Высшая проба. Недуг мой, свет мой

Я тихонько хихикнула, да, тот пикник мы запомнили навсегда.

– Продолжай, – заинтересованно уставился на нас дед.

– Пусть лучше Яна, она там тоже была, – хитро усмехнулся напарник.

– Яна?

– Ну да, – делано вздохнула я, и, задав выбравшемуся за ворота носорогу направление, приоткрыла сундучок. В нем стояли высокие бутыли с лимонадом и морсом, и шелковые короба со сластями. Орешками, печеньем, засахаренными фруктами. Нехитрый, но беспроигрышный набор. – Сначала все было просто прекрасно. Мы приехали на чистый песчаный берег озера, вылезли из кареты и восхитились. Вокруг пышно цвело разнотравье, чирикали птицы, летали разноцветные стрекозы и бабочки. И разумеется, мы побежали их ловить. Но рано радовались.

– Наступили на змею? – проявил сообразительность Урдо.

– Нет, в наших местах змей мало, и они осторожны. Как почувствуют топот ног, сразу уползают подальше. – пояснил Хирд и смолк, снова передавая мне слово.

– Вмешалась леди Бертена. Она строго заявила, что сначала нужно позаботиться о еде, а потом бегать за бабочками. В то время мы еще покорно слушали приказы всех взрослых и знатных дам, и потому пошли заботиться. Долго искали сушняк, потом таскали на берег. Все перепачкались в паутине и зелени, потревожили гнездо ос, которых Хирд героически сжег, получив за это суровый выговор от леди. Оказывается, на отдыхе маги не должны пользоваться своими способностями, так как это неприлично. Потом мы полчаса разжигали костер, но гореть он не хотел, поскольку недавно прошли дожди. Хирд тайком бросил в кучу хвороста огонек и поддержал его ветерком. Можно было идти ловить бабочек, но они держались от костра подальше, и ловиться не хотели. К тому же нас отправили мыть руки и чистить одежду. Мне было легче всех… просто сменила образ. А Хирд и фрейлины матушки, помогавшие нам с дровами, пошли к озеру. Руки помыли, и подолы кое-как оттерли, зато промочили ноги. А тут еще оказалось, что пора бросать в золу сырую картошку и жарить на прутиках хлеб и ветчину. Есть очень хотелось и мы быстренько наломали прутиков и принялись жарить. Но слишком поздно сообразили, что «прутик» – это очень коварное слово. Слыша его, представляешь действительно тонкий прутик, а потом оказывается, что требовалась ветка толщиной в палец. Тогда она не согнется и не сгорит, роняя в огонь хлеб и ветчину, и их не придётся спасать. Нам пришлось, и в результате жарки, спасения и мойки, ветчины осталось немного меньше, а хлеба почти не осталось. Пока мы спасали упавшие куски – остальные подгорели до черноты. Но была еще картошка и мы сидели вокруг костра, гадая, сколько нужно ждать. Матушка не вмешивалась изначально, сидела в карете и читала письма. А на все наши вопросы кротко отвечала, что поскольку ничего не знала про сюрприз, то и не прихватила ни орехов, ни печенья. Через час мы уже не разговаривали, и не смотрели, летают где-то стрекозы или нет. Каждые пять минут выкапывали картошину и пробовали прутиком, мягкая или нет. Но они по-прежнему были твердыми. Наконец Хирд разозлился и сообщив, что свою долю съест сырой. Демонстративно выгреб из костра три картошины, покатал по траве, остужая, и разрезал детским кинжалом. И сразу же начал ругаться. Оказывается, внутри картошка давно была мягкой, а жесткой казалась из-за сгоревшей кожуры и обугленного верхнего слоя. Вот тогда и выяснилось, что о том, как правильно жарить картошку и все прочее, леди Бертена имела весьма смутное представление. На пикниках в её поместье этим занимались опытные слуги.

Маги тихонько смеялись, задумавшаяся о чем-то Юна потихоньку хрустела орешками и печеньем. Урдо внимательно следил за тем, что она ест и брал точно такое.

