Великая Игра: три души, два мира

Она не договорила, я только увидел, как волосы, перехваченные резинкой на затылке, дёрнулись и самая старшая наёмница исчезла. Они могли перемещаться быстрее ветра, я слышал, что некоторые из них могли даже летать и ходить по потокам ветра. Но я повернулся и увидел, как в то же мгновение ламия ударила со всей силы хвостиком об пол и вверх взметнулись осколки плит и мрамора, они начали кружиться около неё, как бы образуя защиту. Троица приземлилась на трёх самых крупных фрагментах и осталась стоять на них, они крутились однообразно, с равными промежутками, ласки, наверное, хотели воспользоваться этим, чтобы убить её. Но, когда они остановились, то другие фрагменты полетели на них и троица быстро ретировалась назад. Фрагменты последовали за ними, старшая просто махнула рукой, сжатой в кулак, в сторону к себе, порыв ветра разрезал фрагменты на куски и они упали на пол.

– Мы никогда не сражались с Рю. – со смешком начала старшая.

– Но о нас будут ходить легенды. – продолжала средняя.

– Ведь одна наёмница смогла победить двух Рю. – закончила младшая.

Да, камоитачи всю жизнь проживали втроём и считались одним целым, хотя тело у каждого были своё. Они не могли или не желали отходить друг от друга далеко, к тому же у них и мысли были едины, когда они беременели, у них всегда за одну беременность была тройня. В этой тройне были только девочки или мальчики, но иногда случалось, что в тройне оказывались мальчики и девочки, это у этой расы считалось аномальным. В мою голову пришла мысль, которая не должна бы зародиться в голове ново вылупившегося.

– Эй, послушшайте, я заплачу большше, чем вашш заказзчик! – зашипел я возбужденно, никто не ожидал такого от ново вылупившегося, все застыли, как вкопанные и уставились на меня.

– Ах ты, вонючий наг, – первой пришла в себя ламочка и, как обычно, начала бить меня хвостиком по хвосту – ты хочешь, чтобы эти убийцы служили тебе, ты хочешь нас убить!

– Нам за вас обещали солидно заплатить. – начала старшая.

– Но ты всё же наследник, такого заказа у нас ещё не было. – продолжала средняя.

– Мы рассмотрим твоё предложение. – закончила младшая.

– Сколько ты предлагаешь? – синхронно спросили они.

– Вам заплатят 1 000 000 крахн, – я еле выговорил это слово без шипения – ещё не будут трогать вашшу территорию. Если принимаете моё предложжение, то убейте стражу.

Я взглянул на стражников, после моего шипения у них глаза на лоб полезли, они знали, что им уж точно не выстоять против наёмников. У наёмников не было чётко ограниченной территории, моё предложение как бы закрепляло её за ними. Когда-то давно в нашем мире меня воспитывали как стратега и вот в теле ново вылупившегося, сработали эти навыки. Я знал, что они помолчат немного, обдумают и примут моё предложение. Они дадут знать своим, те начнут расширять свою территорию, беря плату землями, чтобы, когда они потребуют с меня окончательную плату, у них было много земли. Как я и думал, помолчав, они сказали хором:

– Да, мы принимаем предложение.

Стражники сразу обратились в единорогов и приняли боевую стойку, так у них хоть шансы повышались. В их рог поступает энергия, которую они копят, а, так как они давно не сражались, то энергии в рогах у них должно быть много. Старшая согнула руку в локте к себе и послала волну сжатого воздуха от своего шерстяного клинка, но что-то её остановило. Наверное, рог стражника поставил блок. Сразу же от неё последовала вторая атака, затем следующая. Стражник не смог сдержать такой напор и отлетел, ему хотел помочь второй, чтобы вместе сдержать наёмников, но вторая с боку рассекла его порывом ветра. Третья добила упавшего. Ламии просто стояли и смотрели, ничего не предпринимая.

– Нам нужно ползти. – когда со всеми было покончено, развернулась к двери ламия.

– Мама, – вдруг спохватилась ламочка и быстро зашевелила за ней хвостиком – а нас никто не будет сопровождать, что ли?

Мама ей ничего не ответила, поползла молча, а я – за ними, наёмницы тоже пошли следом за нами. Я полз всё так же неуверенно и одна из наёмниц, самая младшая, пошла рядом со мной. Мы выползли наружу, уже смеркалось, перед нами было высокое здание казармы, я помнил, потому что бывал здесь давным-давно. Сейчас здание не использовалось по назначению, потому что мы эту крепость отдали расе оборотней и использовали её не для боевых действий. Может быть, конечно, сейчас что-то изменилось, но раньше они использовали её, чтобы поддерживать порядок на окраинах нашей территории, тут было представлено много рас, не входивших в нашу зону влияния. Это был пограничный город-крепость, торговый пункт.

– Дочь, – мама-ламия резко повернулась на хвостике к ламочке, так, что та не успела даже остановиться и с размаха врезалась в маму – осторожней нужно быть! Ты же умеешь перевоплощаться? – это был очень неуверенный вопрос.

