Где-то там, в долине Большого Анюя

Около тысячи рублей израсходовал исполком сельского Совета на радиофикацию жилого сектора участка «Ветреный». Активную помощь в реализации этого наказа избирателей оказал электромонтер, депутат сельсовета Сергей Юрьевич Хомич. Жители Весеннего вновь выдвинули его кандидатом в депутаты сельcкoгo Совета.

Не единым днем живут труженики отдаленного прииска «Анюйский». Сегодня жителей Весеннего заботит строительство нового Дома культуры на 200 мест, санбыткомбината, расширение конторы прииска.

С особым нетерпением в поселке ждут новый Дом культуры. Ведь на Весеннем немало любителей художественной самодеятельности, многие участвуют в концертах семьями. Еще в клубе палатке начали учувствовать в самодеятельности Н. Герасименко, А. Прокофьева. Ни один концерт не обходится здесь без Н. Чиж, В. Синицы, Н. Пилецкого, В. Шишкина и других.

На территории Больше-Анюйского сельского Совета размещается несколько предприятий. Самое крупное – прииск «Анюйский». Ежегодно весененцы справляют 10—15 свадеб, здесь рождается около 20 детей.

На земле вечной мерзлоты теплом своих сердец в небольшом поселке, затерявшемся среди рек и озер, люди 15 национальностей страны Советов творят чудеса, осваивая природные богатства Крайнего Севера, создавая прочный фундамент для дальнейшего развития производительных сил нашего района, утверждая своим трудом мир и счастье. Бок о бок в одном строю идут русские и украинцы, чуваши и татары, осетины, азербайджанцы. Всех их объединяет великое чувство товарищества, братства, стремление сделать нашу Родину еще могущественнее и краше.

Под крылом самолета промелькнули и исчезли последние домики Весеннего. Позади остались встречи со старожилами поселка, с интересными людьми, ветеранами Севера, скрылись из виду горняцкие полигоны. Скоро, очень скоро в эти окрестности придет новая весна, зазеленеют склоны сопок, на полную мощь закипит работа на золотых полигонах. Еще одна весна принесет весененцам новые заботы и радости. И это закономерно, ибо в движении состоит смысл жизни. Убеждена, что пройдет еще несколько лет и Весенний будет неузнаваем. Новое поколение станет продолжателем дела, начатого его отцами.

    Г. ВОЛГИНА.
    «Золотая Чукотка» №70 (2582) от 10 июня 1982 г.

PS. Через двенадцать лет все прииски Колымы и Чукотки закрылись, в том числе и прииск «Анюйский». Не сбылось предсказание Г. Волгиной.

Я НЕ ПИСАТЕЛЬ И ПИШУ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, НЕ ВАЖНО КАК, ВАЖНО О ЧЕМ…

Посвящается Весененцам…

В Билибино

Купив билет на самолет до Билибино я, простившись с женой, улетал. Светлана меня провожала и, когда мы шли к самолёту, она махала рукой и я видел, что она плакала. У меня сжалось сердце и я чуть не вернулся обратно: мне расхотелось улетать.

Мы сели в самолет, он вырулил на полосу… и мы взлетели. Все… вернулся я обратно только через 17 лет.

Добирался я до Билибино долго, наверное неделю. Летел через Якутск и Магадан. В Магадане я ждал вылета на Билибино несколько дней: не было погоды. На северных трассах это частое явление, можно ждать погоды по несколько дней в каком-нибудь небольшом аэропорту. В маленьких гостиницах, как правило, не было мест, или только для мам с детьми. Мы, взрослые, располагались в здании аэропорта и ждали вылета. За это время мы все могли перезнакомиться, вот поэтому северяне знают многих людей из разных мест и всегда могут помочь. Можно перезанять денег, так как возвращаясь из отпуска, денег было в обрез и часто из-за непогоды их не хватало. Буфеты были во всех северных аэропортах и там можно было поесть. В Магадане я познакомился с группой людей, завербованных на Камчатку ловить рыбу на сейнерах. Меня приглашали с собой, но у меня была своя дорога, да и билет был куплен до места. Вот открыли аэропорт, синоптики дали добро на вылет, и мы полетели дальше.

