Родственник из другой Вселенной

– На десять минут, надо было успеть в поликлинику – зуб разболелся.

– Вот за это «несколько раньше» объявляю вам выговор. Далее будет строгий выговор и увольнение. Ясно?

– Ясно. Что, Владимир Михайлович, надо уходить?– спросил Соколан понимающе.

– А что, ты не видишь? Работы нет, и не предвидится. Донецкие перехватывают все тендеры, у них все схвачено. А у меня нет лишних денег, чтобы вас, бездельников, содержать. А вы сами не понимаете…

– Так сократите по закону, как положено.

– Нет у меня денег выплачивать вам незаработанные деньги.

– Мы пока на себя зарабатываем. И на вас тоже. Ремонтируем старье, а потом готовые машины куда-то исчезают. Вот новый внедорожник у вас появился…

– Ты мне, сверчок, не указывай, что мне делать. Подавай заявление и маршируй на все четыре стороны. Ты не один такой, я и другим то же самое скажу.

– Заявление я не буду подавать. Мне надо найти работу, а иначе на что я буду жить в это время?

– Это твои проблемы. Ты неплохой инженер, работу себе найдешь, а мне ты сейчас не нужен, и катись колбаской по Малой Спасской. Не уйдешь – уволю по статье. Тогда уж точно у тебя будут проблемы с трудоустройством. Иди.

– Это нечестно, Владимир Михайлович. Мы вам отремонтировали уйму старой техники, еще год назад работы было море, мы работали, не покладая рук, ставили в строй все, что только можно, вы за наш счет выкупили всю автобазу, отгородились, построили офис, а теперь нас за ворота? Рассчитайтесь хотя бы с нами по-честному, и мы уйдем.

– Вон отсюда!– заревел дядя Сэм и грохнул кулачищем по столу. – Ты меня, сопля, еще здесь будешь учить? Да я тебя в порошок сотру и по стенке размажу. Коля, – крикнул он в коридор, – а ну гони его в шею отсюда.

Прибежал качок, один из тех, кто всегда оказывается под рукой крутого начальника. Он радостно и понимающе кивнул начальнику, потом с удовольствием хорошо знакомой работы схватил за шиворот еще недавно уважаемого инженера и пинками вышвырнул его из кабинета и гнал до самых ворот базы, изгаляясь и выкрикивая на ходу излюбленный набор брани.

– Чтоб т и духу твоего здесь не было, – пригрозил качок. – Увижу – зашибу.

Вечером Юра со вздохом рассказал все это приятелю, утаив кое-что со стыда.

– Ну и черт с ним, твоим начальником, – соболезнуя другу, сказал Роман. – Это еще раз подтверждает пословицу, когда из грязи да в князи. Пора искать настоящую работу, а с этого негодяя мы твои деньги все равно заберем. У меня завтра окно в школе, так что пойдем вместе к твоему эксплуататору.

– У него связи в мэрии и в бандитской группировке, – сказал Юра. – Намылят нам шею так, что в больнице окажемся.

– Ничего, – уверенно ответил Роман. – Придется применить свои навыки в парапсихологии. Посмотришь, что получится.

Юра, привыкший в последнее время верить товарищу и замечавший в нем особенные способности, согласился. На следующее утро они отправились водворять поруганную справедливость на ее законное место. Как только известный нам «шкаф» Коля увидел опального инженера, он бросился к нему, как старый кот на валериану. Но, не добежав трех метров до нарушителей спокойствия, Коля с криком: «Я тебя предупреждал» – вдруг уперся в какую-то невидимую стену, которую никак не мог преодолеть. Он смешно упирался руками, двигал коленкой пустой воздух, шел грудью вперед, но не продвинулся ни на шаг.

Амбал в недоумении оглянулся и увидел смеющиеся лица слесарей, которые не понимали, что за кренделя выделывает шофер директора посреди пустого двора и смеялись до упада. Коля кинулся в сторону, пытаясь обойти невидимую преграду, но везде натыкался на стену. Удивительней всего, что бухгалтерша Зина спокойно прошла мимо него в контору. Ошарашенный Коля незаметно перекрестился, но и это не помогло.

А приятели между тем зашли в офис, миновали приемную, где секретарша Оля вовсю пыталась что-то запрещать, махала руками, как дорожный регулировщик, кричала, но внутри ее рта только что-то булькало, и шла густая пена.

Владимир Михайлович стоял за своим монументальным столом и что-то яростно кричал в телефонную трубку.

– Что, пришел с подкреплением?– саркастически ухмыльнулся он, садясь в кресло.

– Я юрист, – сказал Истрин, без спроса усевшись на стул, – и пришел вам напомнить, что по закону, вы обязаны предупредить сотрудника об увольнении или сокращении за два месяца перед этим, выдать месячное пособие и сделать правильную запись в трудовой книжке. Только после этого трудовые отношения между нанимателем и работником считаются расторгнутыми.

– Я вот где имел все ваши законы, – толстяк положил кулак на сгиб руки.

– Не скажите, Владимир Михайлович Лемешко, – спокойно возражал Истрин. – Вы были руководителем крупнейшей в городе государственной автобазы. Затем вместе с главным бухгалтером незаконно занизили реальную стоимость базы, выдали на нее ваучеры, затем эти ваучеры по дешевке скупили и стали самым крупным собственником базы.

