Техноангелы

– Мда, неугомонный какой, еле-еле спровадили, я уж думал, он тут до утра останется.

– Ладно, Маледикт, пошли, еще чаю выпьем, с мятой! – настойчиво потянула его в дом Вика. И молодые люди пошли в дом. Потом попивая чай, они продолжали беседовать, снова возвращаясь к неожиданному визиту Краснобая, обсуждая, чем заняться завтра. Окно в кухне было широко распахнуто, и с улицы шла теплое дыхание летней ночи и доносился стрекот сверчков. Народу в деревне было немного, и поэтому не смотря на то, что было не очень поздно, уже было совсем тихо, и большая часть окон домов темнела, не озаряемая ни светом ламп, ни отблеском экранов телевизоров. Не в силах оторваться друг от друга, они все сидели, даже когда закончились темы для разговора, просто наслаждаясь обществом друг друга. Кроме неустанного стрекота сверчков, тишину нарушал только мотылек, бьющийся о лампочку. Немного подумав, Маледикт подошел к выключателю и погасил свет. После этого они сидели на расшатанной кушетке вместе, держась за руки и иногда кто-то из них тихо произносил вслух какую-то ничего не значащую фразу, после чего они опять сидели в тишине, вслушиваясь лишь в дыхание друг друга. В тишине каждый из них ощущая, как бьется рядом сердце самого дорогого ему человека. И время словно замерло вокруг них…

Тут Маледикт почувствовал, как сердце Вики забилось чаще, а дыхание её словно прервалось и руки её задрожали. Во взгляде девушки, обращенном ему за спину, он прочел удивление и даже… ужас?

Готовый ко всему, он резко обернулся назад, взглянув в раскрытое окно, но никого там не увидел, лишь колыхнулись слегка ветви яблоньки, которая росла рядом с домом. Ветви колыхнулись от ветра или… Что же так напугало Вику? Он спросил её об этом. Вика долго не могла обрести дар речи, но наконец она вымолвила: Мне показалось, я кажется даже видела, как за окном… в окно заглядывало лицо Краснобая, но он был какой то страшный… лицо такое бледное, в каких то пятнах чтоли… застывшее, с каким то страшным выражением на нем… и глаза, они горели синим светом, именно горели ярко так и страшно. И в них было выражение такое… ужасное как у зверя.

– Вика, тебе это не почудилось? Ты уверена?

– Не знаю, но меня просто как холодной водой окатили, просто мороз по коже… Мне страшно, Маледикт…

– Не бойся, милая, я рядом с тобой, я никому не дам тебя обидеть!

– Я знаю… но это было так страшно… я не знаю смогу ли заснуть теперь… Что это шорох, кто-то есть во дворе, там кто-то ходит, там кто-то есть!!! – последние слова Вика пыталась выкрикнуть, но из-за ледяного комка, вставшего у неё в горле, она смогли лишь прошептать эти слова, прошептать их диким задыхающимся шепотом.

Маледикт ощутил себя растерянным, и даже немного напуганным, видимо, страх Вики стал передаваться ему. Усилием воли он подавил в себе страх. Наконец, он решил расставить точки над i, поднялся к кушетки, и направился к выходу из дома. При этом он увлек Вику за собой не отпуская её от себя, и ощущая при этом, как дрожит девушка, прижавшись к нему в поисках защиты в мире, который перестал быть таким тихим и уютным, будто бы первобытный ужас шагнул к ним из темных лесов и пещер тех времен, когда еще цивилизация не охватила земной шар, и наука еще не заявила дерзко и уверенно, что не может быть чудес, ни добрых, ни недобрых… Им обоим было страшно в этот момент, будто бы дикий зверь, ужасное чудовище проникло в уютную спальню, или словно бы просыпаясь от ужасного ночного кошмара в полуночный час, ты чувствуешь и знаешь, что твой кошмар реален, и он идет к тебе, и вот ты лежишь в кровати, обьятый ужасом, а оно смеется тебе в лицо и глумится над тобой. Так они шли к выходу из дома, теперь уже с тоской ощущая, что в этой деревне они почти одни, может быть и совсем одни…

Осторожно, стараясь действовать очень тихо и не шуметь, Маледикт повернул щеколду на двери и приоткрыл её. За дверью, было совсем тихо, и на первый взгляд во дворе никого не было. Это придало ему немного уверенности, и он приоткрыл дверь еще и осмотрелся. Увидев, что тишину ночи все еще ничего не нарушает, он открыл дверь совсем и сделал несколько шагов наружу. Во дворе никого не было.

– Вика, ты уверенна, что тебе ничего не почудилось?

– Уверенна…

– Здесь никого нет, хочешь, мы выйдем и обойдем дом вдвоем? Убедимся, что никого нет.

