Оценить:
 Рейтинг: 0

Властитель груш

Год написания книги
2021
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 102 >>
На страницу:
4 из 102
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Некоторые ответы лучше не знать, пожалуй.

– Спасибо, Вилли, отбил так отбил, как всегда, – сдержанно поблагодарил Гёц. Мясник хехекнул, фамильярно хлопнул его по плечу и поскакал обратно на кухню.

– Эй, Вилли! – крикнул Колум вдогонку. – Десять к одному на поросёнка!

– Тфа шуба штафлю! – бодро отозвался старик, вызывая очередной приступ хохота.

Шульц проводил его мрачным взглядом и отхлебнул из кружки.

– Кажется, пора завязывать с кулачными боями. Пока могу ходить прямо и есть по-людски.

– Ха, это-то, скорее, заслуга Дворбака, – усмехнулся Карл. – Каково, интересно, позволять цвергу шерудить у себя во рту?

– Не терпится узнать – могу дать повод, – бесцветно ответил Гёц и бросил сырое мясо на стол.

Цверг, не цверг, лесная фея или ещё какая диковинная скотина – какая к Бёльсу разница? Это же Кальвар, если хорошо умеешь делать своё дело – никто не спросит, растёт ли борода у твоей мамаши и сколько клиентов у неё бывало за день. А Дворбак при всей незамутнённо цвергской наружности зубы ставил лучше, чем любой умелец нормального роста отсюда и до самого сердца империи.

– Носатый, поди-ка сюда! – крикнул делец, подцепил отбивную ножом и осторожно опробовал зубы на краешке куска.

С неудовольствием он отметил лёгкую боль в дёснах. Явно ещё пару дней будет донимать, и всё же она не помешает ему сжевать проклятый шмат мяса, как подобает победителю и состоятельному кальварскому господину.

– Тут, капитан.

Колум замер в шаге от стола, обвёл капитанов лисьим взглядом и лениво стянул чёрный берет с головы.

– Какой улов?

Носатый потряс мешочком. Мелочёвка, что у кого нашлось по карманам. Вот тем и плохи спонтанные поединки. Если люди идут работать, а не глазеть, серьёзные деньги никто с собой не потащит.

– Одиннадцать пфеннигов с мюнцерят, двадцать пфеннигов и четыре талера[7 - Талер – мелкая серебряная монета] – с ребят Даголо…

– Сколько-сколько? – На протянутой ладони среди потёртых двушек, трёшек и увесистых грошей[8 - Грош – крупная медная монета] лежали настоящие белые монеты. Архиепископ Аргебуржский с талера показал Готфриду благочестивый жест и отвернулся боком, обратно в чеканную позу.

– Карл, ты против меня ставил, что ли?

Франт пожал плечами. Колум помахал беретом и вежливо произнёс:

– Спасибо, герр Даголо, сегодня я буду спать не один.

Да уж действительно, только шлюху и можно на эти слёзки купить. Делец отодвинул мясо, одним махом проглотил то, что оставалось в кружке, и поднялся из-за стола.

– Недожарено, – хватит вкуса крови на сегодня. – Пускай Мясник сам это жрёт.

– Не станешь отца дожидаться? – буркнул Карл с набитым ртом.

– Дойдёшь сам до Вихря, или Берта позвать? – добавила Эрна, окидывая его внимательным взглядом.

Будь мессер Шульц человеком более сентиментальным и наивным, попытался бы разглядеть в этом вопросе заботу – но для этого слишком уж хорошо он её знал.

– Ждать не буду, папенька. По дороге не свалюсь, маменька. Другие вопросы? Нет? – Он нахлобучил на голову чёрный берет – такой же, как у Колума, только украшенный кованой железной трефой. – Тогда мне пора сделать ещё денег.

***

По счастью, своим кусочком Грушевого Сада Готфрид мог управлять, сидя в кресле и держа одной рукой что-то холодное у головы. Какое-то время. Во всяком случае, пока каждый, кого с этого кресла нельзя окинуть пристальным властным взглядом, не начнёт чувствовать себя слишком независимым и ничем ему не обязанным. Трефы – банда небольшая и сплочённая, в какой-то мере даже «приятельская». Пока она оставалась такой, у их капитана в запасе всегда имелось достаточно времени, чтобы оклематься после боя.

В Кальваре много людей, и каждый усердно пашет, как завещал Господь всякому нормальному человеку. Пускай от сохи его и отделила уж пара-тройка предков. А после праведных трудов всякий нормальный бюргер[9 - Бюргер – добропорядочный солидный горожанин; нищий на паперти – не бюргер] желает дать себе волю, отдохнуть всласть и немножко впасть во грех, чтоб было о чём рассказать на исповеди в седьмой день. Пропустить бренди или хоть кружку пива, поблудить, метнуть карты или кости, поставить на лошадь и поорать на ипподроме, молотя кулаком по ограждению; для тех же, кому хотелось крови, в Кальваре дрались псы, петухи и люди. И за всем этим тоже нужно кому-то приглядывать.

