Ива, Антония или Вероника

– Да вы что?! – искренне возмутилась я. – Скажете тоже! Я имела в виду, что это лекарство есть у нас в аптечке.

– Кто знает… – неопределённо пожал плечами Роман. – Может быть, вам лучше обратиться в полицию?

«В полицию? – Я усмехнулась про себя. – Да мой Алекс – пугливый мышонок, который боится прищемить свой хвостик. Отравить меня?! Да он пылинки с меня сдувает…»

– Нет-нет… – вновь мотнула я головой на подушке с батистовой наволочкой цвета мокко. – Видимо, я выпила эту таблетку случайно… Перепутала.

Роман неожиданно взорвался.

– Случайно?! Как вы могли случайно перепутать совершенно разные таблетки? Вам же не семьдесят лет! К тому же вы дочка профессора! Не верю, просто не верю! – Он развёл в стороны рельефные, будто выточенные скульптором руки.

Я не стала говорить молодому врачу об атмосфере, царившей в нашей семье.

– Мне уже значительно лучше, – произнесла я сдержанно. – А на будущее я учту ваши замечания.

Принц уловил перемену моего настроения и замолк. Минут десять мы провели в тишине. Наконец я снова её нарушила:

– Лучше расскажите, насколько серьёзным может быть мозговое поражение. Дело в том, что я не могу вспомнить… кое-каких подробностей семнадцатого января. А это очень важно. Какова вероятность, что память восстановится?

– Судя по тому, что вам уже значительно лучше, все показатели должны довольно скоро прийти в норму. Я очень надеюсь, что обойдётся без последствий.

– Без последствий? – Я с сомнением уставилась на Романа.

– Скажем так, без далеко идущих, – слегка поправился он. – Некоторых деталей вы можете и не вспомнить, но в целом вашей памяти ничто не угрожает.

Надо сказать, он не слишком обрадовал меня своим оптимистичным заявлением.

Мы помолчали. Я рассуждала о том, когда могла выпить тимидолин.

– А мне уже можно выходить на улицу?

– Вообще-то нежелательно, – тут же отозвался Роман Владимирович, до этого рассеянно смотрящий в окно. – Гораздо полезней для вас ещё неделю соблюдать постельный режим. Если нужна справка для института, я её выпишу. Наша клиника имеет государственную аккредитацию.

– Так вы не из восьмой поликлиники? – удивилась я.

– Нет, я из платной клиники «Чудесный доктор». Это самая лучшая клиника в городе. – В тоне Романа прозвучала горделивая нотка. – Алексей обратился к нам, и я считаю, что он сделал правильный выбор.

– Безусловно, – скучающе кивнула я.

– Кстати, вот вам визиточка…

Он сунул в мою свободную руку визитку. «Врач-терапевт Татьянин Роман Владимирович». Номер телефона. И фото – Голливуд отдыхает.

Рекламный баннер в моём воображении тут же сменил подпись: «Роман Татьянин. Чудесный доктор творит чудеса! Флора Веденеева. Воскрешение из мёртвых!»

– Ну хорошо, выпишите справку, – разрешила я.

На недоверчивый взгляд Романа Владимировича я поспешно добавила:

– Торжественно обещаю соблюдать постельный режим!

Он кивнул, ловко извлёк из портфеля бланк справки, заполнил его и поставил печать.

Потом вернулся ко мне и аккуратно вынул из вены иглу.

– Выздоравливайте, Флора! – Моё имя в его устах прозвучало чуть нежнее, чем следовало.

Мягкие ресницы дрогнули и на мгновение вызвали горячий отклик в моём холодном сердце.

– Ещё пара капельниц, и будет достаточно. Не стоит пичкать вас лекарствами… – заботливо подчеркнул он. – Теперь самое главное – покой и витамины.

– Вам виднее.

Врач едва заметно засуетился, собирая медикаменты, захлопнул портфель, прищемив какой-то лист. Потом быстрым шагом прошёл в коридор, снял с вешалки куртку и начал просовывать руки в рукава. В правый попал не сразу.

Я, в маечке и коротких домашних шортиках, вышла вслед за ним в прихожую.

– Спасибо вам большое, – вежливо поблагодарила, открывая входную дверь.

Неужели нет?!

Когда я уже надеялась, что Роман не пойдёт по стопам большинства, он вдруг взял и всё испортил.

– Берегите себя, Флора! Такую красоту нужно беречь как хрупкую хрустальную вазу. – Он слегка коснулся моей руки, и в серых глазах вспыхнул знакомый огонёк вожделения.

В тот же миг всё очарование как рукой сняло – передо мной был уже не принц, а обычный мужской экземпляр из гарцующего табуна поклонников.

– Спасибо за заботу, Роман! – произнесла я, равнодушно отстранившись. Во мне сам собой включился режим ледяной неприступности.

В красивых глазах врача мелькнула тень надежды.

– Скажите, не могли бы мы как-нибудь вместе выпить кофе? Отметить ваше выздоровление?

Я изобразила простушку:

– Вы имеете в виду, вместе со мной и моим мужем?

Мне нравилось наблюдать за тем, как надежду сменяет растерянность.

– Да, конечно, – пробормотал Роман. – Конечно. – Обжигающий взгляд пробежал по моему полуголому телу.

– Мне холодно, – заметила я.

– Ах да… – спохватился врач. – Уже ухожу.

Я одарила его пленительной улыбкой.

– Вы обещали мне постельный режим! – сдержанно напомнил он, натягивая шапочку на атласные волосы и неловко переминаясь с ноги на ногу.