Сборник стихотворений. К шардоне
Сборник стихотворений
К шардоне
Иван Андреевич Ладыгин
© Иван Андреевич Ладыгин, 2024
ISBN 978-5-0060-0248-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящение
Эта книга посвящается Анжелике, моей драгоценной супруге. Спасибо, что продолжаешь верить в меня и вдохновлять на новые подвиги. С любовью…
Histoire d’Amour
1Судьба до боли многолика…Как быстро въелась она в сутьМою… Вела меня бандитом,А привела на светлый путь…Я был тогда еще мальчишкой,Любил корпеть над доброй книжкой:Скучал в метро, в Москве чопорной,Учил латынь я и закон,Философам я слал поклон,Чтоб знаний ловкие аккордыПитали голову мою,Даруя музу соловью…2В те дни была неверной лира…Строптивая, как Мэри Рид!Но как ни как, а под «Земфиру»Я книжку сшил… И как магнитТянулся я к друзьям искусства,Мне нужен был в них Заратустра,Чтобы сваял мне цепь творенийК моим стихам – такой бук-арт,Чтоб дивен был, как сам Монмартр.Для этой цели без сомненийЯ обратился к другу… ТотМне в одночасье и помог.3Меня привел он к Анжелике —Своей сестре. Судьба – лиса!Она игралась с нами. ДикоЗабилось сердце. Вот она:И шелк волос огнем закручен,И синий взгляд умом навьючен,И кожа цвета лунной пыли,И голос сладок, словно мёд,А ручки – хрупкий мотылек,И речь – принцессы древней были —И Всё в ней – добрый идеал!«О, вот она, кого искал!»4.Так думал я… И мыслю нынче…А, вот она – любовь из книг…Явилась к нам во всём величье,Слагала нас… Ломала вмиг…Мы пропадали на «Вернадке»,Сгорали в страсти, лихорадкеНежнейших чувств. О, вот наука —Убить всех демонов внутри,Чтоб вечно греться у любви.Судьба пророчила разлуку…Ведь юность – жизни терпкий дар.Он нас пьянил, как злой нектар.5Когда характер силой дышитУ двух любовников – беда:Уступок нет, скандал лишь вышитНа счастья алых парусах…Но все же парус был нетленным,Об этом мы узнали верноСпустя года, под звездной песней…До тех пор судьбы разошлись-Мы думали: «Так видит жизнь!»Но как страдал я в этой мессе:Ревнивец наглый и мужланСебя со Света изживал…6Ударом было расставанье…Держал годами целибат.Какое горькое отчаяньеПовергло душу мою в ад!Нырнул я в сплин проникновенный,Хоть и таил он перемены…Я сердце запер на засовы,Зарекся – больше не любитьДа Шардоне по миру пить.И был я рад таким оковам:Закрытый в сущности своей,Я камнем слыл среди людей.7У нас без «нас» всё шло ужасно:Калейдоскоп бездушных лиц,Построить счастье лишь напрасноПытались мы, играя в блиц…Нам не везло, и слава Богу!Судьба смеялась понемногу…Штурвал любви держался курса:Меняло время нас с тобой,Готовя нас к любви большой —Так Бог ваяет на искусством —Шлифует души без прикрас,Чтоб получить живой алмаз.8Прошли года, мы стали лучше —Так сталь твердеет под водой,Так воздух чище от удушья,Так сердце дружит с головой.Но раньше мы пытались слитьсяС людьми не теми, чтоб забыться.И глас судьбы нам пел сонату,В итоге свёл нас в абордаж…Досель пытал нас злой мираж:Я в брак вступил, как по накату,А ты уж кольца с женихомИскала в граде вечерком.9Писал тебе в канун я свадьбы…Я думал, мы сойдемся вновь.Но был я груб, как круг на глади —Как много же сломалось дров…Но я развёлся, ты – рассталась.Судьба отныне улыбалась.И вот, спустя года и лихо,Пустились мы в любовный раж,И сердце битве этой – страж.– Люблю тебя! – Шептал я тихо,Боясь спугнуть из счастья нить…Я был рождён – тебя любить.10.Мы поняли, что друг без другаНам строить счастья не дано.Судьбы изменчивая вьюгаСменила гнев свой на добро.