Балашихинское шоссе

– Володька? Ты что ль? А кто с тобой? Лёнька?

– Здорово, дед Ефим!

– Здорово! – дед отступил чуть назад, пропуская вошедших, и закрыл дверь.

Зажёгся свет, и Володя бегло оглядел помещение. На столе возле чайника стояли две железные кружки. Играл радиоприёмник.

– Ты что, один? – спросил Рева.

– Нет, – ответил дед. – Сейчас Михалыч придёт. Он по нужде отошёл.

– Мне тоже надо в кустики, – Мезенцев вышел на улицу.

Володя постоял с минуту.

– Слушай, дед Ефим, – сказал он, – Мне бокс открыть надо. Хочу туда наш старенький автобус загнать.

– Зачем?

– Понимаешь, наш завгар дал мне партзадание: отремонтировать его к понедельнику. Тогда он меня в передовики выдвинет!

– Да ну? Правда? – удивился дед. – А чего ж на ночь глядя? Завтра приходи. Хоть целый день возись! И светло, днём-то!

– Знаю, дед, рад бы, да не могу. Завтра с девушкой встречаюсь. Билеты в цирк купил. Не хотелось бы встречу отменять!

– Да-да, верно, не надо отменять, – важно сказал сторож, – Это дело такое! Я знаю! Сам, бывало, на работе задерживался, но на свидания с девками – строго по расписанию! Этому нужно время уделять обязательно! А на что нам молодость даётся? Хе-хе! Работа – что? Работать ты всю жизнь будешь. А молодость – это, я скажу тебе, Володька, пора короткая. Не успеешь оглянуться, а она прошла уже. Нельзя её упускать! Веселись, радуйся, гуляй до зари, пока сил в тебе много! Но, конечно, и слишком переутруждать себя не стоит. Гм, да. Ну, ты понял. В-общем, ступай! Ключи у тебя есть? А фонарик дать? Бери. Сейчас, он в ящике стола у меня лежал. Где же он? Куда, окаянный подевался? Может, Михалыч забрал? Эх, гм… А! Вот он! В кармане куртки у меня! Хе-хе! Держи, Володька!

Получив от деда Ефима фонарик, Рева направился к гаражам. «ГАЗон» стоял на улице рядом с полуразобранными машинами. Уже было темно, но, к счастью, старенький автобус освещался светом фонаря на столбе. Володя открыл капот. Первое, что бросилось ему в глаза, так это отсутствие аккумулятора. Причём, это Володю нисколько не удивило. Даже, если бы его никто и не снял, он всё равно здесь не использовался и потихоньку разряжался бы. Рева отправился в бокс. Те несколько аккумуляторов, которые он там нашел, были либо разряжены, либо вовсе непригодны. Пришлось пойти к своему самосвалу. Володя открыл его, залез в кабину, завёл двигатель, погазовал, прогревая его, затем подъехал к автобусу. Подошёл Лёнька. Вскоре снятый с самосвала аккумулятор уже стоял на новом рабочем месте. Попытка запустить «движок» с его помощью не увенчалась успехом.

– Ну, что? Не ладится? – послышался голос Мезенцева из темноты.

Он вывернул свечи. Конечно, они были в нагаре, но всё равно должны работать! Зачистив на них контакты, он поставил их назад. Попробовали завести – результат прежний.

Володя вздохнул, не зная, что предпринять. Раздумывая над тем, в чём могла быть загвоздка, он с досадой смотрел на стрелки на приборах, затем включил фары. Оказалось, работал только ближний свет. Но это ещё терпимо. Пощёлкал поворотниками. Передние работают, Лёнька пошёл посмотреть задние. Один тоже «моргает», а другой и проверять не надо – он разбит. «Нужно хотя бы лампочку найти и поставить», – подумал Рева. Это оказалось делом недолгим. Причём, найти оказалось сложнее, чем поставить. Потом Володя надавил педаль тормоза. Снова Лёнька пошёл назад посмотреть – стоп-сигналы горели. И то хорошо!

Оставалось дело за малым – завести «движок». Проверили контакты на трамблёре, провода заменили. Всё бесполезно: заводиться автобус не желал.

– Ёлки-моталки! – Володя с досадой покачал головой. – Да что мы мучаемся? Ставлю назад аккумулятор, сбрасываю лом и баста!

– Столько провозились и напрасно? Что-то ты быстро сдался. Не унывай! Время ещё есть.

Володя посмотрел в сторону Лёньки.

– Что ёжишься? Замёрз? А ты погрейся – ручку покрути! – предложил ему Ревень.

Тот взял изогнутую рукоять, просунул её в отверстие бампера и, уперев в храповик коленвала, зафиксировал.

– Готов? – спросил Володя.

– Давай!

