Титан: Противостояние

– Макс Са? Великий Дух Макс Са? – староста опешил. Прежде чем я успел среагировать, бухнулся на колени, обнимая мои ноги.

– Покажи животных, потом поговорим,– освободил ноги и пинком придал ускорение главе поселения.

Годовалый теленок лежал на боку, язык свесился, из уголка пасти стекала розовая слюна. Животное умирало, его шумное дыхание слышалось за десяток метров. Всё брюхо теленка облеплено клещами с красными маленькими головками. Насекомых была добрая сотня только на одной стороне живота: на бедрах их виднелось заметно меньше. Мои познания в зоонозах были нулевые, но здесь всё очевидно: животное умирало из-за странных красноголовых клещей.

– Ведьма, говоришь? Сглазила, говоришь,– не сдержавшись, отвесил звонкую оплеуху старосте, под взглядами пары десятком местных.– Посмотри на своего теленка, он у тебя весь в клещах! За животными надо ухаживать, мерзкая ты тварь!

Присев у теленка, попробовал вытащить клеща. Голова осталась в теле, а лопнувшее тело было полно крови.

– Смотрите: это клещи, они очень опасны для домашних животных и для человека. Их надо убирать сразу, прежде чем они напьются крови и их голова уйдет глубоко в шкуру. Проверяйте своих животных каждый день, но берегите и свои руки от укусов.

Оглянулся по сторонам, чтобы найти подходящий инструмент для извлечения клеща. Взгляд упал на тлеющие угли: сорвал веточку и дождался, пока кончик загорится. Народ придвинулся ближе, заинтересованный моими движениями. Выбрав одинокое насекомое, задул пламя на веточке и раскаленным кончиком нажал на тело клеща. Прошла пара секунд. Паразит, съежившись, отпал от теленка.

– Именно так удаляйте клещей, не касаясь их руками,– закончил демонстрацию, отряхивая руки.

– А ты запомни,– обратился к скулящему старосте,– если еще одного человека выгонишь из деревни, будешь повешен на дереве у своего дома.

Провожали нас всей деревней. За час, что мы посвятили обеду, многие жители успели избавить своих животных от клещей.

К вечеру третьего дня, миновав крупное поселение, мы вышли к предгорьям: от снежных шапок, сиявших при вечернем солнце, несло прохладой.

Впереди виднелся довольно крупный городок, левым краем прилепившийся почти к отвесной скале.

– Мехик,– торжественно произнес Борд, показывая пальцем. Мы подошли к границе владений Руссов.

За городской стеной начинались вражеские территории, куда завтра мы выйдем в рейд.

Глава 5. Мехик

Мехик, по сути, был огромной заставой, имевшей крепостную стену длиной в триста метров. Эта стена с одной стороны вплотную примыкала к отвесной стене северо-восточных отрогов Альп. С юго-запада крепостную стену омывало озеро, почти сразу переходящее в болота – со слов горожан, непроходимые для человека.

Остаток вчерашнего дня посвятил знакомству с братом Терса: Гуран был совсем молодым парнем лет восемнадцати. Его реакция на живого Макс Са удивила даже меня. Парень, грохнувшись на колени, отказывался подняться, пока я силой не принудил его.

– Макс Са! Макс Са, какое счастье! – это было всё, чего удалось добиться от Гурана в течение первого полчаса.

Чуть позже, успокоившись, брат Терса обстоятельно поведал про свое пребывание в крепости и ситуацию с племенами к северу от Мехика. Между горожанами и жителями окрестных племен установились товарообменные отношения. Дикари приносили свежее мясо, выделанные шкуры, прося в обмен железные ножи. В Мехике работали два кузнеца, в болотах была найдена железная руда плохого качества. Ее качества вполне достаточно, чтобы клепать небольшие посредственные ножи, ценившиеся среди дикарей. Гарнизону и горожанам даже особо не приходилось трудиться: за один такой нож приносили до пяти туш оленей.

– Гуран, ничего необычного не заметил среди дикарей?