Я помню день, как в летней негеТы в платье шла, белее снега —Богиня дивного искусства:Любви, желанной красоты…Сестра сверкающей звезды!Пусть вечно бьёт чечетка пульсаНад очагом большой любви.Пылала свадьба до зари!11.Я помню, как сияли кольца…Я помню клятву и зарок —Любить, пока есть в небе солнце,Дышать тобой, пока есть Бог.Вся жизнь вела нас к этой встрече…И путь наш был судьбой отмечен,Как путь, объятый цепью терний…Прошли его мы, как смогли,Но, главное – себя нашли.Вселенная под росчерк тени,Творя сиреневой луной,Меня слила навек с тобой!12.Ты родила мне дочку – Еву…И Киру ждём день ото дня.Я их люблю, как Бог – планету,Как любит снег шаг января,Как воздух любит всё Живое,Как любит сердце молодое…Не знал я счастья больше в жизни!Моя вселенная, мой райВ твоих глазах, ты так и знай!Одна из самых важных истин:Быть рядом с вами – мой покой…Мой opus мagnum – жизнь с тобой.КлючСудьба до боли многолика,Строптивая, как Мэри Рид!Она игралась с нами! ДикоСлагала нас… Ломала вмиг…Но все же парус был нетленным…Хоть и таил он перемены,Штурвал любви держался курса —В итоге свёл нас в абордаж.И сердце битве этой – страж.Пусть вечно бьёт чечётка пульса,Творя сиреневой лунойМой opus мagnum – жизнь с тобой.
Степан Разин – портрет, созданный нейросетью «Кандинский-2.1».
БУНТ
Зачин
Привет, читатель полусонный!Прошу тебя я оценитьСей труд былинный и объёмный —По весу с маленький гранит…Историю немного зная,Воспеть я Разина решил!Упрекам критиков внимая,Я Русь в стихах изобразил!В основе терпкого сюжетаЛежит Шукшинская строка.И чтоб умаслить мысли Света,Избрала ямб моя рука.Прошу принять бунтарский эпосС холодной, трезвой головой,Нырнуть в поэзии нелепость,Найти в ней мир с самим собой.Читайте с толком и рассудком,Я постарался, видит Бог!И пусть роман Вам станет другомСредь суеты и злых тревог.Глава первая
1.
В тот день над Доном пролетала,
Как Феникс пламенный – гроза,
Зевесной молнией сверкала
И обжигала всем глаза.
И, воды в речке колыхая,
Русалки звали рыбаков,
А небо плакало, роняя
Слезинки туч на казаков.
И ветер злобой был наполнен,
Как кубок винною водой!
Под воем глох звон колоколен.
Природа бунт несла с собой.
Огонь небесный, волны Дона
В душе родившейся слились —
Рожден был мальчик не без грома!
И кони в буре затряслись!
Ведь в доме Рази Тимофея —
Вояки крепкого, купца
Воскрес забытый дух борея
В груди у бойкого мальца.
2.
– Донской казак, Великим будет! —
Кричал от счастья Тимофей!
– Отца конечно не забудет!
В бою добудет мне трофей!
Главою станет он над стаей
Своих покорнейших друзей!
А коли, ворог к нам нагрянет…
Того погубит без затей!
Богатство дома приумножит!
Златые горы привезет!
И мощью род он свой обложит!
Эпохи новой ждем черед!
И грянул пир над Доном буйным
И вина с медом потекли!
Плясали все под светом лунным,
Давая дань святой любви!
А после праздника большого
Под хмелем ярким, как звезда
Слагались песни… Счастья много
В тот день давала всем судьба.
3.
Нарек «Степаном» свое чадо
Чуть захмелевший Тимофей!
– Мне славы воинской не надо!
Пусть сын растет мой поскорей!
Сказав все это, старый воин
Во сны мятежные упал!
Горилкой душу успокоил.
Во сне буянил и орал!
А утром ранним пробудившись,
Корнилу в дом он свой привел.
Тот даже толком не умывшись,
Крестить младенца вдруг пошел.
В воде умыл дитя младое
И светлым словом озарил,
Свершил он таинство святое!
Степана он благословил!
И буря, что за домом выла
Внезапно стихла, улеглась.
Судьба младенца полюбила
Звезда на небе вдруг зажглась!
4.
Сие событие вершилось
В извечно пламенной стране.
