О маленькой птице размерами с остров

–Сейчас это нас не касается напрямую. Это так и впредь журналисты должны оставаться такого мнения. Однако, вероятность того что оно коснется, существует и прежде всего что мы должны для этого сделать – это подготовка. Что там еще может быть, на что это похоже? – доктор понял, что спор из собеседника придется тянуть.

– У нас есть много загадок, которые полностью мы может, и не решим никогда, но это еще не означает, что они чудесного происхождения, а не физического. Каким образом вы хотите подготовиться к тому, о чем не имеете ни малейшего представления? – на лице Лэйарда изобразилось крайнее недоумение.

–Может и вам об этом лучше не знать …

Звезды на небе и в небе луна

Где-то под снегом она не видна

Там бьются о глыбы огромные рыбы

Веки захлопнет родной великан

Его ль это все же что если новый обман

Не снитесь мне больше безумные сны

Тем, кто в них живет, они не нужны

Будь лихо мгновенье, отринет сомненья

Один великан и сотни из нас

Будь черта храбрее вырви свой глаз

Невечное солнце жги свое пламя

Мой великан пронесет свое знамя

Но рухнет надежда один лишь невежда

Споткнется о камень и вниз полетит

С собой собирая кучу больших пирамид

Бар до этой секунды наполненный музыкой, опустел и уже на последнем аккорде из туалета вышел один мужчина. Этот человек не слышал и не мог услышать песни, тем ни менее он счел уместным, а может и не думал в этот миг ни о чем вовсе, так или иначе он аплодировал, стоя с пьяной ухмылкой. Через секунду он уже неуверенно ковылял к своему столику, попутно задевая другие столы и стулья, а после, усевшись на свое место, задремал. Исполнительница песни Хлоя ушла со сцены, прямо спрыгнув вперед, прыгать, было не высоко, всего пару ступенек. У нее не было желания в этот момент даже для самой себя, сойти, как полагается, обойдя кулисы. Хлоя подошла к стойке, уселась на высокий стул и положила гитару рядом с кучкой вымытых стаканов. Карл не нашел нужных слов сию минуту и только печально посмотрел на девушку.

–И для чего это все? – спросила Хлоя, повернувшись назад и разглядывая зал.

– Наверное, это тебе одной известно, иначе я прогнал бы тебя от сюда паршивой метлой, как поступают с бродячими собаками. Ты ведь, по сути и есть бродячая самка собаки, – неловко вставил Карл.

– собаки и есть самки, а самцы собаки – псы. Ты очень большой дядя и иногда меня поражаешь, – Хлоя улыбнулась старому бармену, – ты ведь знаешь, у нас одна мечта.

– Я не могу представить этот бар прежним, и знаешь почему? Время. Когда-нибудь будут и лучшие времена, но ничего не будет прежним.

Одновременно с последней репликой Карла и тоскливым вздохом Хлои, оба посмотрели вокруг, и каждый вспомнил свою сцену, свой день в этом баре.

Ночь уже как несколько часов окутало небо в черное одеяло со звездами, и город потонул в атмосфере тишины. «Червовый туз» был едва не единственным, кто еще мог бы светить в темном мраке ночи, но находился в подвале, из которого видны были только два окошка у самой земли.

– Просыпайся Лэйард и бегом к восточной дороге, – прокричал в трубку профессор Рич в волнительном восторге.

– Который час?

– Позже вопросы, живо бегом, я одного тебя только и жду.

Лэйард, как не спешил, прибыл только через час, к тому же спешил он бессознательно, только догадываясь о чем-то, что могло вызвать бурю эмоций его коллеги. До конца доктор не верил, что разговор, случившийся несколько часов назад, и есть причина спешки. Уже не говоря о прямой связи с таинственным объектом, Лэйард мало надеялся узнать принципиально что-то новое и в какой-то момент даже подумал, как бы не помешался коллега. Не раз проскальзывала мысль и о том, что все действительно в точности так и произошло и его самого – Лэйарда, ждет нечто невероятное. В тайне он даже искушался этой мыслью, и уже прибыв в назначенное место, увидел вовсе не ту картину. А именно, в паре десятков метров от дороги, небольшая кучка людей носилась с фонариками, таская за собой не то рамки, не то экраны, всюду попадался на глаз полиэтилен и, в общем-то, место больше походило на стройку некой овощной базы, нежели на нечто связанное напрямую с наукой. Наконец из всего этого хлама выбежал Рич.

