– От этого пасьянса – одно расстройство, – сказала она.
Снова раздался бой часов.
– Всего четверть часа прошло?.. Знаете, я б, наверное, спятил, если б сидел тут один. Как вы добры, что остались со мной.
– Вы играете в безик?
– К сожалению, нет.
– А в пикет?
– Нет. Я ни одной игры, кроме петуха и курочки, так и не смог освоить.
– Жаль.
– Мне бы надо послать телеграмму Марджори и еще кое-кому, но, пожалуй, лучше подождать, пока я не узнаю, что Джок видел Бренду. Вдруг она будет у Марджори, когда придет телеграмма.
– Постарайтесь не думать об этом. А в кости вы умеете играть?
– Нет.
– Это просто, я вас научу. У вас должны быть кости для триктрака.
– Зря вы беспокоитесь. Просто мне не хочется играть.
– Принесите кости и сядьте сюда за стол. Нам надо скоротать эти шесть часов.
Она показала ему, как кидать кости.
Он сказал:
– Я это видел в кино – там на вокзале играли носильщики и таксисты.
– Конечно, кто ж не видел, ничего нет проще. Ну вот, вы выиграли, забирайте деньги.
Немного погодя Тони сказал:
– Знаете, о чем я подумал?
– Вы никогда не пробовали дать себе передых – взять и не думать?
– А вдруг уже пронюхали вечерние газеты? Бренда может случайно заглянуть в газету и прочесть… а вдруг они еще и фотографию напечатают?
– Да, и я то же самое подумала, когда вы сказали о телеграммах.
– Это ведь вполне вероятно? Вечерние газеты тут же все пронюхивают. Что же нам делать?
– Ничего не попишешь. Придется ждать… Давайте, приятель, кидайте, ваш черед.
– Я больше не хочу. Я очень беспокоюсь.
– Знаю, что беспокоитесь. Можете мне не говорить… но не бросите же вы игру, когда вам такое везение?..
– Простите меня… но это не помогает.
Он походил по комнате, подошел сначала к окну, потом к камину. Набил трубку.
– В конце концов, можно узнать, появилось сообщение в вечерних газетах или нет. Можно позвонить в клуб и узнать у швейцара.
– Это не помешает вашей жене прочесть газеты. Нам остается только ждать. Как вы сказали, в какую игру вы умеете играть? Петух и что?
– Петух и курочка.
– Валяйте.
– Да это же детская игра. Вдвоем в нее играть нелепо.
– Рассказывайте, как в нее играть.
– Ну, каждый выбирает себе животное.
– Отлично. Я буду собака, вы – курица. Дальше что?
Тони объяснил.
– Я бы сказала, что для таких игр нужно хорошее настроение, – сказала миссис Рэттери. – Но все равно попробуем.
Каждый взял по колоде и начал сдавать. Вскоре вышли две восьмерки.
– Гав-гав, – сказала миссис Рэттери, сгребая карты.
Другая пара.
– Гав-гав, – сказала миссис Рэттери. – Знаете, вы играете без души.
– А, – сказал Тони, – кудах-тах-тах.
И немного погодя снова:
– Кудах-тах-тах.
– Не глупите, – сказала миссис Рэттери. – Тут не пара…
Когда Альберт пришел задернуть занавески, они еще играли. У Тони осталось всего две карты, которые он перевертывал без конца, миссис Рэттери пришлось разделить свои – они не умещались в одной руке. Заметив Альберта, они прекратили игру.
– Что он мог подумать? – сказал Тони, когда лакей ушел.
(«Это ж надо, мальчонка наверху мертвый лежит, а он сидит и кудахчет, точно курица», – докладывал Альберт.)