И власть безропотно бесилась.
Народ же жил на острие.
И время смуты бушевало
Огнем мятежным на Руси,
Страну нещадно прожигало-
Царила сила без любви.
Варяжский род был уничтожен
Со смертью Фёдора – царя.
Конец был Рюрику положен…
Как водится – раскол кремля.
Прошли года, род Годуновых
Державной властью овладел.
Он правил твердо, но оковы
Костлявой он не разглядел.
Затем Романовы окрепли
И власть над Русью обрели!
В соборах земских не ослепли,
А лишь вкусили соль земли.
5.
Но вкус той соли не забылся…
Взошел на трон державный царь.
Собор в мгновенье заострился…
Отныне правил ГОСУДАРЬ.
Советам мудрых он, внимая,
Скорее, в силу добрых лет
Умел сличать и двор от рая.
И знал от лести оберег.
Но ровней был монарху в этом
Политик мудрый – Филарет.
Отец и сын являлись Свету —
Страну вели к чреде побед.
И клирик мудрый, не без стали
В своём золоченном хребте —
Он Михаилу был наставник —
Учил интригам при дворе…
Учил он верить в Бога свято,
По совести вершить суды,
Презреньем жечь любое злато,
Не горячиться без нужды.
6.
Свою науку в пользу царства
Он протянул на всех, как цепь.
Любовь к стяжательству, богатству
Карал он яро, но не честь.
И Михаил – сын Феодора
Учителя достоин был.
Но слеп он был к ярму народа,
Не чуял ропота злой дым.
До очарованья Соломона
Тот путь был долог и тернист.
И тяжкий шлейф от Вавилона
Витал над кремлем, словно бриз…
И в этом сонмище, Тортуге,
Царил лишь хаос и раздор.
Не мудрено, что злые други
На царский трон плели позор.
И к чести воинства Донского
Хотелось мне бы подчеркнуть,
Что Круг1 стал новым честным Словом,
Что мог царя к уму вернуть.
7.
Цвело казачество шальное!
Москва грозила им мечом!
Угрозы жуткие – пустое,
Не напугать их палачом!
Отец Степана и Корнило
На Волге грабили купцов
И Крым терзали – это было!
Щипали знатных подлецов.
Азову тоже доставалось —
Казак Донской его трепал!
Терпенье власти истончалось!
И царь угрозы посылал!
Ведь был приказ на счет поляков —
Идти с турецкой стороной
На штурм династий гордых ляхов2,
Но Дон в те дни любил покой…
Донское войско не терпело
Турецкий слог, приставку «бей»3,
А потому и не хотело
Идти на ляхов без друзей.
8.
Москва серчала и бурлила
Не добрым, жарким кипятком.
Приказы слала и твердила,
Что пожалеет Круг потом.
В ответ казачество послало
Донского воина своего
С отказом дерзким… И не стало
Посола храброго сего.
Донское войско не стерпело
Столь жуткой выходки Москвы…
И вместо ляхов, очень смело
Пошло на турок без молвы.
Но государево терпенье,
Как льдина, таяло легко.
И Царь послал в одно мгновенье
Войска на Дон, где полегло
Все войско царское от злобы
И славной силы казаков.
С тех пор и грянули невзгоды
Для русских, вольных степняков.
9.
Цветы мятежные вздыхали
И пахли смутой и войной.
Казацкий дух прочнее стали!
Но гнулся он. Всему виной:
Указы царские, запреты
На сеть торговли, на разбой.
Казалось бы, все песни спеты —
Пора идти всем на покой.
– Царю нам надо покориться!
Пора прощенья попросить!
Не то смешают с кровью лица…
И треснет воли монолит! —
Вещал поломанный Корнило —
Пытался друга убедить!
– И как тебе, казак, не стыдно!?
Донскую честь в себе губить! —
Кричал на это буйный Разя.
В глазах его пылал огонь,
Огонь, направленный на князя —
– Кулак ему, а не ладонь!
10.
Казачья гордость прогорела,
Как ветви в пламенном огне.
Обида, злость, все переспело!
Все стали счастливы вполне.
Ведь царь простил всю шалость Дона,
Торговлю вновь он разрешил.
Раздался звук златого звона —
Царь казакам всем заплатил.