Я летел в Билибино в середине мая, а в это время на севере лиственница еще не распустилась и была какая-то черная. Я смотрел в иллюминатор и думал, что лес, наверное, горел и потому такой черный. По сопкам появлялись зеленые островки – это был кедровый стланик. О нем я расскажу отдельно. Через несколько часов мы прилетели все-таки в Билибино. В те годы от Магадана до Билибино, летали на ИЛ-14, это небольшой двухмоторный самолет. Билибино встретило нас солнечной погодой и теплом.

Первые впечатления о Заполярье

По прилету в районный центр Билибино, мы пошли в горный комбинат района. Мы – это еще три молодых парня, прилетевших из Магадана, где мы познакомились. Один из них закончил горный институт и прилетел сюда по направлению. Двое других были такие же как я – без горной специальности. В комбинат входило несколько приисков, расположенных по всему району, а район был огромным: поселок от поселка находился за сотни километров. В отделе кадров комбината нас четверых направили на новый, недавно открывшийся прииск «Анюйский», названный так по названию речки, в бассейне которой находились месторождения россыпного золота. Направили нас горнорабочими промывочных приборов, а студента – горным мастером. Начинался сезон промывки золотоносных песков. Получив направление, мы отправились обратно в аэропорт, чтобы вылететь на прииск, до которого было триста километров. Прииск базировался в поселке с красивым названием «Весенний». Придя в аэропорт, о полете в этот день не было и речи, только на другой день, и то, если позволит погода.

Мы пошли в гостиницу, которая была неподалеку от порта. Госиница – это громко сказано: небольшой домик из двух комнат с печным отоплением. В одной комнате были женщины, другую – занимали мужчины. Мест не оказалось, и мы вернулись в здание порта. Было поздно, по времени должна была быть уже ночь, а на улице было светло, как днем. Мы удивились такому явлению, как это ночь и светло?! Нам объяснили, что здесь, за полярным кругом, летом ночей не бывает, а зимой не бывает дня. Постелив в углу маленького зала ожидания газеты, мы легли спать. Утром, проснувшись, сходили в столовую, которая была рядом, умылись, поели и стали ждать вылета. Погода была хорошая и нам дали самолет АН-2. Купив билеты, мы погрузились в самолет и взлетели. Билибинский р-он в центральной Чукотке, который расположен в сопках. До «Весеннего» лету на АН-2 чуть больше часа. В иллюминаторе проплывали вершины сопок, долины ручьев и мелких речек. И вот мы на «Весеннем»!

Чукотка. Весенний

Мы выгрузились из самолета и подошли к небольшому домику, в котором располагались две комнаты: для пассажиров и для начальника порта, по совместительству радиста, он же продавал билеты на самолет. Вскоре подошла машина высокой проходимости, которую почем-то называли «краб», наверное за все ведущие колеса. На ней в кузове, мы поехали в поселок, который располагался у подножия высокой сопки: на террасе. Поселок назывался Весенний, потому что недалеко были два ручья с такими названиями, хотя рядом был еще ручей и назывался Баимка. Кругом стояли сопки, поросшие кедровым стлаником[1 - Стланики – форма низкорослых приземистых растений (средних между деревом и кустарником).] и редкими лиственницами. Между сопок по распадкам[2 - Распадок – в Восточной Сибири – мелкая плоская ложбина; небольшая боковая долина, выходящая в главную долину.] текли ручьи и каждый имел своё название. Природа вокруг была очень красивой и живописной. Долина ручья Баимка была широкой и все ручьи впадали в нее. Этот бассейн был весь золотоносным. Мы подъехали к конторе прииска.

