Ты мой единственный друг

Интересная тогда была жизнь, среди панков, в подвале, мы чувствовали себя безопасно, но стоило вылезти наружу – можно было нарваться на гопников и получить в табло. Так все тогда жили и периодически друг друга били.

Со временем наша группа стала довольно известной в узких кругах. К нам добавился клавишник и ударник, Андрюха предпочел играть на басу и завязал с написанием песен, признав мой талант текстовика, а я купил себе зеленую электрогитару. Репетировали мы уже не в подвале, а на репетиционной базе.

Не было и дня, с тех пор как исчезла Илария, чтобы я о ней не вспомнил. Но, о её существовании я никому не рассказывал, даже Андрюхе. Да и не поверил бы мне никто, что у солнца есть дочь. У меня же была девушка Вика, я отбил её у одного из местных придурошных поэтов. Она, как только увидела меня, на одном из концертов, сразу втюрилась. Тот рифмоплет пытался мне что-то, потом предъявить за то, что я у него девушку увел, но со сломанным носом сложно быть убедительным. Вика жила по законам рок-н-ролла и каждый день то набухиваласть, то накуривалась, иногда кололась и порядком меня достала, ведь я любил только Иларию, сам не понимаю, почему не прекращал эти токсичные отношения. Возможно потому, что боялся одиночества. Все изменилось после одного из гаражных концертов…

***

Гаражные концерты, в конце девяностых и начале двухтысячных, были весьма популярны среди молодежи. Тогда рок-музыкой увлекалось большинство молодых людей, не то, что сейчас, когда идиотский реп и блогеры в юбках подмяли под себя юные умы. Собирали аппарат из того, что было: у кого-то есть хорошие микрофоны, у кого-то комбики, у кого-то стойки и микшерный пульт. Все это ставилось на поддоны, которые служили сценой, и созывался народ. Публика же была разная, движений и субкультур ведь много тогда было: панки, металлисты, эмо, готы – всех сейчас и не вспомнишь. Но отдельную категорию приходящих на концерты я не любил – нациков. Эти бритые уроды держались подальше от всех остальных и иногда вступали в бой с гопниками, которые не раз пытались сорвать гаражные концерты. Но это доброе дело совсем не оправдывало их гнилую суть. Часто мы с Андрюхой и другими участниками группы выслеживали небольшую группу нациков и устраивали им «темную». Так было и после того концерта. Я оставил Вику с подругами, а сам отправился на битву с нацистами.

Драка закончилась тем, что мы все попали в милицию и просидели там сутки. Когда я вернулся домой, Вика лежала в ванной обдолбанная какой-то наркотой. Я сел рядом и понял, что так продолжаться не может. Вызвал скорую, чем помог ей тогда не умереть от передоза, поговорил с её родителями и сказал им, что их дочку надо спасать. Родители Вики, конечно, обвинили во всем меня, хотя по наклонной она пошла ещё до встречи со мной, а сам я наркотиками не увлекался, только выпивал иногда. Не лишним будет сказать, что Вика прошла реабилитацию, смогла завязать с наркотиками, вышла замуж за дальнобойщика и родила двух симпатичных детишек, но это уже другая история, наши, же пути в тот день разошлись.

***

Шли годы. Рок-музыка становилась всё менее популярной, и на концерты приходило все меньше людей. Началась совсем другая эпоха. Конечно, известные группы оставались на плаву, собирая большие залы, но внизу «пищевой цепочки» всё было уже не так радужно. Со временем наша группа распалась и с Андреем мы рассорились. Он становился все более жестоким и агрессивным, наверное, из-за того, что не сбылась его мечта стать известным героем рок-н-ролла, а мне, наоборот, с каждым годом всё менее это было нужно. Андрей позднее собрал свою панк группу и играл на каких-то маленьких площадках, я же сменил электрогитару на акустику и выступал где-нибудь в ДК, или ездил по городам автостопом, играя на квартирниках. Музыка денег не приносила, и я подрабатывал, где придется, часто увольняясь и находя другую работу. Так год за годом проходила моя жизнь, и год за годом я продолжал любить Иларию.

Глава 7

Две тысячи двадцать второй год начался с печального события. Я как всегда встретил новый год в одиночестве, а после рождества был запланирован один сборный концерт и тут как гром среди ясного неба прозвучал телефонный звонок.

– Илюха, здорова! Извини, что отвлекаю!

– Если только от лежания на диване отвлекаешь! Чего хотел?

– Валерку помнишь? Ну, того что в группе «Северное возмездие эльфов в розовых штанах» играл?

– Конечно, помню! Он классный мужик!

– Да, был классным, Илюха, был. Умер он.

– Как умер? Ему ведь и сорока не было?

– От синьки умер, ты ведь знаешь, какая у него проблема была. Короче концерт мы в его честь проведем. Ты ведь не против?

– Конечно не против! О чем речь?!

– Ну, лады, после концерта и помянем, как следует. Короче отдыхай, мне ещё людям позвонить нужно.