– Идем, я развею твой скепсис, неверующий коллега. – Рич схватил за руку Лэйарда.

За стенами выстроенной пленки зияла черная пустота, огромный черный круг, манящий в само его чрево словно в пропасть – это был шар. Шар размером чуть больше человеческого роста. Только обойдя его со всех сторон можно было понять, что это именно шар. Его пронизывающая чернота была настолько неестественной, что нельзя было понять не только форму, но и происхождение объекта. Ни один самый мощный фонарь не мог отразить на поверхности шара ни единой крупицы света. Не только Лэйард был поражен, но даже и сам Рич, который находился здесь, по меньшей мере, больше часа, смотрел заворожено. Объект, вплотную был огорожен стенами не столько из конспирации даже, сколь потому, что никто не смог бы нормально работать находись он сейчас в поле зрения. Лэйард, как стало известно ему после, был первым, кто осмелился прикоснуться к шару. На самом деле смелости в его поступке было гораздо меньше, чем любопытства, однако всех остальных любопытных это пугало. Впрочем, не произошло ровным счетом ничего. Шар был твердым, достаточно теплым, и абсолютно правильной формы даже на ощупь. С самим Лэйардом ничего не случилось, не считая его отвисшей челюсти, которую в пору было подбирать и всем остальным. Остальные же представляли собой небольшую команду молодых ученых, которые собственными силами теперь возводили сооружение для объекта. Всего их было семь человек, если не считать доктора и профессора. Половину членов команды Лэйард не знал, другая же половина была его учениками. Все эти люди привлекались к исследованию непосредственно Ричем, в этом вопросе он оказался крайне щепетилен. Изначально Рич планировал привлечь не более трех человек, но чуть позже проанализировав дальнейший путь, понял, что совсем малым числом ему не обойтись. Даже постройку здания на месте объекта Рич не доверил никому кроме тех семи человек. Планировалось отстроить ангар, а так же несколько комнат – лабораторий, таким образом, уместив одно здание в другое, и если в ангар зайдет человек, то он увидит перед собой только контейнеры с неизвестной начинкой. Факт скрытности значительно мешал в временном отношении, он не позволял приступить к исследованию тот час, но по мнению профессора был абсолютно необходим. Наутро удалось совсем не много, кое-как был закрыт шар и огорожена территория. Тем не менее этого хватало для того чтобы провести поверхностный анализ. Еще сутки прошли, прежде чем профессор Рич сумел оторваться от шара и только тогда доктор Лэйард сумел вытянуть из коллеги несколько слов. К слову Лэйард находился все это время рядом, но при этом не коснулся ни одного точного прибора из тех, что использовал для изучения Рич. Профессор повернулся к шару спиной и тяжело вздохнул.

– Я и не надеялся раскусить этот феномен так скоро, но все же у меня нет ни одной допустимой версии при всех данных, – профессор Рич с вызовом посмотрел на Лэйарда.

– Одна версия напрашивается сама собой, и либо вы настолько взволнованы, чтобы вспомнить о ней, либо… всегда о вас был второго мнения. Вы уже знаете, что я имею в виду? – на секунду доктор все же предположил, что коллега не понял, о чем он говорит.

– Vantablack! – глядя в одну точку, произнес Рич, но едва Лэйард хотел открыть рот, профессор добавил – это исключено! По крайней мере, на это есть одно самое весомое доказательство. Vantablack – самая темная субстанция, с которой имел дело человек, но и при всем этом она тоже может отражать свет, совсем небольшой процент, невидимый для человеческого глаза, но на приборах все таки видимый. Я проверил шар на этот предмет и выяснил – все сто процентов проходимого света поглощаются в нем. Кроме того он всегда держит одну температуру, не нагревается и не охлаждается. Упругость этого материала стремиться к бесконечности.

– И все же нулю она не равняется, – вставил, наконец, свое слово Лэйард.

– Да, но и это не дает нам права предположить, что объект получен химическим путем. Возможно, его создала сама природа. Пока это единственная адекватная версия. Для дальнейшего исследования необходимо получить часть этой субстанции.