Затем пошел Казак на ляхов,
Литовцев тоже не забыл —
Усыпал землю горьким прахом —
Познала Польша жаркий пыл…
И лишь казачество донское
В бою победу нажило.
И войско, на крови хмельное,
Домой ступало тяжело.
Среди вояк шагал и Разя —
Отец Степана молодой.
Казак простой всё славил князя —
Поход был дерзкий, наживной!
11.
В то время Стеньке было восемь…
Отца он ждал уже давно.
В душе его царила осень.
На сердце было тяжело.
Но вопреки всем опасеньям
Вернулся Разя Тимофей.
Отдал он душу тем сраженьям
И приказал «налить» скорей!
Огня напившись до-упаду,
Казак, однако, устоял
И стал рассказывать Степану,
Как ляхов он на части рвал:
«Мы с пушек всех их промололи!
Затем пехоту им снесли!
Но наших тоже покололи!
И многие к Христу ушли.
Но мы победу одержали,
Врагов без жалости секли.
Те только пятками сверкали,
Да поднимали пыль с земли!»
12.
То время помнилось Степану,
Как время доброй суеты.
Он ощущал в груди усладу.
Работал с батькой от души.
Отец возил его по свету
И по казацким городкам.
Возил в Роздоры, чаще, к лету,
Скакали с батькой по степям.
Степан подводы караулил,
В торговле батьке помогал.
Не знал он в деле детской дури….
Разил умом он наповал.
И казаков он тайно слушал —
Те говорили о войне,
Что град Азов, как бычья туша
Должна сгореть в донском огне!
Ведь турки дерзости напились…
Наглеют, как свободный конь!
К деяньям старым возвратились!
Пора бы дать нечистым бой!
13.
«Азов, как крепость – нерушимый! —
Нарыв турецкий на Руси!
Но ведь и Дон – несокрушимый!
Прогнать бы турок с той земли!
Татары пленными торгуют
И русских в рабство продают!
Давно уж турки там зимуют,
Поправ собою наш уют!
Рабов в Алжир, Стамбул, Египет
Переправляют для монет.
Азов вот-вот весь Дон наш выпьет!
И тьмою нам прикроет свет!» —
Кричали в гневе есаулы,
Трясли пистолями в руках,
И извергали гнев, посулы,
Что весь Азов накроет страх!
«Пора бы турок потревожить
И пленных наших всех вернуть,
Богатство наше приумножить
Вонзить кинжал Визирю в грудь!»
14.
«Прости нас, царь, но мы не стерпим
Турецкой дерзости в Дону!
Ты не серчай за делом этим!
Мы все собрались на войну!» —
Писали с Дона есаулы
И посылали весть в Москву.
Царили мрачные здесь думы,
Ведь много было на кону.
И жены плачущие выли,
Казак без страха уходил.
В тот день над Доном много пыли
Колосс из армий наследил.
Мальчишки в поле выбегали,
Глядели дружно на отцов.
Те на конях в Азов скакали,
Ругали мелких удальцов,
Чтоб не бежали за конями,
Чтоб сохранили жизнь в степи.
Пусть крепко держатся – корнями
За теплый слой родной земли.
15.
Ушел отец Степана тут же —
Привык за жизнь он воевать.
Но без отца всем стало хуже,
И загрустила сильно мать.
Степан же с братом – младшим Фролом
Играли бойко во дворах.
Из дерна строили за домом
Солидный замок второпях.
Игра казачья бушевала,
Азовом замок нарекли!
(И шла казацкая армада!
Крушила турков по пути!)
Степан был храбрым есаулом.
Брат старший войском заправлял,
А Фролка был плененным другом.
Степан его в игре спасал.
Все шли купаться, наигравшись,
На Дон игривый, голубой.
И там – то вдоволь наплескавшись,
Бежали к ужину, домой.
16.
C Азова вести прилетали,
Как птицы счастья и добра:
«Из пушек в стены постреляли
И тут-то грянула война!
Азов мы дружно окружили,
Из сердца зверь полез крушить
И рыть подкопы в старом стиле.
Нам удалось их дух сломить!
Ворвались в город, стали биться
С толпою Турции сынов.
И кровь рекой вдруг стала литься,
Грозясь залить собой Азов.
Свободу пленным мы открыли,
Добром разжились на «Ура!».