– Наверное, да… Пожалуйста, давай потом закроем окно в комнате и дверь, и, пожалуйста, побудь сегодня со мной ночью, пожалуйста…

– Ладно, Вика, как скажешь, я, конечно, сделаю все, чтобы тебе было спокойнее…

– Пойдем, Маледикт, скорее, я боюсь оставаться долго на улице сейчас…

В молчании они сделали несколько шагов из дома, и прошли к левому его углу, внимательно вслушиваясь в каждый шорох, что доносился до них. И они вглядывались в туман, что так неожиданно и некстати объял округу, и казалось, становился все гуще и гуще с каждым мгновением. Вот уже соседние дома нельзя было различить в тумане, и поскольку в деревне не было видно ни огонька, то им обоим становилось еще страшнее, будто бы они остались одни из всего человечества, одни в этом море тумана, на опустевшей земле. Медленно они подошли к углу дома, и тут Вика вскрикнула, увидев какую-то тень в тумане, и неожиданно она быстро приблизилась к ним, приняв облик огромного, выше человека ростом, создания, покрытого темной шерстью, бегущего быстро к ним на двух лапах, сильно сутулясь, и почти касаясь увенчанными когтями лапами земли. И пылающие ярким светом глаза на его вытянутой морде вселяли еще больший ужас, чем его внезапное и пугающее появление. Рыча оно бежало к ним. Маледикт крикнул – Вика, беги в дом! Запрись! – бросаясь навстречу монстру. Вика метнулась в дом, надеясь найти там что-то, что могло бы помочь им против этого страшного создания, но тут в доме её встретил выходящий из комнат Краснобай. Как и видела ранее Вика, лицо его застыло в какой-то жуткой гримасе и покрылось жуткими пятнами, и в довершение всего горящие синие глаза обдали её жутким холодом, и она испытала приступ отчаяния, осознав, что теперь, им никто не поможет. И вот она бросилась к Маледикту, поняв, что если им суждено окончить свои дни здесь, в темноте, ужасе и тумане, то она хочет окончить свои дни вместе с ним. И вот, она выбежала на улицу, ощущая, как неспешно двигается за её спиной, Краснобай, будто понимая, что ей некуда деться. Маледикт же встретив чудище, неожиданно ощутил в себе странную силу, и он резким ударом опрокинул чудовище и сбил его с ног, отшвырнув на несколько шагов. Монстр резко вскочил, и в гневе задрал голову и завыл, как голодный волк лютой зимой. Маледикт попятился, что-то подсказало ему, что больше он не сможет так сделать с чудищем. Но тут сзади него донесся вой, но если вой его противника походил на вой волка, то этот вой звучал, как вой некоего ужасного потустороннего создания, и в нем слышался гнев. Зная, что это делать нельзя он обернулся и увидел Краснобая, таким, как его описывала Вика, и глаза его ярко полыхали гневным, мертвящим синим светом. Вика, бежавшая прочь от их соседа, ныне ставшего одним из их кошмаров, бросилась к нему и прижалась к нему, вся дрожа от ужаса. Тем временем, жуткий Краснобай сгорбился, глаза его сияли яростным светом, и эти глаза с ненавистью уставились на монстра, что напал на них. После чего он взвыл вновь, и обратился искаженным страшным голосом к монстру, на языке, которого ни Маледикт, ни Вика не понимали. Чудовище ответило ему, не менее жутким рычащим голосом. После чего оба они посмотрели на молодых людей. Неожиданно Краснобай усмехнулся, при этом изо рта его закапал отвратительно пахнущий гной, и поднял вверх руки. На это ему ответил хор стенающих и кричащих человеческих голосов, и тени, похожие на куски драной фотопленки, из которых кто-то грубо и неумело пытался вырезать человеческие силуэты окружили их, отчего-то Маледикт и Вика поняли, что эти тени не выпустят их из своего круга. За ними встали несколько трупов, возникших из тумана, ужасных раздувшихся мертвецов, ухмыляющихся безгубыми ртами. Монстр, стоящий напротив Краснобая кивнул, после чего он и Краснобай закружили вокруг друг друга, при этом оба они выли, один как волк, другой как ужасающая жуткая потусторонняя тварь. Неожиданно Вика взглянула на Маледикта, и тот увидев выражение её глаз, лишь кивнул, после чего оба они бросились прочь от этого ужаса, выскользнув из кольца теней и живых мертвецов. Они побежали прочь… и увидели снова их дом, и кричащие тени и мертвецов и кружащих в молчаливом противостоянии Краснобая и косматого монстра. Тем временем, монстр бросился на Краснобая, и из разорванной жуткими когтями раны брызнул гной и посыпались омерзительные шевелящиеся опарыши, в ответ на что Краснобай взвыл, и его жуткий рев заставил кровь брызнуть фонтанами из глаз и из ушей монстра. И неизвестно бы чем кончилась схватка двух кошмаров ночи, но тут Вика и Маледикт услышали голос, который словно бы отвечал на их тайное желание сбежать прочь, как можно дальше из этого места. Этот голос произнес – Хорошо, смотрите. И перед пораженным молодыми людьми засияло зеленоватое сияние, откуда доносился шорох листвы, колыхаемой ветром, и запах дождя, прошедшего по чистому лесу.