– Нет, мама, – грустно ответила Марала – я тренировала это всего один раз и мне не понравилось, как я выгляжу в полном обличии, свой сегодняшний образ я считаю своим настоящим обликом.

– Да ну, не переживай, – её мама сначала сама спросила, а теперь успокаивает, неправильный вид какой-то – мне тоже не очень нравится перевоплощаться, но теперь из-за моего дорогого у нас не будет стражи и придётся до тюрьмы или долго ползти, или же лететь. Мы поползём. – тут она посмотрела, наконец, на меня.

– Нам нужжно – зашипел я тихо – прополззти к южному потайному выходу, мы сразу покинем эту территорию.

– Откуда ты это знаешь? – недружелюбно развернулась ко мне ламочка – По виду – ты совсем недавно вылупился, а уже всё знаешь.

– Не время для этого, – я увидел, как её мама обмотала кончик её хвостика своим и дёрнула на себя, Марала не ожидала этого и вскрикнула – я сейчас переживаю, что не воспитала вас лучше.

– Ну, мама, – она сразу отвлеклась от меня – он виноват! – Ты воспитывала очень хорошо!

– Если вы хотите уползать – сказала старшая наёмница неожиданно.

– То нужно ползти вам сейчас же. – продолжала средняя.

– Мы их задержим, а потом нагоним вас. – закончила младшая, указывая вперёд меня.

Я взглянул: на нас табуном бежали оборотни, больше, чем в сто рогов. Ламия не стала отпускать хвостик дочери и быстро поползла вперёд, таща дочку на буксире и той ничего не оставалась, как неловко стараться ползти задом. Её мама гналась так сильно, что просто тащила дочь, да ещё, проползая около меня, она схватила и меня за одну руку. Я машинально оглянулся назад, там ели держа хвостик вертикально, тащилась ламочка, то есть её тащили.

– Да как вы сссмеете? – зашипел я во всё горло, мой узкий язык попадал меж зубами.

– Вы ещё оба маленькие, – на такой скорости она говорило легко и свободно, даже ветер ей не мешал – ты, вообще, только вылупился, а нам нужно побыстрей уползать, так что потерпи.

Так мы обогнули саму крепость и добрались до прохода. Ламия уверенно ползла вперёд, значит знала, где он расположен. Она остановилась точно около него. Ламочка сейчас плакала бы, если бы могла.

– Мама, – говорила она расстроено – мне было больно, – она старалась, как можно больше хвостика поднять с плит – у меня, наверное, там все чешуйки протёрлись, ну зачем, мам?

– Я тебя практически не воспитывала, – спокойно ответила ламия – но лучше поздно, чем никогда.

У меня тоже болел хвост внизу, мои жёсткие чешуйки горели как в огне. Ну нельзя же так, я же только вылупился, у меня могут быть неприятные последствия после этого, мне ещё очень долго до первой линьки! Я повернул голову и глянул на свой коричневый хвост, слегка пошевелив им.

– Да, – ламочка подползла и слегка толкнула меня, она, видно, уже давно говорила что-то, но я её не слушал, был поглощен своими мыслями – это больно, неприятно и унизительно. – она скорчила лицо.

Я посмотрел на неё удивлённо, про что это она? Хотя нам обоим больно, но как она при этом ещё умудряется ползать?

– А тебе не больно разззве, – зашипел я – как ты можешшь ползать-то?

– Ха-хе, – она улыбнулась, потом рассмеялась – так ты ещё не умеешь этого? Ну да, – она притворно вздохнула – ты же только вылупился, даже говорить не умеешь. Ну слушай.

Она не успела больше ничего сказать, как хвостик её мамы дал ей подзатыльник. Потом она и мне отвесила хвостиком, но не подзатыльник, а просто слегка стукнула меня по голове.

– Я открыла проход, – она показала на зияющую дыру, ведущую в темноту – вы, наверное, сами поползёте, а?

– Мама, – застонала ламочка, потирая голову и свои рога – ты чего, ты же никогда нас не била, рога могут отвалиться! – она вцепилась в них.

– Это просто так говорят, – её мама снова начала опутывать кончик её хвостика своим – чтобы вылупившиеся не начинали использовать их не по назначению в их возрасте.

– Мама, нет! – она бросала свой хвостик из стороны в сторону, чтобы мама снова не оплела его и не потащила её за собой – Я сама кое-как поползу, после этого у меня всё болит, как мне вообще ползать-то?

– Ну давай свой хвостик. – она позвала ламочку, чтобы та подползла к ней поближе.

Когда ламочка подползла, она высунула язык, опустилась и начала лизать её хвостик.

– Ну, извини, такая ситуация была, нам нужно было быстрее уползать.

Кстати, о ситуации, она же не разрешилась ещё, там оборотней сдерживают наёмницы, нам нужно уползать отсюда. Я хотел двинуть хвостом, чтобы начать ползти, но боль внизу только усилилась.

– Да сссссс! – я просто зашипел от боли.

– Давай сюда. – она оторвалась от хвостика своей дочери.