Прокручивая коленвал ручкой, Лёнька пытался старым дедовским методом оживить мотор. Володя в это время ключом запускал стартер и жал ногой на педаль газа. Давно спавший двигатель, видимо, почувствовав, что взялись за него серьёзно, начал понемногу просыпаться. Однако он не хотел поддаваться сразу. Недовольно и жалобно он будто стонал с каждой «прокруткой», как пьяный мужик, которого пытаются разбудить.

Всё же удача на миг улыбнулась им: капризный мотор затарахтел. Но едва появились довольные улыбки на лицах парней, как он, зачихав и закашляв, как старый дед, заглох. Матерная брань была ему ответом за бесполезные старания и обманутые надежды.

– Лёнька! – решительно заявил Володя. – Подгоняй сюда свой кран!

Сказано это было таким твёрдым тоном, что Мезенцев и не подумал возражать. Он ушёл и вскоре подъехал на машине. Ребята подцепили к ней автобус на буксир и начали возить его по территории. Двигатель загудел, и Володя посигналил Лёньке, чтобы тот остановился.

– Ну, что? – подбежал Мезенцев.

– Неустойчиво работает, – мрачно сказал Ревень. – Холостые обороты не держит. Того и гляди: заглохнет! Сейчас загоню его в бокс. Надо карбюратор смотреть.

Последующие два часа они возились с карбюратором, перебрав его едва ли не до винтика, доливали масло в двигатель и воду в радиатор, смеялись и шутили, и чуть не поругались. Двигатель автобуса теперь заводился, но работал всё же не очень устойчиво. Было около половины третьего ночи. Лёнька уехал за Сидоровым.

Володя достал сигарету и закурил. Ночь стояла ясная. На небе светили звёзды. Было тихо и прохладно. Рева чувствовал усталость. Хотелось спать. Сделав несколько затяжек, он затушил сигарету и полез в автобус. Устроившись поудобнее на сиденье, он накрылся телогрейкой и задремал.

Проснулся он, услышав, как открылась дверь. Протерев глаза, Володя разглядел Лёньку. Тот был один.

– Ты здесь? – спросил Мезенцев, вглядываясь в темноту.

– Да. А где Васька?

– А нет Васьки! – тот устало сел на пассажирское место.

– Как нет? Не приехал? Отказался, да?

Лёнька, не глядя на Володю, с расстроенным видом махнул рукой.

– Мне вообще вначале никто не открывал. Конечно, время позднее, но мы же договорились! – сказал он. – Потом меня жена не впускала. «Спит он!» – мне говорит. Я ей: «Буди!» Хотела перед носом дверь закрыть. А я вовремя ногу поставил. Потом захожу, её отодвигаю в сторону и к этому подхожу. А он дрыхнет. Перегар на всю комнату. Начинаю толкать – бесполезно. Только мычит что-то. Он, видать, не поверил, что мы автобус сделаем, и нажрался, как свинья. Голову только поднял и опять уронил. Я спрашиваю: «Где техпаспорт!» Он на гардероб рукой махнул. Я нашёл его куртку, достаю документ. А эта его стерва развизжалась: «Ты чего тут хозяйничаешь? По вещам лазишь? Сейчас милицию вызову!» Конечно, я понаглел немного. Показываю ей техпаспорт прямо перед носом и говорю: «Завтра верну!»

Володя засмеялся, представив себе эту комичную ситуацию.

– Чего ржёшь? Что делать будем? – спросил Лёнька. – Обратно аккумулятор на самосвал ставить и лом скидывать уже времени нет. Ехать надо. У тебя хоть категория на автобусы открыта?

– Сейчас откроем, – весело сказал Рева. – Что же, мы зря здесь полночи торчали? Подарок этому засранцу Васе сделали, починили его автобус. Если кому рассказать – засмеют.

– Ладно, – усмехнулся Лёнька, – Я эту кашу заварил, я и поведу.

– Перестань, вместе ковырялись и пропадать, если что, будем оба. Баранку крутим по очереди: вначале ты до деревни, а когда баб заберём, я сменю. А сейчас вздремну чуток.

Однако на выезде их ожидал неприятный сюрприз. Вахтёр Михалыч, напарник деда Ефима оказался дядькой несговорчивым. Он наотрез отказался открывать ворота и выпускать машину без путёвки. Более того, он подошёл к автобусу и потребовал поставить его на место.

– Да, брось! Отопри! – уговаривал его Лёнька, – Всю ночь ремонтировали! Надо же проверить его на ходу!

– Нельзя! Не положено! – Михалыч был неумолим – настоящий партиец старой закваски.

Вся затея на глазах начинала рушиться. А на что, собственно, они рассчитывали? На добродушие деда Ефима? Откуда только взялся этот Михалыч в самый неподходящий момент? До этого его и не видно было. Как сторожевой пёс! Так он никакую машину не выпустит. Не только автобус.