Вампирский репортаж

О том, где меня искать, подсказала Изольда. Небо, я никогда больше не буду закатывать глаза от ее лекций! Оказывается, когда я исчезла, Венька не просто связался с дядей – прямо в деканате он призвал ее, которая впервые в жизни отозвалась на его молитвы! Уж не знаю, повлиял ли на ее отношение недавний конфликт со старым вампиром, или она как хранительница рода почувствовал, что внучка в беде. В любом случае, зов крови не перебить, и именно она смогла найти меня через отражения мобильных, сообщив об этом Борису. Тот не стал ждать подмогу, боясь опоздать, и, забрав оборотня, бросился к месту казни. Что было дальше, уже известно.

Про то, что Ингу, по сути, убили из-за меня, я честно рассказала Жене. Ожидала взрыва гнева или даже привычного когда-то презрения. Но мужчина просто молчал, долго, задумчиво перебирая мои волосы, а после вздохнул и признался, что давно понял, почему именно моего брата выбрали в качестве подставного убийцы. Тогда он взял мое лицо в руки и, глядя в глаза, твердо заявил:

– Ты ни в чем не виновата!

Больше к этому вопросу мы не возвращались.

Сразу после выписки, когда я зашла в квартиру, явно прибранную к моему возвращению, на меня набросился Петька. Вампир щеголял свежеподбитым глазом и вообще выглядел не очень дружелюбно, что нельзя сказать о довольно скалящемся Жене, подпирающем стену.

– Что у вас произошло?

– Ничего, блин! Золотце, объясни своему перевертышу, чтобы держал руки при себе, а то мне в эфир выходить через час, вдруг не рассосется?!

– Рассосется, – безмятежно заявил мой перевертыш.

– Вы подрались?

– Ага, здесь недавно смерч прошел, – смеющийся Венька показал пакет с осколками разбитой вазы позапрошлого столетия, подаренной моим предкам лично королевой Англии. – Тебя делили, знаешь ли. Отец бы офигел, если бы этот бардак увидел. Но у вас же есть я, так что обойдется, может быть.

Дядя, сразу после того, как доставил меня к дому, уехал по своим делам, сообщив только, что вернется к полуночи.

– Ну, вы даете!

– Даете, говоришь? Объясни своему ненормальному, что мы дружим много лет, и, если бы я имел на тебя какие-то виды, то моя бы жена прибила бы меня быстрее! – прогундосил приятель.

– Да ладно тебе, я уже понял. Не ной.

– Я не ною! Просто ты бешеный!

– Да пошел ты!

– Сам пошел!

– Эй, парни, брэйк! Я тут вообще-то с того света вернулась, на минуточку, а вы мордобой устраиваете!

– А тебе что, посмотреть хотелось? – улыбнулся Женя.

– Или поучаствовать? – это уже братец-ехидна.

Я молча закатила глаза и ушла раскладывать вещи. Меня никто не трогал с час, видимо, дав возможность отдохнуть от этих шалопаев, но Женя не выдержал, и заглянул-таки в спальню.

– Я думал, что ты спишь.

– Мы спим мало.

– Я знаю, но мало ли. Ты наверняка устала от больницы и…всего остального.

– Как раз там я прекрасно отдохнула.

Он подошел вплотную, провел пальцем по шраму на лбу, который уже начал белеть, и вскоре обещал полностью исчезнуть.

–Этот был особенно глубокий, – то ли пожаловалась, то ли констатировала факт.

– Я помню. Я видел. Мне до сих пор это в кошмарах снится.

– Смеешься?

– Клянусь! Марина… Там, в палате, я вел себя совсем не как джентльмен.

Я не выдержала и рассмеялась. Некультурно, конечно, но от последнего заявления просто не выдержала.

– А ты когда-то вел себя как джентльмен? Что-то я не припомню! Не со мной, наверно.

– Брось, ты поняла, о чем я.

– Жень, успокойся, все нормально.

– С тобой невозможно быть спокойным. Но я постараюсь, – он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. – Просто я, оказывается, ревнивый. И злой.

Не знаю, почему, но от почти признания стало неловко. Я снова почувствовала себя маленькой девчонкой, которой вот-вот признается в любви парень «всей ее жизни». Чтобы как-то скрыть нервозность, усмехнулась:

– Злой – это да, кто ж спорит.

– Не перебивай, я серьезно.

– Все, молчу.

– Марина, я… Ты издеваешься?

– Что сейчас не так? Я же молчу!

Он даже на два шага отступил, покачав головой:

– Ты бы сейчас себя видела. Как испуганная собачонка. Ты что, меня боишься?

От такой предъявы я, честно говоря, чуть на стул не села. Да, я правда дрожала, но вовсе не от страха. Но не признаваться же?

– В каком смысле – боюсь? Тебя что, всегда нужно опасаться? Сам ты собачонка! Вид у меня нормальный! Ну, если не считать шрамов по всему телу.

– Да я не о шрамах, ты же знаешь, – поморщился оборотень.

– Так что ты хотел сказать?

– Ничего. Мне пора, наверно. Поболтаем как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.

Поболтаем?! Он сказал «Поболтаем»?! Вот сейчас уже я злая как сотня волков! Хотела даже развернуть медленно удаляющегося от меня мужчину, который разбередил душу, а теперь сваливает, то ли передумав, то ли обидевшись, но гордость взяла верх. Порычав в пустоту, ушла в душ, решив смыть больничный запах и всю последнюю неделю к демонам!

Дядя вернулся, как и обещал, к полуночи, выпил крови, блаженно поулыбался и лег спать. Проспал часа три! Такого раньше я за ним не замечала, но на все расспросы он отвечать не торопился, говоря, что обязательно все узнаем в свое время. Его странное поведение не укрылось от Веньки, и потом мы до утра шептались, гадая, чем оно могло быть вызвано. К рассвету парень по обыкновению начал клевать носом прямо за столом, и снова пришлось тащить его в комнату.