– Ну что вы ждете, сюда и бегите, быстро! – произнес вновь голос. И, не раздумывая, они метнулись в это сияние, и ощутили себя внутри какого-то странного здания…

Оглядевшись, они увидели вокруг себя стены, сделанные из синевато-серого камня, обстановку, которая подошла бы какому-нибудь космическому кораблю из будущего, и перед ними стояло создание, похожее на рослого, и мускулистого поджарого человека, одетого в какое-то долгополое синие одеяние.

– Хм, чтож, вы здесь, как вы попали сюда? – произнес он четким ясным и совершенно нечеловеческим голосом, непохожим на тот, что звал их к спасению от кошмара.

– И в самом деле как? Где же мы теперь? – произнесли Маледикт и Вика, и оба они понимали, что ни они ни их собеседник не может дать ответа ни на один вопрос.

Шаг четвертый: Пора идти дальше.

– Но вы же спасли нас, или кто-то, кого вы знаете

– Не имею ни малейшего понятия, от чего вас стоило бы спасать, и что вам угрожало. Да, признаю, я заметил некоторые колебания… нарушения… перемещение чего-то, после чего, собственно и появились вы. Вынужден признать это для меня было неожиданностью, но подобные вещи имеют место быть, так что ничего из ряда вон выходящего я не вижу.

– Вам легко говорить – ответил Маледикт – понимаете там, откуда мы прибыли, такие перемещения… ну скажем, они являются необычным явлением.

– Такое появление, как ваше, конечно тоже не совсем обычное явление в наших краях.

– Что вы имеете в виду? Появление людей из нашего мира?

– Ну, для нас вы просто создания из иного мира, а самых разнообразных созданий из множества миров даже я повидал на своем веку немало. Нет, тут странным является тот вид энергии, который переместил вас сюда, и, разумеется, мы еще не определили причину вашего появления здесь. Впрочем, я уверен, что подобрав нужные методы, мы несомненно скоро выясним это.

– И вы поможете нам попасть домой?

– Возможно, я помогу.

– То есть? – удивилась Вика – вы сказали, что вы поможете, а ваши соотечественники? Что сделают они?

– Что захотят.

– Как?! – хором изумились парень с девушкой.

– Забавно, вы, вероятно, не понимаете логику поведения нашего общества и отдельных созданий.

– Простите, если я покажусь невежливым, но пока я не нахожу в вашем поведении абсолютно никакой логики – произнес Маледикт. После чего Вика поспешно добавила, боясь, что единственная их хрупкая надежда на спасение в лице этого высокого создания, о котором они пока не знали ни кто он, ни даже его имени, может отвернуться от них – Конечно, мы не находим логики в нашем понимании этого слова, вероятно, вы можете объяснить…

– Вся прелесть в том, что мы не находим большинство наших поступков логичными… Но тем не менее наше общество примирилось с этим, и мы развили собственную философию, основанную на реализации наших желаний, связанную, тем не менее с ответственностью за реализацию своих желаний. Таким образом, мы можем быть уверенны, что каждый сознательный и наделенный желаниями индивидуум соизмеряет свои желания с объективной действительностью и поступает соответственно. Даже мою лекцию по основам нашей философии я читаю вам исключительно по собственному желанию.

– Но, как же вы находите взаимопонимание, возможно же есть кто-то, чьи желания имеют приоритет над вашими, или же вы являетесь таким…

– Нет! В отличии от других разумных сообществ, мы рассматриваем наше существование возможным только при наличии возможности для полной реализации глубинных желаний, глубинные желания имеют приоритет над всеми прочими желаниями, которые нередко являются лишь капризами плоти… Мы умеем их определять, в чем заключается еще одно наше отличие от традиционных сообществ.

– Хорошо, но откуда вы так хорошо знаете русский язык?

– Русский? Странно, я воспринимаю вашу речь абсолютно четко, и не вижу никаких признаков использования чужеродного мне языка. Возможно, данный феномен нуждается в дополнительном исследовании.