Нас встретила комендант поселка. Она выдала нам постельные принадлежности и поселила в палатке. Палатка была длинная и разделена на две части небольшим коридорчиком с умывальником и парой бочек воды. В каждой половине было около 15 кроватей и посередине стояла железная печка, сделанная из бочки и большой, грубо сколоченный стол. Вокруг него стояли такие же скамьи. Вот в таком жилье нам предстояло жить. Мы не расстроились по этому поводу, так как впереди было лето. Таких палаток было несколько, в такой же палатке был клуб, только в нем стояло две печки. Было построено несколько деревянных строений: это контора, медпункт, магазинчик с пекарней, баня и маленькая школа.

Детей было несколько человек. Было несколько общежитий барачного типа, но их не хватало, так же были вагончики для семейных на полозьях. Вот, примерно, такой был поселок с красивым названием Весенний, где нам предстояло жить и работать. Но это все впереди…

Полигон

В округе поселка и далеко за его пределами геологами были разведаны все распадки и долины на предмет природных ископаемых. На Весеннем все это было золотоносным, с разным содержанием золота. Здесь велась промышленная добыча. Но до золота нужно еще добраться: оно лежало глубоко под наносными породами грунта. Верхний слой и последующие называется – торфа. Это не торф, в прямом смысле, а наносной ил и речная галька под ним. Только потом идут золотоносные пески. Пески – это тоже щебенка с примесью песка и глины. Эти торфа нужно убрать с золотоносных песков.

Делается это тяжелой техникой – бульдозерами. Это место называется полигон. Когда торфа убраны в отвалы, на полигоне на борт ставят промывочный прибор. Это длинная колода, которая ставится высоко на П-образных опорах наклонно. В нее водой по трубе подаются пески наверх под большим напором. Также водой по колоде смывается галька и песок, а тяжелое золото осаживается на дно колоды. Раз в сутки делается съем золота и увозится в приемную кассу. Там его очищают от примесей и отправляют на аффинажный завод.

Вот так, примерно, ведется добыча драгоценного металла. Приборы бывают двух типов, это простая колода и скрубберный промывочный прибор. Он сложнее, но зато улавливает мельчайшее золото. На прииске работает несколько таких приборов. Вес снятого золота зависит от содержания его в песках и от объемов промытых песков. Промывочный прибор может за сутки пропустить тысячу кубометров и больше. За сезон прииск намывал золота от 1 до 2 тонн. На крупных приисках может и больше. Наш прииск был не очень крупным.

Наша Работа

Прошло время – Светлана после родов оправилась и ближе к лету устроилась на работу. Так как у нас был маленький, то ей подошла работа уборщицы в маленькой школе. Уборки было на час, не больше. Это время сынишка сидел в манеже один дома. Я тоже работал и оставить его было не с кем. Хорошо, что он у нас был спокойный и бывало засыпал прямо в манеже. Манеж был сколочен из досок, стоял на полу в углу.

Зимой я ходил на курсы машиниста бульдозера и успешно их закончил. Поселок строился, и вскоре у нас появились сад-ясли, так что эта проблема тоже была решена. Также выстроили большое 2-х этажное здание: на первом этаже общежитие, на 2-ом этаже сделали школу. Жилые дома тоже строились – людям нужно было жилье. Нам тоже дали небольшую комнату с отоплением. Когда открылся садик, Света пошла работать опробщицей золота.

Это на полигоне, во время вскрыши[3 - Вскрыша – порода, покрывающая полезное ископаемое и подлежащая удалению при открытых горных выработках.] торфов, нужно следить, чтобы лишнего не вытолкали в отвалы. Впоследствии, через пару лет, Света пошла работать на местную электростанцию дежурной у щита управления и работала там до конца пребывания на Весеннем. Я же работал – куда направят. На приисках работа в то время была сезонная, летом все подчинено промывке песков, зимой – кто куда. Работы хватало, кто шел в шахту, добывать золотоносные пески с глубины, кто – на зимнюю вскрышу торфов, а кто и в стройцех. В общем, перемещений было много.