– Для этого вовсе необязательно его разрушать, можно создать резервуар, в нем мы измерим p\h…

– Да, возможно это и был бы выход, но есть еще одно препятствие. Этот шар весит не меньше тридцати тонн и это только приблизительный подсчет, – Рич посмотрел на коллегу, который подошел к шару и слегка присел перед ним, – весы подложить не получиться, – меланхолично протянул Рич, – Нам необходимо разбить этот шар.

– И вы это сделаете?

– Не знаю, но мы попытаемся.

В помещение зашел лаборант по имени Лев, секунд пять он не мог оторвать взгляд от шара, после чего опомнился и все же сказал за чем пришел:

– Там полиция и они хотят сюда войти.

– Мы выйдем через минуту, пусть ждет, – резко отчеканил Рич и посмотрел на шар.

Выходя со строящегося объекта, Рич увидел машину полиции и рядом с ним человека с блокнотом усердно что-то записывающим в него. Увидеть этот человек мог не много, разве что строящийся ангар рядом с дорогой вызывал у него подозрения. Рич не успел подойти к полицейскому, как тот уже сам подскочил к нему вплотную.

– Лейтенант Спойлер, – представился полицейский, – могу я поинтересоваться для чего вы строите этот объект, – вкрадчиво проговорил полицейский, так будто он ни кому ни словом не обмолвится.

– Ждите здесь, это займет не много времени, – раздражительно пробубнил профессор.

Рич отошел в сторону и развел пальцы к уху и рту, произнес шифровое слово и спустя пару гудков раздался голос.

–… и я попрошу выдать мне такую бумажку, что бы ни какие Спойлеры мне не мешали, – со спокойной душой профессор направился к полицейскому.

– Отправляйтесь к себе в участок немедленно, иначе вас могут ожидать неприятности. Да, и если не доверяете мне, можете обратиться к своему начальству, – рекомендующим тоном закончил профессор.

К тому времени, когда профессор остался один, вышел Лэйард. Он подошел, и хотел было уже задать вполне ожидаемый вопрос, но Рич опередил его.

– Нам нужны резаки, горелки, сверла, буры, все что угодно. Сегодня я планирую углубить наши познания относительно объекта.

По старой дороге в начертанный путь

Бегут твои ноги им уже не уснуть

Срываются тучи, стремятся упасть

Звезды на круче падают в пасть

Большому дракону из солнца и мглы

Даруют корону с рогом луны

Молится церковь сама по себе

Молится свету новой судьбе

Стоит на дороге зовет лишь тебя

Не помня о боге и все же любя

Там что-то случиться небо грозит

Дракон уже злится и рубит гранит

Здесь очень давно не было людно, и сегодня не настал тот день. Да не сегодня, а будет ли завтра ему неизвестно – этому старому доброму заведению, что ждет с тех пор как появилось на свет. О да, здесь были мгновения и вполне себе долгие, но о них все почему-то стремятся забыть. Ах, нет, не так уж и все, кто-то пришел, а тех двоих считать никак уж нельзя. Они отвели свой дом себе же под кладбище. Она ведь совсем еще юная, она поет здесь и вот она-то одна из двух. Ее очень жаль, хотя она так теперь не считает, она пропела как фея еще одну песню. На нее смотрит одинокая дама, совсем не похожая на ту, что может ошиваться, в таких заведениях и ее мотивы скорее находятся среди исключений в жизни. Кроме нее в баре сидит молодой мужчина, еще в самом начале песни он подошел к столу женщины и протянул ей огонь когда, та собиралась закурить сигарету. Впрочем, для него нам этом все закончилось, закурив дама не обратила внимания даже на то откуда взялся внезапно огонь и не стала думать о том, что этот огонь кто–то должен был для нее держать. Она приняла все как данность, и не перестала слушать песню. Та девушка, что песню исполняла, вовсе не видела, для кого она поет, ее глаза, как и всегда в такие минуты были закрыты, она представляла, что эту песню поет не одна и в конце рядом окажется человек, курчавые волосы которого она погладит. Когда песня закончилась, Хлоя встала и подошла к краю сцены и только тогда открыла глаза, уже уводя ногу вперед чтобы спрыгнуть. Она застыла на секунду, глядя на женщину в зале, но по инерции уже спрыгнула, и получилось это немного неловко. Перед ней была Лина Ли Рэй – известная певица. В первую очередь эта женщина все же была продюсером, а уж потом певицей, тем ни менее Хлоя не могла не знать ее, к тому же она была в жюри одного в прошлом значимого мероприятия для Хлои. Лина смотрела твердо в глаза Хлои, но все же тень какой-то жалости присутствовала в ее взгляде. Хлоя ушла в сторону, села за стойкой и встретив глазами Карла слегка улыбнулась, Карл ответил тем же, делая вид будто и не заметил ничего необычного. К стойке подошла мадам Ли Рэй и Карл тихой шепнул Хлое что-то вроде «справитесь тут сами» и ушел подальше.