Потом ежегодно вы наладили выпуск акций по бросовой цене, тем самым обесценивая выданные ранее на ваучеры акции. Таким образом, вы оказались безраздельным хозяином автобазы. До недавнего времени вы выигрывали тендеры на прокладку и ремонт дорог, очистку города от снега и льда, замену труб водоканала и горгаза. Для этого вы дали взятки, – Истрин открыл папку и начал читать: – Зименко – 10 тысяч долларов, Остроухову – тоже десять тысяч, Олефиренко – 15 тысяч, гражданину Лежневу вы оплатили стоимость обучения дочери за границей в размере 30 тысяч евро. А еще вы владелец подпольного казино, а также незаконного конвертационного центра с месячным оборотом в несколько миллионов гривен.

Вы также содержите две топ-модели, которые не догадываются друг о друге, как и ваша третья жена, которая, в свою очередь, кормит альфонса двадцати трех годочков, – посетитель оторвал взгляд от папки и посмотрел на краснеющего, как арбуз летом, хозяина кабинета. – Продолжать дальше или все же достаточно для того, чтобы показать, что вы совсем не бедствуете? Так дела в серьезном бизнесе не делаются, Владимир Михайлович. Побойтесь бога и не гневите его.

– Что ты, гнида, здесь вякаешь?– вскричал Лемешко и выскочил из-за стола с поднятыми вверх кулаками. Но дальше стола он не смог двигаться, потому что уперся указанными выше кулаками во что-то твердое и непреодолимое.

– Что за чертовщина?– ярился начальник, – вы что, меня гипнотизируете? Вы за это ответите по всей строгости закона. А еще лучше я вас обоих подвешу в лесу за шарики и будете висеть, пока не посинеете. Прекратите немедленно.

Но стена не уходила. Тогда обессиленный Владимир Михайлович возвратился в кресло, вытер обильный пот и совсем другим голосом сказал:

– Вы думаете, я озолотился? Ничего подобного. Кое-что приобрел, да. Но не озолотился, как многие думают. Откуда у вас такие сведения? Даже я боюсь вслух упоминать эти имена, а вы ни село ни пало трепаетесь почем зря. Это вам даром не пройдет. Здесь дело увольнением не ограничится, даю вам слово. Оля, – опять наливаясь злобой, крикнул шеф в приемную, – вызови сюда Николая. Где этот дурак шатается?

Оля, насмерть перепуганная, несмело сделала несколько шагов к двери, но тоже уперлась в невидимое стекло. Кричать она не посмела, а тихонько возвратилась на свое место, предпочитая наблюдать развитие событий.

– Владимир Михайлович, подпишите соответствующие закону приказы, дайте команду кассиру, и мы тихо, мирно покинем вашу обитель, – предложил Роман. Юра все это время молчал, сам ничего не понимая.

– Ничего я подписывать не буду, – ответил Лемешко, который опять взял себя в руки, думая, что на него нашло небольшое наваждение, связанное с напряженным графиком работы. – Я сейчас вызову милицию, и пусть она разберется, почему вы огульно оговариваете заслуженных людей и мешаете мне работать. – Он потянулся к телефону, а трубка в ответ рявкнула ему: «Дурак!» – Опешивший Лемешко непроизвольно опустился в кресло, чувствуя, как подгибаются и слабеют его ноги.

– Ну хорошо, – со вздохом сказал ему Истрин. – Вы продолжайте свою плодотворную деятельность на поприще бандитского бизнеса, а мы пойдем есть свой черный хлеб. Когда надумаете, дайте нам знать. А пока пусть люди видят, насколько вы озолотились.

Хозяин базы вдруг по самые плечи оделся в золото и заблестел. Посетители повернулись и вышли. Выходя на улицу, Роман шепнул одному из шоферов базы:

– Иди посмотри насколько ваш директор озолотился за время своей работы здесь.

Как только за парнями закрылась дверь, Оля шмыгнула в кабинет доложить, что она принимала все меры, доступные секретарше, чтобы не допустить наглецов к работающему директору. Владимира Михайловича она увидела золотым Буддой с выпученными глазами.

– Оля, скажи, что ты видишь?– белыми губами спросил директор. – Или я сошел с ума, или это черт знает что.

– Я вижу, что вы весь по плечи в золотой краске, Владимир Михайлович, – ответила Оля, тоже вся бледная.

– Иди сюда и притронься ко мне, – приказал директор.

– Я боюсь, Владимир Михайлович. Со мной тоже происходит что-то непонятное, – простонала секретарша, впервые осмелившаяся не подчиниться шефу.

– Притронься, я кому сказал, – повторил Лемешко. – Краска это или в самом деле золото? Черт возьми, что я говорю. Это полное расстройство психики.

Секретарша боязливо подошла, притронулась.

– Это что-то железное, Владимир Михайлович.

– Потри сильнее, стирается или нет?

– Нет, не стирается.

– Выходит, мы оба с тобой загипнотизированные. Я ощущаю себя железным до самых плеч, то есть золотым. Что же мне делать? Врачей звать?

– Может, экстрасенсов?