– Удивительно – переглянулись Маледикт и Вика. Они попросили у своего вероятного друга разрешения посовещаться, после его утвердительного кивка они начали обсуждать, что же случилось и куда же они попали. Сначала они обменялись впечатлениями о том, что за кошмар выгнал их из их дома. Маледикт выслушал рассказ Вики о том, что Краснобай проник в дом, после чего он попросил у Вики прощения, за то, что погнал её, как он думал в безопасное место, а вместо этого она чуть было не… Что случилось бы «если» никто из них думать не хотел. Насчет второго монстра они ничего не смогли решить – он двигался очень стремительно, и для них был просто ужасающей косматой тенью, сложно было что-то еще сказать о нем. Вика, однако, удивилась, когда услышала, что Маледикт поначалу смог отшвырнуть монстра прочь от себя, поборов его. Он признался, что раньше такого за собой не подмечал. Странно все это было – и неожиданные нападения тварей, будто пришедших из ночного кошмара, и неожиданное спасение, и теперешнее их пребывание в каком-то странном месте, судя по всему в ином мире или где то еще. Но они сошлись на том, что, по крайней мере, это место выглядит безопасным. После этого они вновь обратились к своему собеседнику, спросив, как он может им помочь… если захочет, конечно. В ответ на это он жестом велел им следовать за ним. И они пошли втроем по холодным коридорам из синевато-серого камня. Покой этих мест ничего не нарушало, лишь иногда они встречали подобных их спутнику существ. При встрече они обменивались какими-то приветствиями, изредка перебрасывались парой слов, в общем вели себя как люди, разве что казались, чрезмерно спокойными, будто им было абсолютно все равно, чтобы не случилось вокруг, ничто их не потревожит. Для Вики и Маледикта было странно, что никто не обращает на них внимания, чувство некоей позабытости и, возможно даже, пренебрежения усугублялось тем, что обитатели этих мест возвышались над ними как статуи, ростом они значительно превосходили их. Впрочем, они быстро вспомнил, что их друг сказал им, что гости из иных миров – частое явление в их обществе. Они шли, обозревая убранство помещений, через которые он проходили. Повсюду на стенах были видны светящиеся зеленоватые символы. Исходящие от них ответвления соединяли их с другими, похожими символами. Казалось, что эти символы являются не декоративным украшением, а словно бы неким странным механизмом, обеспечивающим нужды этих странных существ. Постепенно они подходили к выходу из здания, где они находились. Странный гул становился все более и более заметным по мере продвижения. И вот, выйдя из здания, они увидели, что вокруг них расстилается море. Но море это было темным, хотя и спокойным, лениво накатывающимся на берег и столь же лениво стекающим назад. В темном небе закрытом клубящимися облаками иногда сверкали далекие молнии. Шагая по берегу, выложенному все тем же камнем, из которого были построены все сооружения, через которые они уже прошли, их провожатый сошел вниз, прямо на воду и пошел по ней как ни в чем не бывало. Сойдя на воду вслед за ним они обнаружили, что поверхность её тверда, так же, как и камень берега, по которому они шли, если даже не тверже. Присмотревшись, Вика заметила такие же узоры зеленоватой энергии, какие они видели на стенах в зданиях. Эти странные светящиеся узоры образовывали теперь дорожку, по которой они втроем шли, направляясь к небольшому островку неподалеку, на котором возвышались высокие и толстые здания, выполненные из такого же камня, как и все что они видели в этом месте до этого, но цвет этого камня был более темный, почти черный. Эти две громадины возвышались над округой, в их вершины иногда били молнии. Подойдя ближе, они стали слышать гул энергии, проходящей через эти здания, и увидели, что линии в воде стали сиять ярче. Громкий плеск воды невдалеке привлек их внимание. К ужасу молодых людей, из воды поднялось черное колышущееся тело титанического спрута. Безмолвно он зашевелил своими щупальцами, проводя ими над дорожкой в воде и под ней, рассекая зеленоватые узоры. Их спутник не обратил, казалось ни малейшего внимания на это морское чудо. И в самом деле – кроме угрожающих движений, спрут более ничем не проявлял каких-либо враждебных намерений, и не пытался на них напасть. Никак не прокомментировав появление спрута, их спутник ступил на каменный пандус, ведущий к высоким зданиям, которые так угрожающе возвышались над округой, казалось, подавляя собой все, и заставляя смотреть только на них.

Постепенно троица приблизилась к одному из зданий, и они увидели вход в него – темный провал арки, так непохожий на уже привычные им раздвигающиеся панели в прочих зданиях. Вступив внутрь, Маледикт и Вика отметили что шум энергии странно стих, и перестал их беспокоить. Вскоре их друг привел их в большую, похожую на пещеру комнату. В комнате они увидели что-то вроде больших колб, в которых светила зеленым светом похожая на воду жидкость, кроме того, в комнате было множество висящих на металлических штырях экранов, обрамление этих экранов состояло из синеватого металла, с поверхностей же экранов лился все тот же зеленоватый свет, казалось, экран состоял из него. Под экраном виднелась небольшая металлическая панель, на которой виднелся отпечаток, будто бы для руки, такой как рука их союзника. Неожиданно остановившись, он обернулся и бросил им – Это наш информаторий, я посмотрю, что я смогу найти по вашему феномену, вы пока стойте тут и никуда не отходите.