С Валеркой я давно близко не общался. Видел его месяца три назад, в переходе. Он играл на своей гитаре и был с землянистым цветом лица. Еще пошутил тогда над ним глупо, но я ведь даже представить не мог, что с ним происходит. Это потом мне сказали про фанфурики которые Валерка брал в каком-то ларьке пережившим девяностые. Хрен пойми, что за спирт там был. В больницу его определили, когда уже пожелтел и вздулся живот, а на следующий день он скончался от цирроза печени. А ведь когда-то Валерка кроме дорогого коньяка ничего не пил. Рок-н-ролл иногда пожирает своих апостолов.

На похоронах было много людей. Мать сокрушалась перед гробом, и ей был непонятен такой стремительный уход своего чада, как и не был понятен выбор сына при жизни. Какая-то музыка, которую даже по телевизору не показывают, разве может быть важнее всего на свете? Ведь именно проклятая музыка сгубила сына, а алкоголь – это уже следствие!

***

Я ушел с похорон раздавленный и разбитый. Мне ещё долго потом снилось Валеркино лицо в гробу. Я проштудировал весь интернет на тему: «цирроз печени», для того чтобы понять почему он не бросил пить когда стало понятно к чему это приведет. А потом задумался, ведь я тоже знаю, к чему приведет мой путь, если продолжу так жить – ни к чему. Может у Валерки была своя Илария и свой огонь, сжигающий изнутри, и он, наконец, его потушил, обретя покой. Я не знаю.

***

На концерт пришло много людей. Организаторы позаботились о рекламе в интернете, да и с Валеркой многие хотели так проститься. Музыканты, выходя на сцену, говорили хорошие слова про усопшего и играли его песни вперемешку со своими. Я несколько дней думал, что сказать, но когда подошла моя очередь выступать, просто сел и начал играть песни группы «Северное возмездие эльфов в розовых штанах». Сам не знаю, почему не сказал заготовленную речь. Мне стало неудобно от этого и в зрительный зал, тогда старался не смотреть, уставившись на свои пальцы перебирающие аккорды. Но тут меня словно неведомые силы заставили поднять глаза и среди подвыпившей публики, увидел Иларию. Она смотрела на меня и была серьезна, хотя запомнил её всегда улыбающейся. Я перестал играть и положил гитару на пол, в это время меня отвлек организатор своим вопросом: «Что случилось?». Переведя взгляд на него, упустил из виду Иларию, а она словно исчезла. Я искал её в зрительном зале среди ошалевшей публики. Все решили, что я сошел с ума, а затем меня вывели на улицу два амбала, следившие за порядком.

***

Я сидел на улице и плакал. Мой рок-н-ролл был лишь заплаткой на порванной душе и отдал бы все на свете, за шанс быть с Иларией. Даже не знаю, как бы повернулась моя судьба, не встреть я тогда в лесу дочь солнца. Возможно, так и остался бы мальчиком для битья, затем преданным работником офиса, целующим жопу начальнику до пенсии, а может наоборот стал бы успешным айтишником, ведь именно из таких забитых мальчиков они обычно и получаются, но я встретил Иларию и стал рокером, я им стал до встречи с Андреем. Но теперь с меня хватит – этот путь уже давно не грел мою рваную душу и не смог погасить огонь сжигающий изнутри.

Глава 8

В феврале две тысячи двадцать второго года началась война с украинскими нацистами. В свое время я избежал участи службы в армии благодаря плоскостопию, а теперь сам штурмовал военкомат для того чтобы меня взяли. Еще со времен школы и печальному знакомству с Макаровым Артемом, я не переносил свастику и всё, что с ней связано, а тут целую страну выродки взяли в плен и промыли мозги. Но военком никак не хотел меня брать без опыта службы и с моей категорией в военном билете. Я плюнул на все и сам поехал добровольцем в Донбасс. Там меня сразу приняли, обучили и вручили автомат.

Мы наступали, с кровью отвоевывая родную землю, и именно здесь я понял, что такое настоящий рок-н-ролл. Но война никогда не идет по плану. Вооруженные натовским оружием войска противника пошли в атаку, и отрезали мою роту от основных сил. Мы до последнего не сдавались и предпочли плену смерть. Так распорядилась судьба, что я остался последним под непрекращающимся огнем. Лежа в окопе и слыша иностранную речь вперемешку со смехом, я зажал крепко в руке гранату и выдернул чеку. Эти подонки шли посмотреть на наши бездыханные тела, и скоро смерть меня догонит, но с собой заберу несколько подонков. Закрыв глаза, я представил Иларию, и мне стало спокойней. Вот они уже в зоне поражения, рука ослабла и огонь, сжигающий изнутри, погас.

Postscript

Я осмотрел себя. Мое белое одеяние было, словно из воздуха и не ощущалось телом. Яркий свет не слепил мои глаза. Я окинул взором пространство и увидел золотой дворец. Шаг за шагом приближался к нему и вскоре передо мной распахнулись ворота, а за ними Илария. Ее улыбка так же обворожительна и прекрасна как тогда в лесу. Все-таки мой огонь не погас. Он у нас один на двоих с Иларией. Теперь я дома.

Автор текста, обложки и иллюстраций Иван Попов.