Это сладкое слово измена

– Да полно вам, – тётя Аня даже не оторвалась от мытья полов, лишь на секунду всплеснула рукой – я не в свои дела не лезу. Дело молодое, как говорят. Ваше нынешнее настроение – лучший показатель внутренней нужды. И я тоже была в вашем возрасте и ещё не позабыла о том, что была не святой. Так что – идите. Мне не с кем обсуждать это происшествие. Разве что с бабками из соседнего двора. Да и те – не поверят.

– Благодарю… – Алина была искренне благодарна, по сути, чужому человеку.

– Всего доброго.

Как ни в чём не бывало, полноватая бабушка нагнулась и принялась деловито выжимать тряпку.

Алина была сконфужена, но быстро взяла себя в руки и «продышавшись» на первом этаже, вышла к мужу, который скучал, залипая в телефоне за рулём большого, чёрного внедорожника.

– Долго ты, – чуть полноватый, черноволосый мужчина средних лет радостно улыбнулся, наконец-то дождавшись супругу, – но в этом есть и плюс – пробки рассосались и за город мы домчим минут за двадцать.

– Это же хорошо, Вадим! – Алина села на пассажирское сидение и как ни в чём не бывало, поцеловала супруга в губы.

Женщину радовало её внутреннее состояние. Радовало то, что её «отпустило» длительное внутреннее напряжение и что она наконец-то помирилась с супругом, найдя способ разрядки на стороне.

Того, чего она так боялась накануне, не произошло и угрызения совести мирно спали где-то в самой глубине её чувственной души.

– Мчим? – традиционно спросил супруг.

– Мчим! – выдохнула Алина и внедорожник, лихо, взревев мотором, умчал в занимающийся закат, который виднелся между двумя бастионами серых десятиэтажек, широким прямоугольником окружавших офис и дворик.

Глава 1. За год до измены

Дети Алины и Вадима – два черноволосых, подтянутых мальчика пяти и шести лет от роду, перенасытившись курортными впечатлениями, мирно сопели загорелыми носами в прохладной спальне турецкого отеля.

За окном темнело и небо над белокаменным, иноземным городом, постепенно насыщалось малиновыми оттенками глубокого вечера. Жара ещё не спала, но холодный, морской бриз, доносящийся сквозь приоткрытые створки балконной группы, с каждым дуновением обещал скорое избавление от нестерпимого зноя и духоты.

На пороге помещения, такие же загорелые и уставшие, как и дети, стояли Алина и Вадим, любуясь подросшими плодами некогда большой любви:

– Казалось ещё вчера… – начал стандартный разговор мужчина, облачённый в лёгкую майку-безрукавку и тёмные шорты.

– … они были совсем-совсем крошечные, – закончила известную фразу Алина, приобнимая мужа сзади.

Вадим стоял на пороге единственной спальни, небрежно опираясь правой, полусогнутой рукой о косяк двери и как-бы перекрывал проход для своей супруги.

В сгущающейся темноте глава семьи Староверовых казался несокрушимой глыбой, способной стать надёжным препятствием на пути любых бурь. По крайней мере, дети, родственники и коллеги Вадима знали мужчину только с этой стороны. И только супруга ведала, насколько близок к нервному срыву, иногда бывает муж, из-за своей тяжёлой службы.

Отпуск был спасением для Староверова перед новым витком карьеры. Отпуск должен был стать спасением и для семьи, которая уже давно держалась больше на взаимоуважении, нежели на чувстве любви.

Алине очень шла нехарактерная, загорелая кожа, которая придавала некоторую «восточность» уроженке Российской Федерации.

Обычно Староверова была «по офисному» бледна и сильно походила на представительницу коренных народов крайнего севера: не только своей белой, гладкой кожей, но и раскосыми, чёрными глазами.

Турецкое солнце сильно изменило привычный облик. В то же время курортная лёгкость помогла сменить строгие, рабочие одеяния дресс-кода, на воздушные, девичьи, фривольные наряды молодости.

Обновлённый образ Алины очень сильно подстегнул сексуальную активность супруга: Вадим старался «зажать» супругу везде, где представлялась хотя бы короткая возможность остаться наедине. Однако наличие детей сильно ограничивало возросшие аппетиты Вадима.