– Ваш бармен всегда боится клиентов? – сев спросила Лина.

– Нет, – стеснительно улыбаясь ответила Хлоя.

На стойке по левую руку от Хлои уже стояли два коктейля, и Хлоя подвинула их к посетительнице.

– А вы неплохо подготовились, – продолжала Ли Рэй.

– Это вам.

– Спасибо, ну знаешь, ты ставишь передо мной выбор. Решила напоить меня милочка?

– Какой выбор? – игнорируя конец фразы, переспросила Хлоя.

– Я пришла сюда, чтобы помочь тебе. Ты хорошая девочка, с прекрасными данными и я это запомнила еще тогда, на мой взгляд, ты сделала не самый очевидный выбор, несмотря на всю твою трагедию, – Лина слегка касаясь пальцами бокала, вела диалог и чем длиннее были ее фразы, тем больше она отпивала.

–Я знаю ради чего я здесь. Мне этого достаточно, – парировала Хлоя.

– И ради чего же?

– У вас было какое-то предложение, не так ли?

– Одна просьба – не строй из себя загадочное существо, да предложение есть. Одна группа ищет хорошего музыканта, им нужна гитарная партия и бас.

– И во всей стране только я вхожу в число хороших? Неужели и басисты, нужны как воздух? – Хлоя казалось, могла что-то сказать и еще по поводу хороших музыкантов, но строгий взгляд продюсера прервал ее, – ладно, шучу, что за команда?

– Группа называется Pink Pong, – сухо выдавила Ли Рэй.

– Это китайская группа?

– Нет, обычная, хорошая группа, не китайская мать твою, не дашь договорить, – Ли Рэй отпила из бокала, с трудом пытаясь сглотнуть, еще не окончив фразу.

– А какая это группа?

– Так, а ну молчать, и отвечай по делу, ты будешь играть? – имея в виду упомянутую группу сказала Ли Рэй.

– Да я люблю играть и мне в голову пришла одна интересная мысль, – Ли Рэй явно не понравился столь длинный ответ Хлои, – а не сыграть ли нам?

– Девочка, ты точно помнишь меня и вообще знаешь, кто перед тобой сидит, – суровым тоном произнесла продюсер.

– Суть игры вот в чем: перед нами шесть бокалов на стойке, в один из них наш бармен Карл всегда кладет салфетку. В какой именно бокал мне не известно, но я знаю, что когда в последний раз он их протирал, то положил в тот о каком мне известно. Нужно угадать в каком бокале салфетка. Первой угадываете вы, при всем при этом вы имеете, возможно, больше одного шанса, поскольку я не знаю, протирал ли их Карл снова. Если Карл протер их то, вероятность того что он положил салфетку в тот же стакан будет стремиться к нулю, а следовательно следующий мой ход будет не верным и ваши шансы вырастут над моими. Называть бокалы будем по очереди, но откроем в самом конце. Готовы сыграть?

– На что ты хочешь сыграть?

– Если выиграете вы, я помогу этой китайской группе с музыкой, а если выигрываю я, – вы играете целый день в этом баре.

– И почему же интересно мне знать я должна согласиться? Условия игры ты могла придумать под себя, то есть ты и так знаешь где твоя салфетка…

– Она Карла, ей Карл протирает стаканы, – вставила девушка.

– Неважно, ты можешь меня обмануть. Я уже молчу о том, что выигрыш тоже сомнительный, либо я тебе помогаю с работой, либо целый день прозябаю в этом баре.

– Решать только вам, но ведь вы хотите сыграть?

– Если ты хочешь посмеяться валяй, я согласна, – резко поставив бокал огласила решение Ли Рэй.

– Хорошо мы сыграем, пусть моя честность останется загадкой для вас, это на вашей совести.

