Петр Алексеевич и Алексей Петрович. Исторический роман. Книга вторая

Тогда только угомонились и согласились. Царю же швейцарец был нужен, как близкий друг и одновременно посредник между царем и посольством. Кроме Лефорта, такое дело Петр мог поручить еще Голицыну, но Бориса царь оставил сторожить государство, ежели Лев Кириллович упустит вожжи.

Москву оставили на попечение Федора Юрьевича Ромодановского – человека не шибко умного, но твердого и непреклонного, какой и нужен Москве с ее многолюдием, воровскими и разбойничьими притонами, стрелецкими разгулами и драками, с купцами, не желавшими платить добросовестно торговое мыто. Федор Юрьевич был одновременно и начальником Преображенского приказу, куда тащили всех несогласных и нарушителей порядку.

Готовились поразить Европу богатством и пышностью. Все, что было ценного в роду, нацепили на себя: золото, серебро, соболей, чернобурых лисиц, горностаев, бобров, белок и даже зайцев. На лошадях были красного бархату попоны, вынутые из дедовских заветных сундуков, золотые уздечки, позолоченные стремена. Бояре все – в парчовых халатах, сафьяновых сапожках, в рубашках с воротниками, изукрашенными бисером и жемчугами. Красота и величие необыкновенные!

Так, наверно, собирались вожди индейских племен, готовясь в гости к белым поселенцам. В перьях из самых красивых птиц, в боевой и праздничной раскраске на лицах, с лучшими копьями и стрелами, а у французов, англичан, испанцев уже были мушкеты и пушки…

С горькой усмешкой вспоминал Петр Великий то первое посольство. Водили их, как водят слонов по улицам. Бояре сперва пыжились, важничали, что так много народу их встречает, а потом со стыдом поняли, что над ними смеются, как над скоморохами. Да и как было не смеяться? В жару майскую – в горлатных бобровых шапках, сафьяновых сапогах, каково, а? От каждого несет затхлым звериным потом давно немытого тела, нечесаных волос, косматых бородищ. Такими рожами впору непослушных детей пугать.

Хитромудрая затея с тайным пребыванием царя среди посольства сразу провалилась. Попробуй спрячь двухметрового детину среди людей, которые непроизвольно то и дело кланяются ему в пояс и тянут шапки со своих голов. К тому же Петр Алексеевич, как уже отмечалось, любил играть в тайну, но так, чтобы об том все знали. Мол, царского своего происхождения, своих достоинств не спрячешь ни за какими уловками.

Сперва посетили Ригу. Жители встретили посольство с веселым любопытством, тыкали пальцами в лошадей, в глупо одетых людей, детишки даже кидались гнилыми яблоками, оставшимися с зимы. В крепость не пустили. Бургомистр вежливо, но холодно принял великих послов в городской ратуше. Город принадлежал шведам, политической самостоятельности не имел, потому на все вопросы великих послов бургомистр отвечал улыбками и разводил руками. Поговорили о том о сем и разошлись. Прощаясь, бургомистр спросил, зачем такое знатное посольство, похожее на небольшое войско, на что великие послы, сделав значительные лица, ответили, что сие не бургомистрова ума дело. Не совсем так, но в таком духе.