К слову, Староверовой очень нравилось повышенное внимание и заигрывания со стороны мужа, что только красило женщину, насыщая эмоциями. В моменты коротких «зажимок» секс, как говорят, «происходил в головах», что было уже неплохо, на фоне годичного охлаждения страсти.

Турецкий курорт дарил надежду и раздувал огонь гаснущих чувств.

Для своих лет и для почётного статуса двукратной мамы, Алина выглядела просто прекрасно.

Из-под белого, лёгкого, летнего платья с открытой спиной, почти от самых ягодиц виднелись стройные ножки, икры на которых особенно выделялись в тот момент, когда слабая половинка четы Староверовых, разглядывая что-то, старалась компенсировать свой маленький рост.

Вот и сейчас, ножки были напряжены, из-за необходимости заглядывать в спальню. В свою очередь, из-за необычной позы, длинные волосы словно приподнялись вместе с платьем, обнажая чуть больше частей тела, чем то требовали правила приличия.

И только в том случае, если бы гипотетический наблюдатель сидел на длинном диване в форме буквы «Г», который стоял в самом центре гостиной, то только тогда, со своего низкого места обзора он бы увидел тот чудесный факт, что на Староверовой совершенно нет белья…

Рост человека – весьма условное понятие. Равно как и кондиции тела.

Кому-то идёт быть высоким, а кому-то – низким. С образом кого-то изумительно сочетается полнота, но кто-то рядом может просто прекрасно выделяться в толпе видимой худобой и хрупкостью.

Всё условно в этом мире. Всё – на любителя.

Алине, маленький рост подходил просто изумительно.

Когда она передвигалась по чужому городу в лёгком платье и на невысоких каблуках – она больше походила на девушку-подростка, чем на мать двоих детей и руководительницу крупного офиса.

Телесный образ, к слову, не делал Алину слабой руководительницей – к своим многочисленным подчинённым женщина относилась со всей строгостью, когда это было нужно. Ввиду этого Вадим был полностью спокоен за супружескую верность и нисколько не волновался, что в подчинении у супруги было немало мужчин.

Впрочем, Староверов был не ревнив. И этот факт, из-за социальных норм и правил, мужчина тщательно скрывал, считая, что будет не понят супругой, которая росла в довольно строгой семье.

Может быть, подобная вынужденная скрытность и стала первопричиной общего разлада в семье – кто знает? Просто так иногда бывает, когда один замалчиваемый факт цепляется за другой, в конечном итоге превращаясь во всесокрушающую лавину нелюбви.

Сейчас это было не важно. Сейчас было важно то, что в душе каждого взрослого члена семьи Староверовых теплилась надежда на скорую оттепель в отношениях.

– И всё-таки оно стоило того, – полушёпотом произнёс Вадим, нарушая молчание.

– Что именно, дорогой? – с той же громкостью ответила супруга.

– Наконец-то срастить всё не сращиваемое и вырваться всей семьёй в отпуск.

– Всей семьёй? Ты же сначала не хотел брать детей, – Алина поцеловала мужчину в открытое, загорелое плечо, – ты хотел устроить второй медовый месяц и всё такое…

– Да полно тебе! Мы ещё своё догоним…

Мягко отлынув от дверного косяка, Вадим всем телом надавил на женщину, как-бы провоцируя её начать движение в глубину тёмной гостиной – основной комнаты большого номера.

– Но не сейчас же! – с лёгким возмущением произнесла отступающая Алина, которая была не в силах совладать с массой своего супруга.

Но она и не хотела. Алине нравилась сила мужчин. И сейчас, довольно большой Вадим выглядел просто великолепно – как завоеватель, неумолимо входящий в шатёр к теперь уже своей испуганной жертве набега.

Нет, Вадим не был тучен. Ни в коем случае.

Единственное место, на котором слегка отразилось тридцати пятилетие супруга – это небольшой животик, с которым Вадим безуспешно боролся, тренируя пресс.

В целом, несмотря на годы брака, мужчина по-прежнему выглядел презентабельно и регулярно приковывал взгляды женщин среднего возраста, что нисколько не злило неревнивую Алину.