– Так, выбрать стакан… – Ли Рэй долго водила пальцем в воздухе, пока не выбрала стакан чуть левее от центра. Следующий шаг был за Хлоей и она не задумываясь указала на второй справа. Ли рэй снова выбрал стакан в центре, но теперь правее. Затем снова выбрала Хлоя и указала на стакан что находился дальше всех налево, стакан перед ним выбрала Ли рэй, таким образом последний и он же первый стакан оказался за Хлоей.

– Хочу предупредить вас, что самое интересное и даже главное случиться именно сейчас, а не тогда когда нужно было выбрать бокал. Может вам это покажется и глупым, но я действительно так считаю, и вот почему – до того как откроется правда мы не знаем ее, но когда она открывается, то всякое наше решение до того нам кажется было связано с правдой, хотя и кажется совсем к тому не относящимся. Так что пока бокал не открыт все еще может случиться и салфетка может оказаться где угодно. Наши мысли в иной миг могут быть гораздо тяжелее действий. Подумайте, пока есть время, может, там салфетки и вовсе нет, – Хлоя говорила серьезно, но чем-то рассмешила Ли Рэй, наверное тем что сама была не уверена есть ли салфетка.

Открывать стали по очереди справа на лево, так предложила Ли Рэй и Хлоя охотно согласилась. Когда оба первых стаканов оказались пусты, Хлоя заметно расстроилась, Ли Рэй же напротив, радовалась каждому пустому стакану, да так что не заметила, как начались уже «свои». Осталась еще половина и теперь шансы явно были выше у Лины Ли Рэй, но теперь это почему то не так волновало Хлою, она выглядела сосредоточенно, как будто это была не просто игра, а нечто большее. Наконец, остался последний стакан, и Лина уже успела прокричать «твой Карл забыл положить эту чертову салфетку». Последний стакан был перевернут и увы для Ли Рэй он не был пуст.

– Ты знала! – прокричала Лина Ли Рэй.

– Я не стану убеждать тебя в обратном, я с самого начала говорила что это останется на твоей совести, – хладнокровно ответила Хлоя.

– Я все равно никогда не узнаю, чтоб тебя… ты знала, что эта китайская группа, моя группа?

– Смогла догадаться, – не затем ли играли они в эту игру, пронеслось в голове Хлои.

– Да я проиграла и условия выполню, буду честна на сей раз и не парься. – Разочарования в голосе Лины не было ни сколько и она со спокойной душей покинула заведение.

Прошло уже около недели, как ученые обнаружили таинственный объект. В срочном порядке уже был отстроен ангар-лаборатория и работа не прекращалась ни на минуту. Первыми кто содействовал непрерывному осуществлению плана, были двое ученых – Рич и Лэйард.

– Как вы узнали, что объект окажется на нашей территории? – поинтересовался в перерыве между исследованиями Лэйард.

– Достаточно было узнать о его размерах. Все ведь считали объект двумерным и полагали, что он неподвижно висит в космосе, нечто вроде черной дыры и даже эта гипотеза выдвигалась. Однако как только я выяснил, что это шар и размером он не больше яблони в саду Э-Аны, то сразу же понял, что висит он непосредственно над нашей землей. Возможно, об этом догадывались и до меня, но никто не посмел предположить, что эта тайна достанется столь маленькому государству как наше. Я же изначально не хотел делиться этой находкой, – профессор Рич полушепотом говорил обо всем, что касается шара даже в бункере, без свидетелей и посторонних. А сейчас они и вовсе находились в четырех метрах под самым куполом, но тем не менее.

– Вернемся к нашим реалиям, вам удалось отделить частицу объекта? – поинтересовался без огромного любопытства Лэйард.

– Как и вам доктор. Я пока не отчаиваюсь, но признаюсь, иногда бываю близок.

Диалог продолжался под куполом ангара совсем не долго, внезапное возмущение звуковых волн и вспышек света, исходивших от шара, приковали внимание ученых. Внезапно шар засветился ярко желтым, красным, а затем и белым светом. На лице Лэйарда появилась паническая мина и он уже хотел было что-то сказать, возможно, хотел бежать, опасаясь взрыва, но понимал что поздно. Шар разгорелся пламенем с белыми языками. Это было похоже на солнце – невозможно было смотреть на него беспрерывно. Шар вспыхнул в последний раз, самым ярким пламенем и распростертым в форме звезды из него появился человек.