Двадцать лет назад лихой кондотьер[10 - Кондотьер – командир наёмной солдатской компании в южных краях] Пьетро Даголо любезно предложил свою кандидатуру и перевешал конкурентов на грушах, которые в Грушевом Саду тогда ещё не повырубили окончательно. Так валонский авантюрист стал видным герром в вольном городе далеко к северу от родных краёв. Кальвар рос на привилегиях, как на дрожжах, и маленькое владение Даголо росло вместе с ним. Теперь ему потребовались собственные «вассалы», чтобы управлять делами, пока сам «барон» сидит в помпезном особняке и утирает сливки с седых усов.

Трефам, скромным и сметливым ребятам в тёмных костюмах и лихо заломленных беретах, достались несколько кабаков и лавок, а ещё закладная контора, в которой Король Треф и расположил «ставку». Самый простой расчёт – где больше всего денег и проще всего оборону держать, там и надо спать. С кинжалом под подушкой и парочкой громил в соседней комнате.

Тем не менее, вечером того же дня Шульц проводил время не там, в блаженной полутёмной тишине наедине со златом, а в трактире «Вихрь Бовриса» на противоположной стороне улицы. Именно сюда местные обычно и залетают радостным вихрем, узнав, что их лошадь пришла первой… или неторопливо заходят с хмурыми рожами при любом ином исходе.

Во внушительном зале «Вихря» и пили, и спорили, и резались в карты за тонким бортиком, отделяющим для порядка игорный угол. Много людей, много шума – совсем не то, что нужно голове после пары отменных затрещин, но «королевская приёмная» – маленькая пристройка к залу, выдающаяся на улицу – как раз на этот случай была обшита со всех сторон толстенными досками. И ещё чтобы никто не услышал лишнего снаружи.

И на случай, если кто-то ухитрится протащить в кабак аркебузу и наугад пальнуть сквозь дверь. Как хороший организатор игр, Готфрид старался предусмотреть все варианты.

Распахнулась маленькая дверца, прорезанная между пристройкой и баром – чтобы не гонять мальчишку за добавкой каждый раз, а просто протягивать руку и орать на трактирщика лично. Данек как раз просунул в окошко широкую плоскую рожу и озабоченно сообщил:

– Самогонщики здесь!

– Курт пусть заходит, остальным пива налей. Только пива. И кружку сюда, – бросил Гёц, откладывая конторскую книгу. Записи о деньгах – каким же ещё увлекательным чтивом занять себя в ожидании? Почему-то от душеспасительных книжек прибытки не растут.

Через минуту Мюнцер протиснулся внутрь, громко сопя, сжимая в кулаке поблекший солдатский берет. Тёмные волосы с густой проседью торчали во все стороны, словно у дверей кабака он долго мялся и чесал макушку и лишь затем решился зайти.

Оценивающим взглядом одного левого глаза он окинул Короля Треф и крякнул:

– Клянусь Святым Дидериком, отлично выглядишь!

От любого другого такие слова прозвучали бы откровенной издёвкой. Но на мясистом лице самогонщика уже расцвели три впечатляющих синяка, правый глаз заплыл вовсе, а расквашенный нос покраснел вдвое круче, чем обычно. Под вечер вместо чёрных волосков из ноздрей торчали во все стороны кусочки губки.

Не дожидаясь приглашения, великан плюхнулся напротив и указал пальцем на губку.

– Неплохо ты меня разукрасил, признаю. А это что же, мне? – Подняв кружку со стола, он заглянул внутрь, пожал плечами и сделал солидный глоток. – Ну, нос-то воротить не буду, но это… Гм… Это ты что же, умаслить меня думал? Этим?

– Просто вежливость. Мои ребята сняли с твоих пару грошей, когда ты лёг.

Кроме того, смазанный пивом разговор и потечёт легче… И больше шансов, что упрямец наконец будет слушать не только себя.

– Я надеюсь, ты намерен нашего уговора держаться?

– А ты меня сюда клятвы давать позвал, что ли? – Уцелевший глаз Курта опасно сощурился, но Готфрид покачал головой. – Конечно. Уговор есть уговор. Заплачу я уроду жадному. Но, Гёц, Единым клянусь – он нас несправедливо обдирает!

Палец самогонщика поднялся к потолку и принялся выписывать в воздухе угрожающие кренделя.

– Люди недовольны, Гёц. Старик совсем краёв не видит. Я с каждого талера почти половину отдаю! Давно пора поискать барона получше. С Тиллером всё было уже на мази…

– Курт, Курт, – Шульц поднял руку. – Я тебя утром не просто так лупил. Теперь я буду говорить, ага?
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 102 >>
На страницу:
4 из 102