Сказав это, он прижал свою руку к отпечатку на панели, после чего углубился в мерцание символов на экране. Наши же герои остались стоять возле него, внимательно рассматривая окружающую их обстановку. Впрочем, ничего нового, кроме уже виденного ими они не обнаружили – все также мерцала зеленая жидкость в огромных колбах, мельтешили непонятные символы на зеленых экранах в помещении информатория больше не было никого, кроме них. Так они простояли довольно долго, их друг, имени которого они так и не узнали что то рассматривал на экране, взглянув на экран, Маледикт не смог даже приблизительно понять смысл и значение мелькавших символов, Вика тоже. Так они и стояли, держа друг друга за руку. С особенной силой они ощутили свое одиночество в этом холодном и спокойном мире, где все было подчинено капризам его обитателей. Удивительно, как они могли так жить, когда лишь их желания определяли все их поступки и помыслы. Это было так странно для людей, а ведь наверняка не нашлось бы ни одного человека, который не хотел бы жить, следуя лишь собственным желаниям, а не обстоятельствам, долгу или чему-то еще. И, тем не менее, каким странным и пугающим казался мир этих созданий, так похожих на людей, но совершенно нечеловечных в своей сути. И так они стояли и стояли, пока Маледикт и Викой не почувствовали, что ноги у них уже отнимаются, когда их спутник наконец оторвался от экрана, и сказал им что дальнейшие их действия стоит обсудить с несколькими экспертами. Отчего-то он был уверен, что они помогут. До сих пор Маледикт недоумевал, как они могут быть так уверены в чем-либо, если все их существование подчинено исключительно реализации своих желаний, хотя он говорил что-то и о сопоставлении их желаний с объективной реальностью. В общем, все это выглядело, но по крайней мере, их новый друг предлагал им помощь. Тем временем он повел их на верхние этажи колоссального помещения, подъем туда тем не менее не занял много времени – их провожатый привел к большому помещению, в котором они увидели уже привычный рисунок из зеленых светящихся узоров. Неожиданно рисунок, у них под ногами оторвался от пола и стал подниматься вверх. Тем не менее, они не потеряли ощущение твердого пола под ногами – видимо это было еще одно проявление технологии этих странных созданий. На этом непривычного вида лифте они быстро добрались до верхних этажей, где они пройдя длинный коридор вошли в огромный зал, стены которого сияли неизменными зелеными узорами, и кроме того с них сияли панели из чего-то, похожего на стекло, льющие странный непривычного вида белесый свет. В этом помещении также присутствовали зеленые экраны, похожие на те, что они видели в информатории, за этими экранами в данный момент работали множество созданий, очевидно, это были эксперты, про которых им рассказывал их друг. Некоторые не работали за экранами, вместо этого они разговаривали друг с другом, что обсуждали. Несмотря на их неизменно равнодушное выражение лиц, все они выглядели занятыми и, видимо, решали какие-то важные вопросы. Они подошли к небольшой группе экспертов, среди которых Маледикт и Вика впервые встретили женщин – они были не менее высокие и физически развитые, чем мужчины, хотя они и были более изящными, нежели мужчины. Все женщины носили длинные волосы, кроме того, принятые в этих местах долгополые одеяния подчеркивали их статуэточные изящные фигуры. На их лицах господствовало все тоже отстраненно-равнодушное выражение, как и мужчин. Поприветствовав экспертов, спутник Маледикта и Вики стал рассказывать им о появлении «гостей», как он выразился, указав на ребят. Также он использовал какие-то непривычно звучащие термины в своей речи, и, несмотря на то, что рассказ велся на понятном им языке, детали содержания были им неясны, хотя общий смысл был понятен. Выслушав рассказ, эксперты принялись задавать вопросы, изредка переводя равнодушные взгляды на Вику с Маледиктом. Постепенно у них завязалась оживленная дискуссия, но, несмотря на то, что речь велась о наших героях, никто и не пытался с ними заговорить, будто бы они тут были вообще не причем. Такое поведение вызвало, конечно, определенное негодование и даже возмущение, но тем не менее ни Вика, ни Маледикт не пытались как-то обратить на себя внимание или заставить кого-то из экспертов говорить с ними. Было заметно, что в текущей ситуации они разбираются лучше, а кто знает, может какие-либо шаги к тому, чтоб овладеть их вниманием могут дать им повод перестать оказывать какую-либо помощь и содействие. Уж слишком сложной и пугающей была текущая ситуация, несмотря на относительную безопасность в которой они находились, чтобы рисковать ради того чтобы потешить свою гордость и самолюбие. Наконец, эксперты и их спутник, имя которого они так и не узнали, наконец-то договорились о чем то, после чего все они повернулись к ним, и под их пристальными взглядами Маледикту и Вике стало не по себе. Слово взял высокий мужчина, кожа которого отливала серебром, и длинные его волосы, стянутые в тугой хвост на затылке тоже сверкали нитями серебра. Видимо, в этой группе он был самым старшим, и, вероятно самым уважаемым из всех. Была также в его взгляде и в его осанке некая властность. Очевидно, что не смотря на то, что общество к которому принадлежали и их друг и эксперты провозглашало желание главной ценностью, отдельные личности все же имели достаточный авторитет, впрочем, Вика и Маледикт лишь недавно прибыли сюда, чтобы составить детальное и объективное мнение о их обществе и системе ценностей в нем. Итак, вышедший вперед эксперт заговорил обращаясь к ним- Ваш случай любопытен, мы не имели до этого иных подобных случаев наблюдения подобного течения энергии, но тем не менее…

Тут его речь прервал пронзительный звук, похожий на сирену, который заставил всех присутствующих в зале всполошиться и поспешить к выходу. Спутник Маледикта и Вики бросил им на ходу – Тревога, замечено аномальное проявление энергии, мы должны прибыть для выявления и локализации истечения энергии.