Идем домой, что б стол накрыли!
Готовьте пир для Казака!» —
Писали в Дон все грамотеи
С враждебных, пламенных земель.
«Пора домой!» – войска шумели…
«К жене родной, в свою постель».
17.
Азов покрылся пылью едкой,
Засохшей кровью и вином…
Решил Казак восславить предков —
Отстроил город кирпичом.
Добро на Дон все переправив,
В Азов вернулись казаки.
И стены мощные поставив,
Столицей город нарекли.
Приток людей туда нахлынул,
Торговля пламенем зажглась!
Дух нищеты ушел в могилу.
Донская жизнь здесь полилась.
Торговля пленными пестрила.
И царь в обиды не впадал.
Здесь вольность добрая царила.
И что ни день, то карнавал!
Купцы из Кафы и Кавказа
Везли богатый свой товар!
И блеск персидского алмаза
Здесь глаз Российский освещал!
18.
Донское войско ликовало!
И праздник выл во всех дворах!
Донская вольность процветала,
Пылала радость в казаках.
Они гуляли, не тужили…
Гулял и Разя Тимофей.
Никто не рвал тугие жилы.
Жалели жен и матерей.
Степан в великом изумленьи
Смотрел на каменный Азов.
Уйдя в обитель вдохновенья,
Хотелось петь, не зная слов!
Стояли рядом все родные:
Отец шутил и хохотал.
«Все стены мощные, большие!» —
Фрол в удивлении кричал.
Отец не раз еще их сводит
В Азов великий, грозовой.
Гроза войны там часто бродит.
Всего пять лет там жил покой.
19.
Пять лет Азов был сердцем Дона!
Мурад четвертый в гнев упал!
А царь Руси, с помостов трона
В Азов припасы посылал.
При этом, он турецким «ханам»
Писал «невинное» письмо,
Где говорил, что очень надо
Сгубить казачье ремесло.
Просил в письме он и прощенья,
Ведь казаков он не сдержал.
«Пускай не ждут они спасенья!
Прости, Мурад. Я все сказал».
И после писем, извинений
Весь Крым поднялся на дыбы!
Татары шли без опасений…
Все шли к Азову для войны.
Казак Донской готовил порох,
Свинец для пулей запасал.
Ловил он слухов мерзкий шорох,
Врага с усмешкой ожидал.
20.
Проклятьем Дона были войны.
На нем взросла казачья рать.
И дар кровавый, беспокойный
Еще и учит выживать.
Науку смерти постигая
Еще с отроческих годов,
Донское войско, побеждая,
Растило крепких удальцов.
Казак простой хворал без боя…
Спартанский дух в нем жил всегда.
Болел без русского раздолья,
Любил азарт и вкус вина.
Казачья кровь горела лавой —
Душа – наружу, правду в глаз!
Донской народ искрился славой —
В крови сверкающий алмаз!
И вновь война завыла волком,
Вспорхнула стая воронья.
Кровавый пир ведется с толком…
Вкушают плоть и кровь с меча.
21.
Судьба любила поиграться
С народом сильным, волевым!
Вот вновь пришлось с Мурадом драться
Российским соколам степным!
И каждый день звучали крики
Из уст израненных мужей.
В боях смеялись смерти лики.
Она блуждала средь людей.
Хоть пули были на исходе,
Хоть порох весь и прогорел,
А рой врагов был на подходе,
Но наш Казак был сердцем смел!
Он бился с честью, за свободу
И за Азовский теплый край.
Ругал он турок и невзгоды!
«Давайте, братцы, запевай!»
Кричал в бою отец Степана
И песню громко запевал,
И шашка с порохом сверкала,
Круша Османский гордый вал.
22.
Стоял Азов непокоренный —
Сдаваться туркам не желал!
Царил здесь пир! И, опьяненный
Страданьем, дьявол кровь вкушал!
Стена врагов, как слой металла
Была прочна. Сплошным дождем
Орда из турок прибывала.
Царь не желал помочь огнем.
Лишь небо темное смеялось
Над храбрым сердцем казака…
Удачи, сил не прибавлялось.
Росла лишь численность врага.
Царь предал вольности Донские,
И битве той он не мешал.
Азов сковало вдруг бессилье,
Но камень стен его дышал!