После минуты шокирующего ступора профессор и доктор засуетились над человеком из шара, все еще не понимая, что произошло. Профессор Рич на какую-то секунду успел подумать о галлюцинации, которая бы могла возникнуть вследствие бессонных ночей и одержимых попыток разгадать тайну шара. Лэйард по простоте своей душевной и вовсе подумал, что видит сон и несколько раз переводил взгляд с пола на человека. Наконец все метаморфозы видений пришли к единому разумному выводу о том, что все увиденное явь.

– Вниз скорее, зовите лаборантов, делайте что-нибудь, черт побери, – взревел Рич. Сам он по-прежнему стоял на месте и только бешено вертелся взад и вперед. Доктор Лэйард поспешил вниз и приблизившись к человеку стал осматривать его.

– Ему нужен доктор, – предложил Лэард. Сам доктор Лэйард хоть и носил звание доктора, но к врачеванию понятное дело отношения не имел.

– Я это и без вас понимаю. Другое дело, что мы не можем вызвать скорую прямо сюда. Надеюсь, мне не нужно объяснять вам почему? – Остин Рич явно был вне себя, готовый на что угодно лишь бы ему вернули его шар. Действительно это было чувство как у ребенка.

– У меня есть одна идея, – уже без крика сказал Лэйард подошедшему коллеге, – мы можем одеть его и увезти в лабораторию, выдадим его за лаборанта и вызовем скорую, что скажете? – предложил Лэйард.

– Да, идея, но что если он мертв… – он живой. – вставил Лэйард наклонившись к человеку. – … хорошо, но если он умрет, если будет расследование, риск не мал, – голос профессора переходил в шепот и становился спокойнее не смотря на обстоятельства.

– У вас есть другие варианты? – возмутился, наконец Лэйард.

– Это не обычный бомж с подворотни и не наш лаборант, может он вообще инопланетянин, что вернее всего. Черт возьми, – профессор Рич начал говорить отрывисто, тяжело дыша после каждой фразы, – мы не должны его упустить, я не зря искал этот долбанный шар. – Рич замолчал и секунд через десять продолжил: – есть один человек, думаю, он поможет. Лаборантов сюда не пускать, по поводу них у меня тоже есть мысли. – Рич сделал предупредительный жест и отошел в сторону, начался телефонный разговор.

Профессор звонил своему знакомому доктору, его звали Аескул. Знакомы они были довольно посредственно, встречались пару раз на открытых собраниях университета, да еще пару раз Рич осведомлялся о некоторых недугах мучавших его во время долгих поездок. Позвонить этому человеку профессора подвигло две причины и одна из них действительно веская. Во-первых, Аескул всегда отличался крайним любопытством в отношении своей профессии, его интересовали случаи из ряда вон, но совсем утомляли банальные вопросы о посредственных недугах, он всегда стремился к воссозданию совершенства в теле человека. Во-вторых, других врачей профессор в знакомстве просто не имел и эта причина и оказалась куда более веской. Как только разговор был окончен, Рич подошел с умиротворенным лицом к коллеге, и похлопал его по плечу, глядя тому за спину.

– Все не так плохо? – полюбопытствовал Лэйард.

– Он приедет – это важно, а еще необходимо избавиться от пяти лаборантов, остаться должны двое.

– Вы сказали это так как будто их надо убить, – отреагировал Лэйард.

– Господи, Лэйард, мы с вами не мафиози, – Рич невольно рассмеялся, глядя на улыбающегося доктора, – отправьте их домой, скажите, что исследование завершено и засекречено, ну вы знаете сами…

– Кого мне оставить? – уже направившись к дверям, окликнул профессора Лэйард.

– Оставьте Исаака и Льва, я им доверяю, – без эмоционально ответил профессор.

Прошло не больше часа, как на пороге лаборатории появился Аескул – человек, не пожилого, но зрелого возраста широкий с пухлыми большими руками и тучной фигурой, на лбу его свисала небрежная седая челка, и лицо его было спокойным при всей чрезвычайности ситуации. Профессор подошел к медику и указывая на распростертое тело выразил общее положение в несколько фраз, все это время Аескул смотрел на человека из шара и казалось только закончатся последние слова профессора он бросится к лежащему человеку. Вскоре был произведен поверхностный осмотр, после чего доктор сказал:

– Можете отыскать комнатку по прохладнее и подождать до утра, этот человек мертв, – с этими словами Аескул встал и направился к двери.