Парнишка задумался, после минутной паузы уверенно сказал:

– Два раза был среди них человек со светлой кожей – светлее, чем у дикарей. Мне показалось странным, что он всё время щупал камни, из которых сложена стена. И еще,– Гуран остановился и показывая рукой на север, пояснил: – Один из дикарей говорил, что в десяти днях пути в той стороне живут светлые люди. У них есть ножи, но они их дают только тем, кто остается жить с ними.

Рядом с Гураном шел молчаливый Акрам, совмещавший в себе функции градоначальника и командующего гарнизоном. На минуту мне показалось, что при упоминании людей со светлым цветом кожи его лицо исказила гримаса. Но это могло быть из-за освещения: солнечные лучи заставляли жмуриться и меня. То, что странный «дикарь», щупавший камни, был лазутчиком, не оставляло сомнений. Его выдавал цвет кожи и отсутствие интереса к ножам – главной ценности для дикаря. Пробуя камни на прочность, проверяя качество раствора, лазутчик мог собирать информацию для предстоящего штурма.

Мехик, при всей немногочисленности своего гарнизона, был серьезным препятствием для атакующих. Четырехметровую стену наскоком не преодолеть, для этого нужны лестницы. В самой стене было устроено два небольших узких прохода, закрывавшихся тяжелыми дубовыми дверями. Двери, забираемые изнутри мощными засовами, открывались в сторону предполагаемого врага. В стену были встроены шесть башен-площадок для стрельбы с узкими прорезями. В целом, при нормальной обороне стена могла сдержать кратно превосходящие силы противника. Левый торец стены упирался в гранитную скалу высотой под сотню метров. С той стороны обойти крепость невозможно.

Меня беспокоила часть стены со стороны озера. Потомки немцев вполне могли уметь плавать. Да и непроходимость болот основывалась на парочке несчастных случаев. Вспомнилась документальная хроника Первой Мировой войны: английские поля колючей проволоки и рвы с водой немцы преодолевали, используя вязанки хвороста. Здесь можно было использовать этот опыт, чтобы пройти болота. Вопрос заключался лишь в том, как далеко тянутся топи.

– За озером – там, где начинаются болота, надо устроить дозорный пост.

Борд и Гуран молча кивнули: если Макс Са говорит, не надо возражать, просто следует выполнять указание. До Акрама эта мудрость еще не дошла.

– Зачем же? Болота невозможно пройти,– в голосе местного командира и градоначальника промелькнуло еле уловимое раздражение. Не успел я ответить, как вмешался Борд, жестко осадив Акрама.

– Макс Са не спрашивает твоего мнения. Он говорит – мы слушаемся и выполняем!

Голос Борда отразился болью в висках: вчерашний приезд долго отмечали ячменкой с обильным застольем. Встретили меня по-царски: отвели лучшие комнаты, столы ломились от угощений. Богдан и Баск, нависая за моей спиной, вчера не давали гостям приблизиться ко мне во время застолья. Сейчас снова оба следовали по пятам, готовые в любой момент покарать провинившегося. Акрам метнул взгляд на моих телохранителей, на насупившегося Гурана и сурового Борда.

– Слово Макс Са, слово Великого Духа для меня свято,– поспешил исправить свой промах градоначальник,– но болота непроходимы, многие воины утонули, пытаясь пройти их.

– Для меня они проходимы, Акрам, и для любого, кто последует за мной. Среди наших врагов тоже могут оказаться умные люди. Мы будем считать, что нам не угрожает опасность, а враг может ударить в спину. И больше не смей мне возражать,– добавил, чувствуя, что Борд и Гуран ждут от меня этих слов. Побледневший Акрам, путаясь в словах, старался убедить в своей преданности и исполнительности. Чем больше он старался, тем больше меня не покидало ощущение, что градоначальник что-то скрывает.

– Что ты знаешь о Акраме? – спросил Борда, улучив момент, когда нас не могли услышать.

– Хороший воин, у него две жены, одна из наших, вторая – дикарка, из племени охотников, которые закупают ножи. Ты хочешь убить его? – вопрос Борда вверг меня в ступор.

– Нет, Борд, пока не вижу причины. Но мне он не нравится, словно он что-то знает и не говорит. Понаблюдай за ним, он ведет себя, как проворовавшийся бюджетник во время ревизии.

Борд половину не понял, но переспрашивать не рискнул. Кивнув головой, показал жестом растопыренные пальцы: «Возьму в оборот».