И вновь бог войн напился крови,
И вновь хор криков смёл мечты
О лучшем будущем без боли
Под сенью собственной избы…
23
Отбили город ненадолго
Свирепой воли храбрецы.
Всё поле брани вдруг умолкло.
Пошли со слухами гонцы…
И праздность тихая дышала
В суровом круге казаков.
Война пока не откричала —
На миг лишь скрылась с берегов.
Но вновь напал Мурад на город,
Мне сечи той не описать —
Огромной ратью хлынул ворог,
Желал он крови поклевать!
Турецкий флот в бою нагрянул,
Но дух казацкий не сломил…
Бог брани вновь наполнил чару
И славы пламенной вкусил.
«Они не люди! Это звери!» —
Кричали турки у костров.
Войска их сильно поредели
В клыках отваги казаков.
24.
Азов держался, но недолго!
Великий царь писал приказ —
«Турецкой силы слишком много!
В крови утопит она вас!
Война нам с Турцией – помеха!
Поляки сверху нас теснят.
Не ждите вы в боях успеха!
Для них вы – сборище ягнят!
Нам выход к морю очень нужен,
Но мы не сможем победить!
Наш мир и так уже остужен
Велю я вам всем уходить!
Гордыня терпкая погубит
Великих соколов донских!
Вас Русь потом еще осудит!
Возненавидят вас степных!» —
Сей аргумент был очень ёмким.
Решил Казак идти домой.
Взорвал он склады, шагом бойким
Пошел на Дон, в душе пустой…
25
В груди у каждого рыдало…
И в легких резалось стекло.
В сердцах сочилось ядом жало —
Сменили меч на плуг с зерном.
Но к чести царской я промолвлю,
Что, как политик он – хитёр…
Стравить Османов с Донской солью —
То было мудро… Как Актёр
Умел менять он ловко маски,
И «государя»4почитал.
С интриг он плел витые сказки,
И знал, что нож его – обман.
В лице политики нет чести —
В нем надморальные черты…
В глазах его медок из лести
И яда терпкие следы.
Когда на чаше жизнь народа,
Царю не писана мораль.
Любое средство – дар от Бога,
Коли ведет оно всех в рай.
26.
Царь был не прав, но лишь отчасти —
Он власть свою умел держать.
Народ турецкий крепкой масти
Мог посылать за ратью рать…
А потому пришлось недолго
Плести затейливый обман —
Стряхнуть злых турок, с хладным толком
Устроить трепку казакам!
Домой вернулся буйный Разя —
В боях потрепанный казак.
Плевал теперь он и на князя,
И на всю власть и на кулак.
На стену он повесил саблю
Зарекся в храм святой сходить.
Он заслужил всей славы каплю.
Теперь хотел спокойно жить.
Тот, кто с Азова возвратился —
Того героем Дон нарек!
Турецкой кровью он умылся…
Свою же, к счастью, он сберег.
27.
Прошу прощения, читатель —
Мой критик честный и простой.
Я юный ветреный мечтатель
Вначале все связал войной.
Не мог иначе я, друг милый
История берет свое.
Война тогда была лавиной —
Малейший крик и помело…
Степан был маленьким ребенком
И жизнь его была проста,
А потому в начале ёмком
Не стал описывать мальца.
Отец его был славный воин.
С него и начал я свой сказ.
Надеюсь он того достоин.
Не сладок плод моих проказ.
Но хватит мне тут извиняться
За правду, дерзость, пылкий бред.
Желал понятным показаться,
Но смак в загадке… Так иль нет?!
28.
Отец Степана жил достойно —
Любовь и ненависть познал.
Он жил богато и привольно —
В боях он славу добывал.
Троих наследников оставил
Своей фамилии простой,
Большого дома, честных правил,
Что должен знать народ степной.
Устал от жизни старый воин.
Забылся вечным мирным сном.
И дух его был упокоен.
Но для семьи все было – гром!
Степану было уж за двадцать,
Но слезы рвались из души.
Не стал при всех он горько плакать —
Уединился он в степи,
Где злато колоса сверкало
И дух отцовский проходил.
И лик отца, как вод зерцало
Тоску Степана отразил.
29.
Взрослели дети Тимофея —
Иван уже ходил в поход.
Кровавой жажды не имея,
Имел к всему он свой подход.
Он умный был, неторопливый.