Они заторопились вслед за ним к выходу, и обнаружили, что вокруг островков пляшут молнии, рождая неистовство неописуемого электрического шторма, а замеченный ими огромный спрут вместе со множеством подобных ему бьется в безмолвной агонии и муке, пронзаемые раз за разом сверкающими стрелами небес. Мир до этого оглушавший своим мертвящим покоем, ныне весь кипел множеством страстей. Но неожиданно молнии замерли – странно было видеть неистовые стрелы застывшими, будто бы само время остановилось и умертвило неистовую ярость молний. Вокруг замерло все, хотя и Маледикт и Вика были способны двигаться, и обозревали неожиданно застывший вокруг них мир, недоумевая, что же могло совершить подобное. Что-то подсказывало им, что отнюдь не технологии, в которых зеленые сплетения энергии творили чудеса, делая волнующееся море твердой дорогой, были тому причиной. И тут они увидели, как в глазах окружавших их высоких и столь похожих на людей, красивых по человечески, но совершенно нечеловечных в своей сути созданий, зажглось пламя нежно-красного цвета. Это был не просто свет, а именно языки пламени, такого нежного и ласкового цвета. И на обычно бесстрастных лицах проступило выражение – мужчины смотрели перед собой своими пылающими глазами с любовью и нежностью, а женщины с лаской и обожанием. Потом все они развернулись в одну сторону, и Вика и Маледикт узрели странное клубящееся облако белого цвета, облако, состоящее из клубящихся молний. Все кроме них пристально смотрели на него, а потом огромная толпа, стоящая на улицах города из синеватого камня, на крышах зданий, и на воде, в толще которой змеились светящиеся узоры, подняли руки, из которых потянулись разноцветные лучи, расцветившие эту местность, утопавшую в холодных тонах. Эти лучи тянулись к белому облаку, словно бы пытаясь сжать его, сдавить. Картина походила на эффект призмы, словно бы нарисованный безумным художником. И неожиданно Маледикт и Вика услышали громкий смех, человеческий смех, который исходил из облака молний. Смех этот не был зловещим или злорадным, он смеялся, словно человек долго искал решение какой-то очень важной задачи, и наконец, нашел её. Сияющий отросток как меч хлестнул по воздуху, и неожиданно в нем проявилось сияние, похожее на то, через которое молодые люди попали в это удивительное место. И наконец, облако исчезло во вспышке без следа. Маледикт и Вика увидели как поменялось выражение лиц окружавших их – оно стало сочувствующим, будто бы что-то или кто-то обидел самого дорого им человека. Можно было поклясться, что он не испытывали негодования, по поводу того, что их враг сбежал от них. Нет, они действительно сочувствовали… но кому?