Я три зимы работал на бульдозере на зимниках, дальше только на бульдозере и только на вскрыше. Правда, две зимы работал и в шахте. О шахте я напишу позже, так как о наших шахтах стоит написать. В семидесятых годах стали поставлять более мощные бульдозеры, более сложные, и нас направляли на курсы в город Магадан, на 6 месяцев. Бульдозер был дизель-электрическим, сложным в исполнении. Чуть позже стали приходить импортные тяжелые бульдозеры. На них тоже приходилось переучиваться в городе Сусумане, там был организован учебный центр по импортной технике, но учились ровно один месяц. Так что техника на прииски все время приходила и обновлялась.

Мне нравился наш родной, челябинский ДЭТ-250, это на него мы учились в Магадане. Очень мягкий на ходу, быстроходный как танк, и мощный и с большой комфортной кабиной. Очень легкий в управлении. Правда, не такой крепкий, как импортные бульдозера. Вот такая у меня была профессия, которая кормила меня и неплохо.

Плюсы и минусы

Летом на Чукотке, да и по всему Северу и Сибири, огромное количество комаров. Правда мошки у нас на Весеннем не было, но слепней хватало. Правда, слепни были очень короткий период, погода не позволяла, но дыр в оленьих шкурах они успевали наделать изрядно. Был и плюс, на слепней хорошо брал хариус и другие породы рыб.

Зимой стояли такие морозы, что выхлопные газы автомашин, долго стояли над зимником – в нашей части Чукотки зимой ветров почти не бывает. Если приспичило в туалет по-большому, то штаны застегиваешь и бежишь в тепло – руки замерзают. Зима длится почти 8 месяцев, весна и осень – месяц, ну а лето как и везде – 3 месяца. Но летом этот период можно назвать с натяжкой, потому как в июле может выпасть снег. Я описываю такие страсти, и мы, северяне, говорим что любим Север так, как не любят ни один регион нашей страны и не только нашей. Это были минусы этого края.

Вот плюсы. Во-первых, люди: нет таких людей нигде, как на севере. Тот, кто прожил на Севере года 3—5, уже не уедет с него долго, а когда уедет, то будет любить его до конца жизни. А кто не приживался, те уезжали сразу. Люди были самые простые, и Север сближал всех – на любого можно было положиться. Природа очень красивая, в любое время года: сопки и вечнозеленый стланик. Весной расцветает все, и быстро все созревает. Осенью буйство красок, это ярко-желтые лиственницы и кустарники разных цветов вперемежку с зеленью стланика и вкраплениями красной брусники и голубой голубики. Зимой тоже очень красиво, все белое от снега и чистое.

Отпуск мы брали только раз в 3 года, но зато сразу на 5—6 месяцев. Ехали отдыхать, кому куда хочется. Зарплаты у нас платили, новичкам 1+1 и через каждые полгода 10% надбавка, и за 5 лет набегала еще одна зарплата. Так что о деньгах вопрос тоже не стоял, в среднем за месяц мы получали 700—800 рублей. Просто надоедало отдыхать и хотелось обратно – на севера. Продукты по ценам у нас были такие же, как и на материке. Снабжение было очень хорошим, для северян ничего не жалели. Правда, летом и начало осени овощи только в сухом виде, молоко и яйца тоже только в порошке. Вот такие минусы и плюсы были у нас на севере.

Зимник

Каждую осень, когда замерзает тундра, нужно нарезать дороги – зимники. Зимники нарезаются до участков, которые расположены далеко от прииска, то-есть, от поселка. Расстояния разные, от 40 км и до 120 и более. Там тоже живут рабочие и идет добыча золота. Туда тоже нужно завозить все необходимое для работы и для нужд людей: то-есть продукты питания и все остальное.