Обойдя всю стену, мы поднялись на башни, где несли службу воины. Слух о моем возвращении не миновал никого из жителей Мехика: все норовили украдкой прикоснуться. Эту особенность заметил еще вчера. Сияющий Гуран поведал, что существует поверье среди Русов Мехика: докоснувшийся до Великого Духа получает часть Его Силы. Никогда не верил в приметы и суеверия, поэтому охотно сам трогал окружающих и давал прикоснуться к себе: с меня точно не убудет.

На каждой из башен стояло по одной пушке: внешне оружие сияло, но меня сильно напрягало случившееся в порту во время выстрела. Баси говорил о самом опытном пушкаре,– запамятовал его имя,– находившемся в Мехике.

– Нарм, он сейчас отдыхает, дежурил ночью,– ответил на мой вопрос Акрам, ставший невероятно предупредительным после моего замечания.

– Пошли за ним, надо узнать, можем мы рассчитывать на пушки или нет.

Один из воинов, мгновенно сорвался с места, торопясь привести Нарма. Осмотрев луки воинов в башне, пришел к неутешительному выводу: доспех такими стрелами не пробить. Вся надежда была на арбалеты, спешно изготавливаемые в Берлине, а также на пушки, если Нарм сможет вдохнуть в меня уверенность о целесообразности их применения. Со стены сопредельная сторона просматривалась метров на триста, дальше начинался лес.

– Твой предок Пабло был умным человеком. Место для крепости, чтобы обезопасить Берлин и окрестности, выбрал идеальное,– не удержался от похвалы.

Гуран просиял, любому приятно слышать, что его предок хорош, ведь часть славы достается и потомкам. Пока отвечал на вопросы осмелевших воинов, появился Нарм. Ожидал увидеть пожилого дядьку, раз он учил Баси и покойного Грама, но пушкарь был чуть старше Гурана. Его отец и дед, со слов парня, были потомственными пушкарями, а их предок, Мирн, работал непосредственно с Железным Уилом.

– Хорошее прозвище у тебя осталось Уильям,– не смог удержаться, чтобы не высказаться вслух. Интересно, а как прозвали Тиландера потомки, если его не забыли? Морским человеком или Водяным Змеем. На минуту я даже отвлекся, представив себе изумленные физиономии Лайтфута и Тиландера на оставленную о себе память среди потомков.

– Макс Са, пушки стреляют, только надо очень аккуратно сыпать правильную меру пороха. Я много раз говорил Граму, что большее количество пороха не делает выстрел лучше,– Нарм искренне был огорчен смертью своего ученика.

– Покажи нам, куда долетает ядро с крепостной стены.– Моя просьба обрадовала пушкаря. Он послал двоих воинов за порохом и пыжами. Семь ядер были сложены пирамидкой у пушки, ожидая своего часа. Нарм зарядил пушку вдвое быстрее Баси и Грама: парень не соврал, любовь к оружие читалась у него на лице.

– Великий Дух Макс Са, лучше немного отойти,– вежливо попросил Нарм, держа в руке тлеющий запал. Отойдя метров на двадцать по стене, для устойчивости присел: вдруг стена рухнет. Выстрел прозвучал довольно громко, ядро вспахало землю примерно в трехстах шагах, на самой границе леса. Это заметно лучше, чем дальность выстрелов в порту Берлина.

– Картечью стрелять не пробовал? – Нарм не знал, что означает это слово. Объяснив его значение, решил провести экспериментальный выстрел, собрав осколки камней вместо картечи.

Нужен был цилиндр, чтобы собрать такой заряд вместо кусков свинца или железа. Решил заменить куском ткани. Сделал мешочек, чтобы после выстрела он разорвался. Прошло около часа. И вот сделали второй выстрел, картечью. По тому, как задрожали ветви кустов на опушке леса и посыпалась листва с деревьев, можно было сказать с уверенностью: выстрел картечью был удачнее.

– Нарм, твоя задача сделать такие мешки, набить их острыми камнями, кусками шлака и обрезками железа. Для начала пойдет и такая картечь. Кроме этого, установи четкую меру пороха для выстрела. Наверное, придется сделать мерники, чтобы всё пушкари знали норму.