За некоторое время до всех этих событий, очнувшийся на синеватом каменном берегу Джестер решил начать действовать. Откинув назад столь непривычно длинные белые волосы, он направился было к тем странным созданиям, которых он заметил вначале, но что-то в нем предостерегло его от этого. Вместо этого он спустился ниже к воде. Там он обнаружил ниши, очевидно некогда промытые водой, теперь же это были сухие пещеры, в которых можно было отсидеться и подумать. В луже, каким-то образом все же натекшей при входе в пещеру, он вновь увидел свое отражение – на него взглянул уже виденный им бледный человек с темными глазами, и длинными белыми волосами. Джестер чувствовал, что это не единственная произошедшая с ним перемена. В конце концов, что-то подсказывало ему, что именно он смог перенести себя в это странное, но относительно безопасное место. В темноте пещеры он обнаружил, что не испытывает ни малейшего дискомфорта от мрака, видел все также четко. Удивительно, подумал он. Как же странно все это. Он уже исщипал себя всего, надеясь проснуться, но это не помогало. Хм, видимо, все происходящее с ним реальность, хотя и похоже на какой-то горячечный бред. Проведя некоторое время в пещере, Джестер вновь выбрался наружу и направился по кромке берега к далекому городу, надеясь найти там какую-то помощь. На его пути он иногда натыкался на какие-то глыбы синевато-серого камня, иногда он видел паутину, обвивавшую некоторые щели в камня и закрывавшую входы в пещеры. Видел он и пауков – огромных белых тварей, размером превосходящих человека. Несмотря на свой угрожающий вид, пауки не проявляли к нему никакой враждебности, и Джестер стал проходить мимо них совершенно безбоязненно. Наконец, он добрался до чего-то похожего на сточные трубы, но из них лились наружу отнюдь не нечистоты а потки зеленоватого света, которые однако, не исходил лучами, как положено свету, а действительно лился как вода, иногда взмывая вверх и вбок крутыми дугами. Этот свет бесследно растворялся в воздухе, но, тем не менее, не хотелось соваться в эти трубы очертя голову. Найдя неподалеку сброшенную шкурку паука, Джестер отломал от неё хрупкую высохшую лапку, после чего сунул её в зеленый поток. Убедившись, что ничего не произошло, он сунул туда палец одной руки. Он почувствовал тепло, но ничего более. Осмелев, он сунулся внутрь трубы и направился внутрь города, надеясь найти там какой-либо пусть к спасению, или же, по крайней мере, выяснить, куда он попал. Ход вывел его к помещению, высеченному в камне, выглядевшему так, будто бы его высекли руки, по крайней мере, похожие на человеческие. После чего Джестер направился по коридору, на стенах которого ему попадались довольно часто странные сплетения зеленоватых узоров, такого же цвета, как и стекавшие по трубе потоки света, которые он видел до этого. Так Джестер и проходил безлюдные помещения наполненные странного вида гудящими и светящимися зеленым светом механизмами, погруженными в резервуары с жидкостью, светящейся неизменно зеленым светом. Видел он и объемные прозрачнее сосуды, наполненные зеленоватой жидкостью, похожую на ту, в которую были погружены механизмы. Эти помещения пустовали, и в них царил мертвенный покой. Лишь однажды он, заслышав шум, спрятался среди исполинских полных колб, увидев затем, как по комнате прошли, направляясь вглубь здания двое созданий, похожих на людей, но гораздо более высоких и выглядевших очень развитыми физическими, да и в глазах их блистал недюжинный интеллект. Сохраняя на своих лицах равнодушное и отстраненное выражение, беседуя о чем-то, эти существа вышли прочь из комнаты, не заметив Джестера. Место это выглядело странно и совершенно чуждым человеку. Интересно, куда пошли эти в простынях, подумал Джестер. Разговаривать с ними совсем не хотелось, хотя угрожающе они не выглядели. Постепенно Джестер вышел к новому помещению, заполненному странными контейнерами, сделанными из материала, похожего на синеватый металл. Одна из стенок каждого контейнера была прозрачной, словно стекло, на ней виднелся уже знакомый ему узор из зеленых светящихся полос. Контейнеры эти не были пустыми – в каждом из них сидели странные и пугающие создания. Одни походили на огромных насекомых, в одном контейнере он увидел жуткое существо, похожее на обтянутого гладкой и блестящей темной кожей человека, который разевал пасть, полную мелких, но очень острых зубов, растущих на первый взгляд более чем в три ряда. Было и иное похожее на скелет, пылающее ярким пламенем. Истекающие гноем и ядом, испускающие пронзительный холод и искрящие молниями – бестиарий тут был весьма обширный. Кое-где мелькали фигуры обитателей этого места, он подходили к клеткам, осматривая содержащихся в них чудовищ, или же просто стояли рядом, обсуждая свои дела. Что удивительно, язык, на котором эти одетые в долгополые одеяния рослые создания был ему на удивление понятен. Собственно, Джестер был уверен, что между собой они переговариваются по-русски. Может я в будущее попал? – пронеслось в голове у Джестера. Отметать эту мысль он не торопился. Еще вчера он думал о том что знает все о мире, и вот на тебе – теперь он странный тип, с длинными белыми волосами, который может видеть в темноте, и неизвестно, что он умеет, да и находиться он в весьма странном месте, которое и в бреду не каждому привидится. Почему бы этому место и не быть будущим, вполне возможно. Постепенно пробираясь по бестиарию, Джестер уже приметил проход в другой коридор, который, возможно и мог привести его к спасению. Но тут, он неожиданно почувствовал странную дрожь в теле. Вдруг мир вокруг словно вспыхнул пламенем, но это пламя казалось нежным и ласковым, и глазам его предстала Норгус. Он увидел её такой, какой он видел её в последней раз – властительницей душ и грез, королевой любви. Она звала его к себе, возжигала в нем вновь пламя безумной страсти, и ему хотелось быть рядом с ней, служить ей, обладать ей… Может это и называется любовью. Но в нем уже действовал другой Джестер, он чувствовал себя более собой, чем он когда-либо бывал. Он не забывал и о странном изменении своей внешности, сопротивляясь чарам и обаянию Норгус, и о том, наконец, куда же он теперь попал. Постепенно дурман стал проходить, и Джестер обратил внимание, что это пламя вспыхнуло лишь для него, никто более не обратил на это внимание.

Но тут произошла другая вещь – Джестер почувствовал, что его заметили. Вскоре он услышал и крики – тот, кто его заметил уже очевидно решил позвать друзей на помощь чтобы словить его. Поняв, что таиться уже бесполезно, Джестер вскочил и побежал по бестиарию, петляя мимо клеток с чудовищами, стараясь найти новое укрытие, где можно было бы спрятаться от погони. Неожиданно его озарило, и он понял, чем можно отвлечь погоню. Своей новообретенной силой он, пробегая мимо, воздействовал на символ на клетке, после чего прозрачная стенка исчезла, а оказавшийся на свободе монстр – тот самый похожий на человека с зубастой пастью, оказался на свободе. Кинув на ошарашенного таким поступком Джестера, взгляд благодарности существо боосилось на его преследователей, грозно рыча. За спиной у себя Джестер услышал крики боли и ужаса, которым вторил рев монстра. Освободившись, монстр казалось, обрел большую силу, чем когда он сидел в клети, так как своими лапами он принялся разбивать и другие клети, из-за чего все больше и больше чудовищ вырывались на свободу. К своему сожалению, Джестер обнаружил, что все возможные выходы из помещения заблокированы металлическими панелями. Словно бы в ответ на его громкие ругательства, первый их выпущенный им монстр, морда и когти которого были заляпаны кровью его тюремщиков, бросился к одной их стен и разбил её одним резким движением выбравшись наружу. Множество чудовищ последовали за ним, Джестер решил не отставать от них.