– Молодец Изабелла, – похвалил Териан, – за один раз научила детей не доверять всем подряд. Интересно…что стало с той самоуверенной леди?

– Уехала, – неуступчиво буркнул Хирд, – в свое поместье. Учиться жарить картошку.

– Ты помог? – догадливо усмехнулся дед.

– Зачем? – изумился герцог, – у нас был полный дворец острословов, мечтающих на ком-нибудь отточить свой язык.

– Откуда они могли узнать, ведь не были на пикнике?

– С нами ездила парочка фрейлин, – пояснила я, – но они бы молчали, пока матушка не позволит. Зато мы молчать не собирались. Как только оказались в столовой, начали сгребать на свои тарелки все подряд, громко обсуждая детали пикника. Придворные слушали нас, затаив дыхание, леди Бертена то краснела, то бледнела. А потом, едва досидев до конца ужина, сбежала как заяц от шквала шуточек и притворных сочувствий.

– Теперь я понимаю, – оглянулся на деда Хирд, – как жестоко мы ей отомстили, и никогда бы так не поступил. А тогда мне было всего десять, а Яну – семь. И мы искренне считали, что она это заслужила.

– Я тоже так думаю, – неожиданно поддержал его Чендис, – в те годы все старые фрейлины и статс-дамы упорно пытались управлять юной королевой, всячески доказывая, что она все делает неправильно. И с мужем ведёт себя слишком уступчиво и кротко, и детей воспитывает без должной строгости. Чересчур много им позволяет, потом, когда сядут ей на голову, еще наплачется.

– А я очень хочу с ней познакомиться, – вдруг объявила Юнелия. – Дедушка, можно мы поедем к королеве Изольде в гости?

– Дай сначала до дома добраться, – вздохнул Териан, – а то я и забыл уже, как выглядит моя жена. Четвертый месяц живу в повозках и шатрах и вовсе не таких удобных, какие делает Яна. Голову сломал, придумывая, как уговорить ее погостить подольше?

– Где погостить? – мигом напрягся Джин.

– У нас, в Анфелне. – спокойно пояснил король, – мы все едем туда.

– Но Альяна обещала вернуться на острова, ее ждет мать! – побледнел от негодования Джин, – я уже заказал в Мазиньи нам яхту.

– Отменим, – властно заявил дед, жестом останавливая открывшего рот ментала, – ты просто не знаешь последних новостей. Сегодня мне спозаранку сообщили, что ваша мать уже плывет в Лортан. Если вы отправитесь из Мазиньи, то обязательно разминетесь.

– Извините, – хмуро покаялся Джин, – просто она мне никогда не простит, если я снова не довезу Яну домой.

– Не беспокойся, я всегда выполняю обещания, – попыталась утешить брата, но на душе у меня кошки скребли. Или это разгулялась интуиция?

Сегодня ночью я почти не спала… слова Хирда неожиданно стали той последней каплей в чаше терпения, которая его переполняет.

Нет, я всегда знала, что он постоянно заботится обо мне и искренне беспокоится, если у меня возникают трудности. Если случайно узнаёт про них, разумеется.

Но тогда я была для него младшим братом, которого нужно было опекать и проверять.

Но и подумать не могла, что он будет так беспокоиться и теперь, когда мы стали чужими и прежняя дружба уже невозможна. А чего-то другого ему просто не нужно. Я никогда не буду для него ни таинственной незнакомкой, ни загадочной леди из запертой башни.

Даже прелестной пастушкой-простушкой не смогу стать. Все эти девушки где-то ждут встречи с принцем, мечтают о первом взгляде, о первом касании рук… о словах, которые будут значить больше, чем простой смысл. Но меня среди них никогда не будет. Хотя были когда-то различные планы… к примеру, пропасть однажды, а потом появиться той самой незнакомкой. Спасибо Риэлле, просветила, чем это может обернуться.

