С духом о плоти

– Старовит. Так зовут Дээр Пюра, – сказал Даня, но, увидев моё недоумение, добавил:

– Дээр Пюр Хам – это его шаманское имя. Оно переводится как Шаман Небесный Волк. А его обычное имя – Старовит. Хотя я не уверен, что его так зовут по паспорту… Возможно, он ещё кем-то является помимо шамана. Колдуном или жрецом… Ну не важно. Варган покажешь?

– Конечно.

Я полез в карман за Аниным подарком. Тёплое дерево чехла мягко легко в руку, словно пожимая её. Опять проснулось дикое желание сыграть. Словно внутренний голос шептал:

– «Да! Давай! Сыграй!»

– «Но я не умею…» – думал я в ответ.

– «Ты сможешь. Главное, начни. Мы поможем».

И я начал.

Кованая сталь прислонилась к зубам, вызвав в глубине памяти такое знакомое ощущение. Тело расслабилось, готовясь позволить вибрациям струиться по нему. Голова отключилась… Как тяжело было этого достичь в начале моего пути. Тогда, когда я ещё только учился играть…

– «Учился? Но я играю впервые!» – подумал я.

– «Впервые. В очередной раз впервые. Отпусти здравый смысл и доверься нам».

И я доверился.

Пальцы в каком-то своём собственном порядке касались язычка варгана, то гладя его, то ударяя по нему. И лилась музыка. Она была не похожа ни на что. В ней была какая-то история, которую нужно было услышать.

И я стал слушать.

Беседки растаяли, перенеся меня в сумрачный лес. Вековые деревья, покорёженные невиданной силой, безликими безмолвными гигантами взирали на меня. Я слышал их шёпот. Они шептали, что нужно идти дальше. К оранжевому зареву, охватившему лес впереди.

И я пошёл.

Каждый мой шаг сопровождался звоном десятков колокольчиков. Они возвещали каждому Духу в этом лесу, что идёт шаман. Наконец я вышел на небольшую полянку, в центре которой горел обрядовый костёр. Его живые языки пламени танцевали в ожидании угощения.

– Мать Огня… – прошептал я и поклонился.

Пламя повернулось на мой голос и поклонилось в ответ. Огненная рука указала в сторону, призывая смотреть туда.

И я посмотрел.

Высокая бледная девушка с длинными светлыми волосами, та самая девушка из магазина, стояла и плакала. Это были слёзы душевной боли и страха. Я хотел помочь ей, но мне было позволено только смотреть. Девушка впилась в меня ядовито-голубыми мудрыми глазами. Даже застланные слезами эти глаза были прекрасны. Она протянула ко мне руку, прося о помощи, но я не мог… Или мог? Нет, не мог. Ей было страшно. Рядом с ней стоял мужчина в чёрном шаманском костюме, в шапке с перьями ворона, с чёрным бубном со светлым пятном в центре. Мужчина повернул на меня голову. Оказалось, что он немногим старше меня. Светлые волосы, зелёные глаза… Это был я! Но и не я. Как это странно. Внешность другая, но это определённо я. Только сильнее, увереннее, решительнее. Злее.

– Антон! – прокричала девушка, прежде чем исчезнуть.

Исчезла она. Исчез мужчина. Исчез обрядовый костёр. Мать Огня, деревья, Духи, всё исчезло. Была лишь тьма. Густая. Всепоглощающая. Изначальная. Но из неё вышла огромная чёрная тигрица и уселась напротив меня. Её огромные голубые глаза смотрели на меня с настоящей, неподдельной любовью. Казалось, не запрещай ей кто-то, она бы кинулась в мои объятья.

И я бы её обнял. Как старого друга, которого не видел много-много лет.

Как я хотел коснуться её. Провести ладонью по её густой шерсти. Но мы оба знали, что нужно соблюдать формальности. Пасть Тигрицы приоткрылась, обнажая светящийся кристаллик. Как заворожённый я смотрел на него, не в силах поверить, что он снова передо мной.

– Я искала тебя сквозь миры, – прошептала Тигрица.

– Я знаю, – грустно ответил ей я.

– Я вернула тебе его. И ты должен принять его.

И я принял.

Перед глазами была темнота. Тело вдруг сделалось тяжёлым, я и не замечал, каким лёгким оно было раньше. Голова кружилась. Да так сильно, что меня затошнило. Я тяжело задышал, пытаясь унять приступ рвоты, но что-то мне подсказывало, что я пытаюсь отсрочить неизбежное.

– О-фи-геть! – удивлённо прошептал Данил. – Ты это слышала? Нет, тут не просто слышала… Ты это видела?!

– И слышала, и видела, – не менее удивлённо прошептала Аня. – Как думаешь, пока его лучше не трогать?

– Не знаю. Обычно шаманов после обряда не трогают, пока они не придут в себя.

– Вадя, каких шаманов? – простонал я, открывая глаза.

Да, это была плохая идея. Увы, все шашлыки запросились наружу. Я попытался встать, но ноги подкосились, и я упал. Будто какой-то грязный пьяница, я стоял на четвереньках и… В общем, нехорошо мне было.

– Какой такой Вадя? – шёпотом спросил Данил Аню.

– Понятия не имею, – прошептала она.

– Какой ещё Вадя? – прохрипел я, отплевываясь.

– Не знаю, – растерянно сказал друг. – Ты меня так назвал… У тебя всё хорошо? Ты как-то неважно выглядишь.

– И все равно я симпатичнее тебя, – сказал я, выдавив из себя улыбку.

– Ну хотя бы с чувством юмора порядок, – облегчённо выдохнул друг. – Артём, что это было? Где ты научился так играть? А эти видения! Ты тоже это видел? Артём, это….

– Даня… – прервал я друга. – Мне, мягко говоря, не очень хорошо. Мы можем поехать домой? А там и поговорим.

– Конечно-конечно. Пошли, я доведу тебя до машины. Ань, откроешь дверь?

– Иду.

Аня быстрым шагом пошла в сторону машины. Я же встал на ватных ногах и поковылял за ней. Данил пытался подхватить меня, но я вежливо отмахнулся.

– Ты садись, наверное, сзади, – сказал он. – Мало ли, лечь захочешь. И если тебя замутит, то говори. Я остановлюсь.

– Да, хорошо.

Я разместился на заднем сидении и припал головой к холодному стеклу. Данил и Аня суетились, собирая остатки продуктов со стола и распихивая их по пакетам. Я бы хотел им помочь, честно. Но в теле была такая дикая усталость, что я просто не мог шевелиться. Да что там шевелиться, я даже думать не мог! Очень хотелось обдумать всё увиденное, но голова отчаянно отказывалась работать. И чем сильнее я её заставлял, тем сильнее уставал. Наконец, придя к выводу, что утро вечера мудренее, я решил уступить в этой неравной войне и лечь спать. Удивительно, стоило моей голове коснуться заднего сидения, как я тут же уснул.

Иногда машину потряхивало. Сквозь сон я слышал диалог Ани и Данила.

– …ты же тоже это видела? Артём…