Зимник нарезается бульдозерами, которые тащат за собой тяжелый, на ширину дороги, клин. Клин сделан из гусениц тяжелых тракторов, и он хорошо равняет зимник. Дороги всю зиму держатся в полном порядке и клин таскают всю зиму. Участков на прииске несколько и дороги обслуживает звено людей-бульдозеристов. Бульдозер – машина сильная, но не быстрая, так что до участка за один день доехать нереально. По дороге делается остановка на ночлег. А где спать? – Только в кабине этого бульдозера. Кабина у него широкая и как раз можно лечь невысокому человеку.

Двигатель на Чукотке глушится только тогда, чтобы долить масла в двигатель и проверить. Остальное время он работает, так что спать приходится с работающим двигателем, зато от него идет тепло. К этому, конечно, нужно привыкнуть. Питаться приходится тоже в кабине, разогревая пищу на выхлопном коллекторе.

Так нужно ехать несколько дней, в зависимости от расстояния. В марте, когда уже вовсю светит солнце, ехать по зимнику интересно. Кругом стоят сопки, покрытые чистым снегом, от которого слезятся глаза. Когда заходишь на какой—то перевал и останавливаешься, глушишь моторы и вылезаешь из кабины, тебя оглушает тишина и белизна снега, освещенная солнцем. Это прямо сказочный вид, это нужно видеть и прочувствовать.

Приехав на участок, всегда идешь в столовую и если есть баня, то и в баньку, а потом отдыхать на настоящей кровати в общежитии. Отдохнув и проверив технику, отправляешься в обратный путь – домой. По приезду домой, меняешься, и уже другая смена едет куда-то на другой участок ровнять зимник, а мы отдыхаем и ждем когда они приедут.

Шахта

На прииске, на россыпях золотоносных песков, делали не только вскрышу торфов, но и добывали пески в шахтах. Это делалось тогда, когда слой торфов был несколько десятков метров. Вскрышу с таким большим слоем делать весьма затратное, не выгодно, да и долго. Шахтным методом получалось дешевле. Шахты нарезались каждую осень новые, так как глубина была все-таки не очень большой и их весной просто затапливало.

Вначале нарезается наклонный ствол до песков, затем идет штрек на всю ширину месторождения, затем нарезаются рассечки, которые рассекают месторождение как большой пирог. Все это оконтуривается вентиляционными штреками. В штреки вертикально пробиты шурфы для закачки воздуха и вентиляции. Все – шахта нарезана и начинается выемка песков из-под земли наверх. Вначале идут бурильщики, они забуривают шпуры, это такие отверстия, до 2 метров в стенке забоя. Затем идут взрывники, заряжают эти шпуры взрывчатыми материалами и поджигают бикфордовы шнуры. Когда все это сделано, они уходят в укрытие и происходит взрыв. Взрыв происходит не сразу во всех шпурах, а по очередности, какую задали взрывники. После всего этого шахта проветривается от продуктов взрыва, и начинается вывозка песков на поверхность. Делается это при помощи скреперных лебедок, ковшами. Вот, примерно так добываются пески из-под земли.

Затем они складируются рядом со стволом шахты, а с приходом первой воды, строится промывочный прибор и начинается промывка этих песков. Из шахты убирается все оборудование, и они весной затопятся талой водой. Так каждый год.

Те люди, которые летом работали на промывке песков, зимой становились шахтерами. В шахте по мере выработки, велось крепление свода. Это делалось для того, чтобы свод не сел и не задавил людей. Такие случаи были и довольно часто, выработки давали осадку и заваливало все оборудование. Но, по счастью, рушилось когда не было людей в забое

Также нужно было следить за состоянием кровли, чтобы не было отслоений. Если таковые появлялись, их нужно было обрушивать ломиком, иначе могло задавить человека. Такое случалось тоже, правда не часто, у нас на прииске был всего один смертельный случай. Плохо то, что люди привыкают к опасности и не обращают внимания на нее.