– Представь, пропал младший брат, которого Хирд считает лучшим другом и привык опекать, чем он станет заниматься? Рассматривать незнакомок и бросаться с ними заигрывать, как последний ловелас, думающий лишь о женских прелестях? Да если бы Хирд был таким примитивным бычком, ты и сама никогда не стала бы о нём мечтать. Эту породу мужчин обожают лишь старые девы, вдовы и прочие женщины, обделенные мужским вниманием. К примеру, жены моряков или стариков, готовые от любовного голода упасть в любые объятья, лишь бы пожарче.

А Хирд будет мотаться по всем пределам, разыскивая Яна и тебе будет очень сложно, привлечь его внимание. Но допустим, чудо случилось. Он тебя заметил, и пригласил на свидание. Как скоро он поймет, что твои жесты, вкусы, фразы, привычки и прочее ему кого-то напоминают? Он ведь далеко не глуп, и скоро раскусит обман. Как ты будешь оправдываться? И долго ли сохранится ваше знакомство? Но я могу допустить и редчайший вариант: тебе все удалось. Прошло какое-то время, Хирд забыл тебя, и увлекся незнакомкой, в которую ты превратилась. Но не влюбился, так бывает очень часто. К тому же, пока он тебя искал, его вполне могла утешать какая-нибудь безотказная фрейлина или горничная. Как ты станешь его завоевывать, если не имеешь ни дома, ни семьи? И снова я иду по тропе невероятных совпадений. Ура, он все-таки влюбился и сделал предложение. Как будешь выкручиваться? Рассказывать, что пока он за тебя переживал, мотался по дорогам и городам, ты сидела тут, неподалеку, плетя для него сеть? Ну скажи честно, ты сама-то хоть веришь, что Хирд сразу простит такую подлость и радостно поведет тебя в храм?

– Всё, – сказала я в тот раз, – забудь. Я о таком и не думала, и ничего менять не собираюсь.

Глава седьмая

Альяна:

– Яна, – внезапно ворвался в мои мысли тревожный вскрик принцессы, – мне тут не нравится!

– Назад! – почти одновременно встревоженно приказал Териан.

Но мы и так уже мчались обратно. Магическому кокону не нужно разворачиваться на дороге, как обычной повозке. Я просто повернула носорогу лапы и свое кресло да подняла его повыше, в выросшую на крыше будочку. Теперь мне было отлично видно, что происходит вокруг.

К этому моменту мой шустрый кокон успел добраться почти до верхней точки перевала, откуда дорога начинала спускаться в сторону принадлежащих свободным баронствам территорий. До несущейся в теснине горной речки, через которую был перекинут пограничный мост, оставалось около лиги.

Но мы теперь мчались не к мосту, а назад, к шахтам, и за нами, неуклонно догоняя, неслось угрожающе густевшее облако пыли.

– Лавина, – определил кто-то из магистров, и властно скомандовал, – Яна, делай крылья. Мы поддержим.

– Не командуй Яной! – Грубовато прицыкнул на него Хирд, – она сама решает!

– На такой груз нужны крылья размахом в полсотни шагов, – пробормотала я все ускоряя бег носорога.

Впрочем, на это милое коротконогое животное моя повозка теперь ничем не походила. Первым исчез цвет и образ, сменившись на хамелеона. Потом подросли ноги и поджалось, одновременно расширяясь, тело. Кресла передвинулись, вставая по четыре в ряд. И еще по два на втором этаже.

Пыльное облако, под которым неслись тяжелые обломки камней, уже наступало нам на пятки, но гигантский жук-прыгун подобрался и взлетел. Чтобы через две долгие секунды шлепнуться на крутой склон вздымавшейся справа скалы и вцепиться в нее десятком огромных когтистых лап.

Прильнувшие к оконцам путники отлично видели, как лавина камней, летящая по ущелью в сторону шахты, затопила дно и постепенно улеглась, будто усмиренный зверь. Но в темных клубах пыли можно было рассмотреть и другое: дороги, проложенной по противоположному склону, больше не существовало.

– Хирд, – позвала напарника, осторожно выводя жука наверх, под защиту тени нависавшего уступа, – Подержи кокон, я пойду на разведку.

– Со мной, – тотчас заявил дед.

– Лучше со мной, – пробирался ко мне Энгор.

– Извините, – отказала им наотрез, – я возьму Джина.