Выбежав наружу, он заметил что-то, похожее на вертолетную площадку, на ней же стояло нечто, похожее на летательный аппарат. Не долго думая, Джестер залез туда, внутри были помимо жесткого сиденья лишь несколько экранов, на которых мельтешили уже знакомые ему зеленоватые символы и пара отпечатков, словно бы от исполинских ладоней. Видимо к ним надо прикладывать руки, подумал Джестер. И в самом деле, приложив руки, он ощутил, как этот корабль стал подчиняться его желаниям. Экраны тотчас же вывели информацию о состоянии бортовых систем, и стала ощутима дрожь во всем корабле, будто бы он был готов к взлету. Хотя Джестер и не понял всей информации, которую он увидел на экранах, но тем не менее, он решил что корабль в полном порядке и отдал команду на взлет. Дрожь усилилась, и на экранах он увидел, что его корабль в самом деле взмыл в воздух. Но куда же лететь дальше?

Искать ответ на этот вопрос ему не пришлось, так как неожиданно завыла сирена, и он увидел как множество созданий, похожих на людей – хозяев этих мест как он понял, высыпали наружу из зданий. Освободившиеся монстры вступили с ними в яростную схватку, разрывая их в клочья, сжигая и отравляя ядом, но, тем не менее, были быстро смяты лучами зеленоватой энергии, которая быстро сжигала и убивала даже самых на вид свирепых и могучих монстров. И тут он вновь ощутил присутствие Норгус, но теперь это была не только всепоглощающая страсть, но и слова, она пыталась говорить с ним. Она спрашивала его, почему он ушел от неё? Почему послушал свои страхи и сбежал? Ведь им могло бы быть так хорошо вместе, если бы он остался и позволил себе любить её а ей его… Любовь объединяет все, и она показала ему это. Взгляни на совершенство этих существ – говорила она ему. Видишь, в каком чистом мире они живут, как их технологии превосходят ваши, как совершенно и свободно их общество по сравнению с тем, откуда ты родом. И теперь, ты хочешь бежать от всего этого прочь? Пусть ты сделал неприятное им, повлек за собой их гибель, выпустив чудовищ наружу. Пусть, это не имеет более никакого значения, ведь я люблю тебя милый, люблю, люблю как никто на свете тебя никогда не любил и никогда не полюбит. А ты, ты бежишь от меня? Ты ведь делаешь мне больно – и он видел слезы в её дивных лучистых глазах – ты отталкиваешь меня, бежишь от меня прочь, неужели ты такой бесчувственный? Да, ты изменился теперь, и изменился сильно и внешне, и приобрел новые способности, границ которых ты сам пока не знаешь, но разве это не чудесно? Разве ты не мечтал всегда об этом? В внешность… да что тебе в ней, право? Ведь я люблю тебя, люблю тебя любым. Я любила тебя таким, каким ты был раньше – маленьким смешным и остроумным чудесным человечком. И теперь я люблю тебя, так же сильно, таким каким ты стал. Ты не должен бежать от меня, Джестер, не должен – плакала в его голове Норгус. Я же хочу, чтобы мы были вместе, ты и я. И ты тоже хочешь этого. Я дала тебе все, и дам еще, только не бросай меня, без тебя я не смогу жить, без тебя я умру – кричала она и в голосе е слышалась нестерпимая боль, боль от разлуки. Но Джестер все еще продолжал сохранять молчание, не отвечая ей, хотя каждое её слово отпечатывалось в его сердце, а её боль он ощущал как свою. Что же делать, что ж делать? – вертелся у него в голове вопрос. И тут, словно опять что-то озарило его, и он ощутил что может воспользоваться некими иными силами, такими же, или подобными тем, которым он пользовался ранее. И вот мощный выплеск энергии заставил все вокруг вскипеть неистовой бурей разрядов молний, заставляя плясать в дикарской пляске энергии этого странного города, одновременно эти энергии вселяли в него покой и уверенность и боль от любви к ней отступала. Он вновь ощущал, как он становится собой – Джестером, ехидным и свободным весельчаком. Но тут он ощутил сильный напор другой энергии, она исходила от жителей этих мест. Это была любовь, неописуемая дивная любовь. И он знал, кого же так сильно любили. Это все была она – Норгус. Целый мир любил её, а он сопротивлялся своей любви. Сколь странным это было, и тем не менее, а может быть и именно поэтому, он продолжал противиться, зная, что уступать нельзя. А они продолжали направлять на него эту силу делясь и одаривая его любовью, и каждый приносил в него частичку нежности… Но почему то совершенно не хотелось её принимать. И тут, он понял, что оставаясь здесь, он не сможет выстоять… Значит надо исчезнуть отсюда! Мысль эта была так просто и очевидна, что когда он открывал потоком новообретенной силы проход в другое место, он даже рассмеялся. Он просто радовался тому, что нашел выход из данного положения. Быть может не самый правильный и изящный, но это был выход, который его устраивал!

Шаг пятый: Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.