Месяц в деревне

Коля. Я уже стрелял из него в дерево, бабушка, И попал два раза… (Прыгает.)

Наталья Петровна. Покажи, Коля.

Коля (бежит к ней и пока Наталья Петровна рассматривает лук). Ах, maman! как Алексей Николаич на деревья лазит! Он меня хочет выучить, и плавать тоже он меня выучит. Он меня всему, всему выучит! (Прыгает.)

Наталья Петровна (Беляеву). Я вам очень благодарна за ваше внимание к Коле…

Коля (с жаром ее перебивая). Я его очень люблю, maman, очень!

Наталья Петровна (гладя Колю по голове). Он у меня немножко изнежен… Сделайте мне из него ловкого и проворного мальчика. (Беляев кланяется.)

Коля. Алексей Николаич, пойдемте в конюшню, отнесем Фавориту хлеба.

Беляев. Пойдемте.

Анна Семеновна (Коле). Поди сюда, поцелуй меня сперва…

Коля (убегая). После, бабушка, после! (Убегает в залу; Беляев уходит за ним.)

Анна Семеновна (глядя вслед Коле). Что за милый ребенок! (К Шаафу и Лизавете Богдановне) Не правда ли?

Лизавета Богдановна. Как же-с.

Шааф (помолчав немного). Я пасс.

Наталья Петровна (с некоторой живостью Ракитину). Ну, как он вам показался?

Ракитин. Кто?

Наталья Петровна (помолчав). Этот… русский учитель.

Ракитин. Ах, извините – я и забыл… Я так был занят вопросом, который вы мне задали… (Наталья Петровна глядит на него с едва заметной усмешкой.) Впрочем, его лицо… действительно… Да; у него хорошее лицо. Он мне нравится. Только, кажется, он очень застенчив.

Наталья Петровна. Да.

Ракитин (глядя на нее). Но всё-таки я не могу себе дать отчета…

Наталья Петровна. Что бы нам с вами позаняться им, Ракитин? Хотите? Окончимте его воспитание. Вот превосходный случай для степенных, рассудительных людей, каковы мы с вами! Ведь мы очень рассудительны, не правда ли?

Ракитин. Этот молодой человек вас занимает. Если б он это знал… его бы это польстило.

Наталья Петровна. О, поверьте, нисколько! О нем нельзя судить по тому, что… наш брат сделал бы на его месте. Ведь он нисколько на нас не похож, Ракитин. В том-то и беда, друг мой: мы самих себя изучаем с большим прилежанием и воображаем потом, что знаем людей.

Ракитин. Чужая душа – темный лес. Но к чему эти намеки… За что вы меня то и дело колете?

Наталья Петровна. Кого же колоть, коли не друзей… А вы мой друг… Вы это знаете. (Жмет ему руку. Ракитин улыбается и светлеет.) Вы мой старый друг.

Ракитин. Боюсь я только… как бы этот старый друг вам не приелся…

Наталья Петровна (смеясь). Одни хорошие вещи приедаются.

Ракитин. Может быть… Только от этого им не легче.

Наталья Петровна. Полноте… (Понизив голос) Как будто вы не знаете… ce que vous ?tes pour moi[2 - что? вы для меня (франц.).].

Ракитин. Наталья Петровна, вы играете со мной, как кошка с мышью… Но мышь не жалуется.

Наталья Петровна. О, бедный мышонок!

Анна Семеновна. Двадцать с вас, Адам Иваныч… Ага!

Шааф. Я фперет Лисафет Богдановне не приклашаю.

Матвей (входит из залы и докладывает).Игнатий Ильич приехали-с.

Шпигельский (входя по его следам). Об докторах не докладывают. (Матвей уходит.) Нижайшее мое почтенье всему семейству. (Подходит к Анне Семеновне к ручке.) Здравствуйте, барыня. Чай, в выигрыше?

Анна Семеновна. Какое в выигрыше! Насилу отыгралась… И то слава богу! Всё вот этот злодей. (Указывая на Шаафа.)

Шпигельский (Шаафу). Адам Иваныч, с дамами-то! это нехорошо… Я вас не узнаю.

Шааф (ворча сквозь зубы). 3-дамами, з-дамами…

Шпигельский (подходит к круглому столу налево). Здравствуйте, Наталья Петровна! Здравствуйте, Михайло Александрыч!

Наталья Петровна. Здравствуйте, доктор. Как вы поживаете?

Шпигельский. Мне этот вопрос очень нравится… Значит, вы здоровы. Что? со мною делается? Порядочный доктор никогда болен не бывает; разве вдруг возьмет да умрет… Ха-ха.

Наталья Петровна. Сядьте. Я здорова, точно… но я не в духе… А ведь это тоже нездоровье.

Шпигельский (садясь подле Натальи Петровны). А позвольте-ка ваш пульс… (Щупает у ней пульс.) Ох, уж эти мне нервы, нервы… Вы мало гуляете, Наталья Петровна… мало смеетесь… вот что… Михайло Александрыч, что вы смотрите? А впрочем, можно белые капли прописать.

Наталья Петровна. Я не прочь смеяться… (С живостью.) Да вот вы, доктор… у вас злой язык, я вас за это очень люблю и уважаю, право… расскажите мне что-нибудь смешное. Михайло Александрыч сегодня всё философствует.

Шпигельский (украдкою поглядывая на Ракитина). А, видно, не одни нервы страдают, и желчь тоже немножко расходилась…

Наталья Петровна. Ну, и вы туда же! Наблюдайте сколько хотите, доктор, да только не вслух. Мы все знаем, что вы ужасно проницательны… Вы оба очень проницательны.

Шпигельский. Слушаю-с.

Наталья Петровна. Расскажите нам что-нибудь смешное.

Шпигельский. Слушаю-с. Вот не думал, не гадал – цап-царап, рассказывай… Позвольте табачку понюхать. (Нюхает.)

Наталья Петровна. Какие приготовленья!

Шпигельский. Да ведь, матушка моя, Наталья Петровна, вы извольте сообразить: смешное смешному розь. Что? для кого. Соседу вашему, например, господину Хлопушкину, сто?ит только эдак палец показать, уж он и залился, и хрипит, и плачет… а ведь вы… Ну, однако, позвольте. Знаете ли вы Вереницына, Платона Васильевича?