишься манерам.

– Спасибо – Айрин кивнула, повернулась и пошла к выходу. Перед самой дверью она глубоко вздохнула, потянула за ручки и с самым решительным видом вышла на улицу.

Впоследствии Айрин не могла вспомнить свой первый выход в город. Для неё все они слились в один поток впечатлений. Ей всё казалось невероятным. Множество домов. Множество людей. Их походка, их поведение, их громкий говор, смех, ругань. Девочка буквально впитывала в себя эти ощущения.

Лишь к концу месяца она освоилась настолько, что посмела отойти от фабрики и потерять её из виду. И с каждой новой улицей город казался все более непостижимым. Айрин терялась от обилия и разнообразия. Дома здесь были не просто огромные, они были разные. Однажды Айрин увидела, как в окнах одного из особняков стояли и смеялись совершенно голые женщины. А возле другого дежурили вооруженные и бдительные солдаты. А были дома, возле которых толпились сотни людей. И дома, мимо которых все спешили пробежать. И ещё, и ещё, и ещё дома! Вечером, перед сном, Аури задавала матери тысячи вопросов, на которые та давала слишком мало ответов. Линария и сама понимала, что нужно готовить и учить дочь жизни в городе, но сил уже не хватало.

Зато Айрин хорошо запомнила вечер первого дня. Мать, вернувшись с работы, сразу же отправилась с ней к швеям. Там девочку уже ждала готовая одежда. Одна из женщин быстро одела её, несколькими движениями поправила невидимые складки и подтолкнула к зеркалу. Линария с улыбкой наблюдала за дочерью.

Айрин смотрела в зеркало и не узнавала себя. На ней был приталенный синий кафтанчик, опускавшийся почти до колен, рубашка из темного полотна, темно-синие брючки, а под ними – крепкие ботинки из поскрипывающей кожи. Всё было настолько красивым, что Айрин пощупала одежду рукой, не веря глазам.

– Мама! – только и смогла прошептать Айрин, разглядывая себя.

– Ну и заставили вы меня поработать, госпожа Роу – сказала главная швея – Но ведь оно того стоило, а?

– Да – прошептала Лин, быстрым движением смахнув с глаз слезы. Весь наряд обошелся ей в баснословные двенадцать серебряников, но женщина ни на секунду не пожалела о них.